Ферма звезд на краю земли (СИ) - Семенкова Даша

— Видишь ли, распорядительницы нашего общества больше не желают видеть тебя на собраниях. Я пыталась спорить, но твое поведение для них чересчур возмутительно. Сожалею.

У нее был при этом такой скорбный вид, что я не сдержала смешок. Будто о неизлечимой болезни сообщила, а не о том, что меня исключили из клуба по интересам. Тоже мне, потеря потерь. Да я на этих собраниях только ради нее и высиживала, считая минуты. Ну и чтобы повеселиться после, конечно.

— Не притворяйся дурочкой, тебе не идет, — нахмурилась она, когда я сказала об этом. — Неужели не понимаешь, что это только начало? Слухи распространятся со скоростью лесного пожара, возможно, прямо сейчас твоя репутация разлетается в клочья.

— Я не стану спрашивать, кто из вас двоих проболтался. Вернее, троих, партнер Летти по засаде в беседке тоже в курсе. Но вот что интересно: ты действительно за мою репутацию боишься или о своей переживаешь? Лучше скажи правду, я не обижусь, честно.

Райли окинула меня загадочным взглядом — у нее ловко получалось смотреть вот так, из-под длинных подкрашенных ресниц. И заявила, что я все-таки дурочка, ни в людях не в силах разобраться, ни в ситуации.

— Правда в том, что ты мне нравишься. Тео не люблю, скрывать не буду, но за тебя беспокоюсь совершенно искренне. Знаю, ты все равно надолго здесь не останешься, но я надеялась, что мы здорово проведем время.

— То есть все-таки я и на тебя бросаю тень, больше со мной время проводить не сможешь, — кивнула я, невольно чувствуя обиду. Да, я ее понимаю, в этом не соврала, но все же надеялась, что не оттолкнет меня из-за такой ерунды.

— О, нет, я буду проводить с тобой время, если ты не против, — усмехнулась она, и прищуренные глаза зло блеснули. — Выкручусь. Должен же кто-то наставлять заблудшую душу на путь истинный. И потом, в подполье Вармстеда тебе по-прежнему рады, но теперь ты из тех, кто приглашен через черный ход.

— Вот и славно. Надеюсь, это не последний твой ужин у нас? Йенс ведь остался порядочным.

— Йенс тебя не выручит. Поговори с Криштофом, его слово в городском совете не последнее. Если он вступится — знаться с тобой порядочные горожане не будут, но хотя бы прикусят языки. Пожалуй, этот совет — все, чем я могу помочь.

Она помогла уже тем, что пришла, большего мне и не нужно было. Но об этом я говорить не стала — решит еще, что расклеилась. Нет уж. Пусть как хотят меня полощут, удовольствия наблюдать, как слезы лью, я им не доставлю. Не побьют же, а остальное как-нибудь переживу.

53

С Криштофом я встретиться не успела — власти пригласили меня сами. Не городской совет, маги со Станции, но здесь они были формально на равных, а фактически магам подчинялась вся кальдера, от городского главы до дворника.

Письмо, витиеватым бюрократическим слогом предлагающее явиться для выяснения «обстоятельств по конфиденциальному делу», было подписано Симоной Стефан, особой советницей, волшебницей Вармстедской Исследовательской станции и просто красавицей. Я ее вспомнила. Та самая магичка, которая вызывала меня, когда я только попала в кальдеру. Определенно она вела мои дела, но что ей сейчас понадобилось, я и не пыталась догадаться.

Зато Йенса приглашение почему-то встревожило. Он поехал со мной, на всякий случай. В кабинет госпожи Стефан войти не посмел, но обещал что-то разузнать, пока я там буду сидеть. Предупредил, что бояться мне нечего, законов я не нарушала и безоговорочно соглашаться на все, что от меня потребуют, не должна. Пусть сперва документы мне наконец выправят.

— Все будет в порядке, я уверена. С чего бы им, в самом деле, меня вызывать? С магией никак не связана, за технический прогресс Криштоф отвечает, — попыталась я его успокоить и получила в ответ скептическую ухмылку.

— В том-то и оно, что не связаны. Косвенно разве что, через их пленника. Это-то меня и беспокоит. Впрочем, ступайте, невежливо заставлять достопочтенную госпожу Стефан ждать. После поговорим.

