Заложники Света - Елена Бычкова

Префект возлежал за столом, предаваясь печали. Перед ним стоял объемный кратер, чаши и блюда. Мраморная столешница залита неразбавленным вином и завалена объедками разной степени давности.

Адриан Марий был багров лицом и мрачен настроением. Он действительно чем-то напоминал кабана. Мощный загривок, короткая жесткая щетина волос надо лбом, широкая физиономия с массивной нижней челюстью и неожиданно яркие голубые глаза под кустистыми бровями. Тонкая льняная тога с пурпурной полосой была обмотана вокруг его мощного тела, едва помещающегося на скамье, и местами сохранила белый цвет. Большая же часть ткани оказалась заляпана вином и соусами. По-детски голубые глаза почти пропали в опухших веках, длинный нос покраснел.

Напротив трапезного стола, на подставке, лежало несколько золотых триумфальных венков, тут же стоял бронзовый парадный панцирь Адриана с полным набором военных знаков, вышитых золотом. И в довершение к этой коллекции у стены — штандарт когорты преторианцев с крылатым драконом на верхушке.

— А, Тиберий! — зычным голосом возвестил префект. — Старый мерин! Возляг со мной, друг! Ливия, тащи еще вина!

Заплаканная миловидная девушка принесла кувшин, жалобно взглянув на гостя, и удалилась, вытирая глаза длинным рукавом хитона.

— Ты пьян как последняя скотина, — дружелюбно отозвался народный трибун, расчищая себе место на соседней скамье.

— Сегодня можно. Сегодня у меня траур.

— Судя по твоему виду, траур продолжается по меньшей мере неделю. — Тиберий поднял подушку и протер ею липкий от вина стол перед собой. — В чем трагедия?

— Вот, — Адриан широким жестом обвел комнату, — вином и слезами смываю позор, опустившийся на мою когорту. Все, нет больше славных преторианцев. Моих мальчиков приравняли к свиньям и толпой гонят под нож… Ливия!

Появилась все та же девушка, но с новым кувшином, поставила его на край стола, всхлипнула. Адриан приподнялся, схватил ее за руку, посадил себе на колени, обнял, прижал темноволосую головку к своей груди.

— Плачь, девочка. Плачь, сегодня я разрешаю, — И сам, Расчувствовавшись, затрясся в рыданиях.

Некоторое время Тиберий молча наблюдал за сценой всеобщей скорби, потом придвинул к себе чашу с водой, плеснул туда вина, поболтал.

— Мне тоже налей, — неожиданно трезвым голосом произнес префект, выпустил Ливию и потянулся к кувшину. — Не поверишь. Пью вторые сутки и ничего. Только голова трещит, а хмель не берет. Сижу — как могильщик. Выбираю. Тот или этот.

Он вытащил из-под подушек свиток и стило. Списки преторианцев — догадался Тиберий.

— Нужно пять человек. Кого я ему отдам?! У меня все как на подбор. Один лучше другого. — Адриан швырнул список на пол и подпер голову кулаком.

— Значит, слухи…

— Какие слухи! — Снова заорал претор, выпучив глаза, — Слухи! Вон стоит штандарт преторианцев. Сделай одолжение, пойди и сломай его через колено. Он больше никому не нужен!

— Транквил действительно собирается приносить в жертву воинов императорской гвардии?

— Этот старый хрен растерял последние мозги! Ливия, пошла вон отсюда! — Девушка, потихоньку попытавшаяся прибраться на столе, выбежала из комнаты. — Он хочет пустить под нож отборные войска, лучших бойцов.

— Демоны требуют новых жертв.

— Демонам хватало рабов, — отрезал Адриан, потом как будто слегка успокоился, нахмурился, полез под стол, вытащил свиток. — Твой брат тоже, кстати, в списке.

— Знаю. Поэтому считаю, что пришло время изменить кое-что.

— Что? — Претор навалился животом на столешницу, чтобы быть ближе к гостю.

— У тебя здесь можно вслух обсуждать дела? Адриан усмехнулся:

— Я всех отослал. В доме только Ливия, а она мне как дочь. Можешь говорить.

— Сколько раз преторианцы меняли императора?

— Дай подумать… трижды. Нет, четырежды. Включая деда теперешнего… Думаешь, пришло время продолжить славную традицию?

— Тебе виднее. Режут твоих людей… И, думаю, Клавдий будет счастлив занять место своего отца.

— Клавдий — дерьмо! Жалкий огрызок! Трусливая тварь. Ничтожество. Дегенерат.

— Ясно. А как тебе лурия Арэлл?

— Эта вертихвостка из Эллиды? Я видел ее. Она сиганула за борт «Гиеронта», когда Клавдий хотел заставить ее танцевать перед гостями. — Лицо префекта собралось смешливыми складками, живот под тогой заколыхался от сдерживаемого смеха. — Решительная девица. Но она чужестранка.

— Бабка императора была из Нита. И она правила десять лет. Одна.

— Ее поддерживал Некрос — Как только речь зашла о демонах, Марий стал серьезным. — Если у Арэлл хватит ума, чтобы добиться его расположения, и если темный Повелитель не будет возражать против смены императора… Но сначала она должна выйти замуж за Клавдия.

— Ладно. Сейчас я пойду к Помпею. Может быть, удастся убедить его не резать преторианцев.

Префект кивнул:

— Ну попробуй, попытайся. Может, получится, — и снова повалился на скамью.

Тиберий, не попрощавшись, прихрамывая, направился к выходу. И уже через закрытую дверь услышал, как Адриан кричит:

— Ливия! Чистую тогу! Воды! И убери здесь все! Штандарт не трогай!

Значит, пришел в себя.

Следующая, менее приятная поездка предполагалась в Яретикапий, который возвышался на противоположном берегу реки. Блистательный и величественный.

К императору удалось попасть не сразу. Сначала причлось унизительно долго ждать, сидя в просторном холле, украшенном рядом колонн. Тиберий сел на скамью, прислонился спиной и плечами к прохладной стене, вытянул ногу, начинающую поднывать в колене, закрыл глаза.

Все, что он делал, было ради Гая. Трудно в сорок лет не имея семьи, оставаться равнодушным к желаниям младшего брата. Тиберий постарался, чтобы тот получил все что он только мог дать. В том числе и самую надежную защиту. Преторианцы были истинной военной элитой. Они считались самыми дорогими воинами в стране. Все получили прекрасную физическую подготовку и лучшее вооружение, были избавлены от налогов и имели постоянное неплохое жалованье. Но при этом редко принимали участие в настоящих военных действиях. А если даже и попадали на войну — только в случае ведения боевых действий лично правителем Рэйма, — гибли гораздо реже, чем солдаты всех остальных родов войск. Императоры держали эти элитные войска для себя. Своей персональной охраны. А также для того, чтобы не давать в обиду самих преторианцев, в большинстве своем детей знатных патрициев. Именно поэтому в их число не попадали случайные люди.

Но сейчас народный трибун мучительно размышлял над тем, что младший брат, как и другие «драконы», может пострадать именно из-за своей «элитности». Если с Гаем что-нибудь случится, он никогда не простит себе этого… «Нет! — Тиберий резко прервал внутренний диалог. — Пока не следует бояться за его жизнь. Есть надежда, что телохранителя невесты наследника не зарежут в числе первых».