Последнее письмо из Греции - Эмма Коуэлл

От поцелуя я замолкаю.

* * *

– О боже! Что же я не запаслась попкорном. Это просто романтичный душераздирающий фильм!

Таша округляет глаза и хватается за сердце, слушая рассказ о событиях вчерашнего дня, потом о романе в письмах моей матери и Григора. Свернувшись калачиком на диване во внутреннем дворике у Тео, смотрю, как они с Кристофом плавают в море, болтают, качаются на волнах, брызгаются и громко смеются.

Таша радостно хлопает в ладоши, взволнованная потоком новостей и сплетен.

– И тут гремят фанфары!

Она изображает трубу.

– Ты нашла картину. Слава богу! Моя душа поет! Мне даже не верится! У тебя получилось!

– Я знаю. В это действительно трудно поверить. И когда видишь картину своими глазами, Таш, она ошеломляет. Это моя самая любимая из ее работ. Я рада, что она у Григора, – там ей самое место.

– Значит, у тебя все мамины письма к отцу Тео?

– Да, все до единого. Я успела прочитать только пару. Они очень романтичные, но и грустные. Они на самом деле очень любили друг друга. Но я сержусь, даже злюсь на нее. Я не могу поделиться этим с Тео, но мне больно, что она скрывала от меня их взаимоотношения. Неужели я такая ужасная дочь, что, по ее мнению, не смогла бы понять? В письмах она сообщает, что не сможет переехать из-за меня, и когда я была маленькой, и когда повзрослела. Она хотела уберечь меня от боли, но все получилось наоборот! Мне жаль, что она не рассказала о Григоре. Они встречались каждое лето годами, пока мы были у твоей бабушки. Я будто пропустила часть ее жизни. Не знаю, как уложить все это в голове. Сержусь на нее. А ты?

Таша задумалась.

– Не нужно злиться и омрачать мысли. Будто у нас нет секретов. Ты, например, сколько не рассказывала мне правды о Роберте, чтобы защитить себя, и в то же время, как ни странно, его. Вот на какие безумства мы идем ради любви, и это необъяснимо. Мама Линс не хотела испортить твоих чувств к отцу. Ты связывала столько романтики с их жизнью, но настоящую любовь она скрывала от всех, имея на то свои причины. И с этим придется смириться, уважая ее чувства. Она всего лишь старалась оградить тебя. Если все, что ты говоришь, правда, Григор не смог бы жить с ней в Греции, потому что был женат, и, будучи рыбаком, никогда не поехал бы в Лондон. Даже ради любви их было невозможно вырвать из привычной жизни.

Я с трудом сглатываю, ожидая ее реакции на следующую новость.

– Тео попросил меня остаться здесь, с ним.

– Что? Ты шутишь? А кому я только что говорила про выдергивание людей с корнем из привычной обстановки?

Я шикаю на нее, не хочу, чтобы Тео нас услышал. Проверяю: он все еще в воде, ему нас не слышно. Я безумно соскучилась по Таше, ну а как же. И нарушила обещание, когда впервые встретилась с Тео. Не смогла защитить сердце. Я его люблю. Разум пытается вмешаться, зная о скорости, с какой сложился наш союз, и сомневаясь в глубине чувства, так скоро развившегося. Однако любовь с первого взгляда – не миф, и что-то похожее произошло со мной. Любовь с первого укуса, если вспомнить морского ежа.

– Не знаю, что делать, Таша. Хочу быть с ним. На меня свалилось столько всего, особенно сегодня. Жаль, что ты далеко. И я не дома. Вот такие чувства меня одолевают. Я его люблю. Все произошло очень быстро, но это правда.

– Но в Лондоне тебя ждет столько дел. Бизнес, друзья, твоя жизнь. А он не может переехать?

– Ты же сама сказала, вряд ли в Лондоне большой спрос на рыбаков. Но я возвращаюсь домой, так что не беспокойся. Просто… искала мамину картину и уединения, а получилось ровным счетом наоборот.

– А я предупреждала, не увлекайся. Но ты потеряла голову. Не может быть, что это любовь. Ты такая ранимая, и смотри, что получилось. Приезжай домой – тут разберешься.

Я сержусь – она считает, что я безрассудна и не понимаю своего сердца.

– Для этого, очевидно, не надо далеко ехать. Я и так получаю от тебя поддержку. Спасибо, Таш.

– Ой, перестань. С тех пор, как мама Линс заболела, я только и делаю, что подставляю тебе плечо, а на самом деле с тех пор, как мы познакомились. Просто боюсь, что ты совершишь огромную ошибку и пожертвуешь жизнью ради фантазии. Если хорошенько разобраться, то даже думать о переезде в какую-то крохотную деревеньку из-за парня, с которым едва знакома, – чистое безумие и эгоизм с его стороны. Я не могу тебе все время диктовать, что делать и чувствовать, но в этом случае категорически настаиваю – это полный бред.

– Ты понятия не имеешь, как тяжело все складывалось. Как ты смеешь говорить, что я бросаю все ни с того ни с сего. Ты ничего не знаешь ни о нем, ни о наших чувствах. Я еще не приняла решения, которое, между прочим, вполне способна принять. И мне не нужно, чтобы ты управляла моей жизнью, но теперь, по крайней мере, знаю, куда обратиться за кучей дерьма. Спасибо, дорогая подруга.

– Эй! – сердито отвечает она. – Да, я рада за тебя, только прошу: не кидайся ни во что очертя голову, чтобы не жалеть потом, когда будет поздно. Ты получила то, за чем ездила, – нашла, как ты выразилась, «пропавшую часть» матери. Теперь возвращайся домой и не спеша все обдумай. Вернись на грешную землю.

– А я так надеялась, что ты поймешь. Мне нужно было найти ту картину, чтобы отдать дань уважения маме, а ты только посмеялась. А теперь Григор подкинул еще один клубок червей.

– Соф, ты никогда не примиришься со смертью матери, бегая по свету и выискивая всякие причины. Придется выбрать момент и попрощаться. И это время пришло.

– Откуда, черт возьми, такая уверенность? Твоя мать жива, а ты о ней и не думаешь. А моей больше нет. Ты понятия не имеешь, что это значит, и никогда не узнаешь.

Взбешенная, я отключаю телефон. Да как она смеет не верить моим чувствам к Тео, не понимая, что я еще борюсь с маминой смертью.

Она разорвала отношения с собственной матерью, но это не причина, чтобы разрушать мои. Чувствую себя отвратительно. Мы с Ташей почти никогда не ссоримся. Но если уж ссоримся, то серьезно. Ненавижу, когда ссоримся. Откинувшись