Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко

Понимая, что немецко-фашистское командование перенесло наступление на владикавказское направление, командующий фронтом генерал Тюленев распорядился перевести штаб Северной группы из Грозного во Владикавказ.

Все проведённые операции Ставка Верховного главнокомандования одобрила.

Было бы ошибочно полагать, что перенос усилий противником с грозненского направления на нальчикское означал отказ от борьбы за Грозный. Совсем нет! Наступлением на Нальчик и Владикавказ предпринималась новая попытка прорыва к грозненской нефти, но только другим путём — через Владикавказ. Задача овладения нефтеносными районами никак не снималась, поскольку враг испытывал большой недостаток в горючем. И в первую очередь в нем нуждалась танковая армия Клейста, которой теперь командовал Макензен.

Таким образом, захват Нальчика и прорыв к Владикавказу открывал противнику выход к Грозному с юго-запада. Однако эта попытка, несмотря на успех в её начальной стадии, носила авантюристический характер. В ходе боев ударная группировка противника истощилась, а усилить её не было возможности, потому что все войска были втянуты в бои и скованы активными оборонительными действиями наших войск.

В соответствии со сложившейся обстановкой командующий Закавказским фронтом принял решение о нанесении контрудара по Гизельской группировке противника. Удар намечалось произвести одновременно всеми силами, находящимися на Владикавказском направлении. Предназначенные для контрудара войска должна была поддерживать 4-я воздушная армия, нанося штурмовые и бомбардировочные удары по боевым порядкам противника в районе Гизели.

Удар был нанесён с утра 6 ноября. В результате дневного боя оборонявшийся в районе Гизели противник оказался почти окружённым. Для вывода из гизельского мешка у противника оставался спасительный выход на запад шириной около трёх километров.

Бои с пытавшимися вырваться из окружения немецкими частями продолжались 8, 9 и 10 ноября. Спасаясь от полного уничтожения, немецкие войска в ночь на 11 ноября вынуждены были покинуть Гизель и, бросая материальную часть, поспешно отходить в западном направлении.

Таким образом, Нальчикская оборонительная операция войск Северной группы Закавказского фронта закончилась поражением гизельской группировки противника. В итоге этой операции последняя попытка противника прорваться к Грозненскому и Бакинскому нефтяным районам потерпела полный крах.

О некоторых операциях оборонительного периода

Ретроспективно бросая взгляд на первый, оборонительный период битвы за Кавказ, невольно отмечаешь наиболее важные, узловые события, произошедшие с 25 июля по 31 декабря 1942 года.

Прежде всего к ним нужно отнести действия сторон в междуречье Дона и Кубани. По плану «Эдельвейс» немецкие войска группы армий «А» должны были здесь окружить и уничтожить советские войска. При выполнении этого замысла для немецких танков и мотопехоты открывался якобы беспрепятственный путь к Кавказу. Уверенность в этом у немецкого командования была полная. Начальник оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск генерал Хойзингер рекомендовал начальнику штаба группы армий «А» Грайфенбергу: «Из предместного укрепления Ростова не нажимать слишком сильно на юг, чтобы не принудить противника к отступлению прежде, чем он будет окружён продвигающимся вперёд левым флангом группы армий». Это указание поступило в штаб фельдмаршала Листа 27 июля, когда многие потерявшие управление советские полки и дивизии самостоятельно устремились на юг в надежде закрепиться там на подготовленных рубежах.

Такие рубежи должна была подготовить 8-я сапёрная армия, имевшая в своём составе восемь сапёрных бригад и девятнадцать строительных батальонов. Но эти части отходили сами, смешавшись с людским потоком, катившим на юг.

Начав наступление, немецкие войска в первый же день прорвали оборону Южного фронта и углубились на расстояние до 80 километров.

Выход танковых и моторизованных войск врага в задонские и сальские степи и на просторы Кубани создал реальные предпосылки для успешного выполнения плана «Эдельвейс».