Достопочтенная госпожа встретила меня неизменной улыбкой. Взгляд ее словно говорил, что теперь, когда она рядом, все обязательно наладится. Усадила в кресло для посетителей напротив своего стола и предложила чай с печеньем. Я изобразила улыбку в ответ и отказалась.

— Тогда позвольте перейти сразу к делу, — начала она. — Как известно, я, кроме прочего, чувствую за вас личную ответственность. Несмотря на то, что вы давно освоились, я все же до сих пор немного за вами присматриваю. И не могу остаться в стороне, когда возникла угроза вашему благополучию.

— Не понимаю, о чем вы, — отозвалась с невозмутимым видом. — У меня все в порядке.

— Прекратите дурачиться, Анастасия. Все вы понимаете, — на прекрасном лице магички отразились сочувствие и грусть. — Догадываюсь, что, находясь в плену заблуждений, вы вряд ли станете слушать, какими бы разумными ни были мои слова. Пусть за меня скажут факты.

На столе перед ней лежала толстая картонная папка без подписи с развязанным шнурком, будто ожидающая, когда ее откроют. Симона развернула ее и придвинула ко мне.

— Взгляните-ка. Смелее, я вас не тороплю, можете читать, сколько пожелаете.

Пожав плечами, я открыла сшитые листы в произвольном месте, безо всякого интереса, из вежливости. Еще до того, как прочла первые строки, поняла, что не узнаю ничего хорошего.

Протокол допроса некоего Василя Лакатоша по делу Дамиана Теодора Мертенса. Шапка документа с датами, фамилиями и подписями, ниже вклеена фотография неровно постриженного мужчины с кривым носом и перекошенным в недовольной гримасе ртом — анфас, профиль.

Текст начинался с чего-то вроде присяги. Допрашиваемый обязуется говорить правду, не связан обстоятельствами, принуждающими к сокрытию информации, находится в здравом уме и не под воздействием и тому подобное. Подпись, неаккуратная, крупная, немного размазанная.

Далее следовал перечень заслуг этого самого Василя. В возрасте пятнадцати лет был осужден за карманные кражи и бродяжничество. Отбыл наказание… Подозревался в участии в банде налетчиков, отпущен… Осужден за разбой… Уголовник со стажем, зачем мне подсунули историю его нелегкой жизни — непонятно. Ведь не просто так стопка документов словно сама собой на этой странице распахнулась.

— Извините, но для чего мне это читать? — спросила у Симоны. Судя по толщине папки, я просижу до ночи, если предложат изучить целиком.

— Имя Дамиан Мертенс вам ни о чем не говорит? Понимаю, вы еще мало знакомы с нашими реалиями, но полагала, что вы достаточно близки, чтобы он рассказал о своем прошлом.

— Тео? — невольно вырвалось у меня, хотя обсуждать наши отношения с ней не собиралась.

Вот как, значит. Дамиан Теодор Мертенс… Мощно звучит, немного даже пугающе. Вызывает ассоциации с демонами и смертью. Наверное, ему в свое время очень шло, а теперь остался жалкий огрызок. Как и само его существование…

— Читайте, Анастасия, читайте. Вы должны понять, с кем именно связались.

Мне бы отказаться по-хорошему. Захлопнуть папку, ответить, что я знаю достаточно. С оскорбленным видом выйти вон, не обернувшись. Но любопытство пересилило, не смогла не взглянуть хоть одним глазком.

Со слов Василя, он добровольно согласился послужить науке взамен отбывания пожизненного срока. То ли условия в здешних тюрьмах настолько ужасные, то ли он просто дурак, но в результате подписался на любые эксперименты. К счастью для него, необратимо пострадать не успел, зато видел достаточно.

Все это я прочла по диагонали, пока взгляд не зацепился за строчку: «Она сказала: я люблю тебя. Я все сделаю для тебя! Он велел ей взять нож и вырезать полоску кожи со спины связанного мужчины. Связанный при этом хихикал, как от щекотки, вроде ему даже нравилось».

Вернулась двумя абзацами выше. Некая Борбала Клеменн, знакомая Василю Лакатошу ранее, подопытная, в присутствии его и еще двоих, из которых ни один не выжил, выполняла приказы Дамиана Мертенса. Далее шла справка об этой Борбале. Проститутка, отравительница, намеренно заражала клиентов венерическим заболеванием, прятала краденое, обманом продавала женщин в бордель. Приговорена к казни через повешение.