30 июля Гальдер записал в своём дневнике: «У группы армий «А» благоприятное развитие операции. Противник отходит перед войсками 17-й армии по всему фронту, а на восточном крыле (1-я танковая армия) обратился в беспорядочное бегство. 4-я танковая армия вышла к Пролетарской и оттуда продвинулась на юг, вплоть до переправ через Маныч. Под Цимлянской наступление начнётся завтра».

Столь же оптимистичными были и последующие записи:

31 июля. «Обстановка южнее Дона развивается в полном соответствии с нашими планами. Фронт противника разгромлен. На отдельных его участках противник ещё оказывает сопротивление».

4 августа. «Сопротивление противника перед войсками Руоффа слабеет. Однако сомнительно, в какой мере здесь можно говорить о добровольном отходе противника на главную кавказскую позицию. Передвижение войск противника в направлении Новороссийска и Туапсе. Клейст захватил плацдарм на Кубани, но для дальнейшего удара на Майкоп должен занять новые исходные рубежи».

В тот день Гальдер соизволил принять японского посла его превосходительство Осиму, побывавшего в войсках 17-й немецкой армии. Тот с упоением повествовал о своих впечатлениях от встречи в Сталино и Ростове с генералом Руоффом. Своим рассказом японец подтвердил заключение Гальдера, что на юге советские войска разгромлены.

Упоенный успехами, Гитлер приказал передать 4-ю танковую армию из группы армий «А» на сталинградское направление, в группу армий «Б». Фельдмаршал Лист, лишившись восьми дивизий, не посмел возражать: дела у него шли блестяще.

Английский военный историк Александр Верт, узнав о таком решении Гитлера, записал в своём дневнике: «Это была одна из самых неудачных идей, осенивших Гитлера».

Постигшая войска Северо-Кавказского и Южного фронтов неудача потребовала срочного изменения системы управления войсками. Были созданы две оперативные группы войск: Донская во главе с генералом Малиновским и Приморская генерала Черевиченко. Донская группа прикрывала ставропольское направление, а Приморская — краснодарское.

Испытывая недостаток в личном составе и боевой технике, в средствах передвижения и связи, советские войска были не в состоянии сдержать врага на равнинных просторах Ставрополья и Кубани. К тому же командный состав не имел прочных навыков организации обороны и особенно маневренной обороны, когда противнику наносились удары с допускаемой потерей части территории. Вместо создания надёжных и устойчивых рубежей глубокой обороны войска растягивались в нитку, не имея ни вторых эшелонов, ни сильных резервов. При ударе мотопехоты, а тем более немецких танков такая оборона не могла устоять.

Поспешное отступление войск вызвало эвакуацию промышленных предприятий и материальных ценностей. Железнодорожные пути были забиты эшелонами, на обычных дорогах двигались автомобили, повозки, толпы беженцев, стада угоняемого скота. Всё это осложняло действия войск, совершение ими необходимого манёвра.

Продвижение противника на юг грозило войскам Северо-Кавказского фронта окружением. Они занимали оборону вдоль побережья Азовского и Чёрного морей. Перед ними в недалёком Крыму находилась 11-я немецкая армия фельдмаршала Манштейна. Овладев в начале июля Севастополем, она вышла к Керченскому проливу и была готова форсировать его.

В победной реляции после взятия Севастополя новоиспечённый фельдмаршал писал: «Потери противника в живой силе превосходили наши в несколько раз, количество захваченных трофеев было огромно, крепость (Севастополь. — А.К.), защищённая мощными естественными препятствиями, оборудованная всеми возможными средствами и оборонявшаяся целой армией, пала. Эта армия была уничтожена, весь Крым был теперь в наших руках. С оперативной точки зрения, 11-я армия как раз вовремя освободилась для использования в большом немецком наступлении на южном участке Восточного фронта». «Мы готовы теперь идти на Кавказ!» — как бы заявлял Манштейн.

Ко всему ещё с падением Севастополя резко изменилась оперативная обстановка на Черном море. Наш флот ныне мог действовать, опираясь только на базы восточного побережья: Новороссийск, Туапсе, Поти. Но эти базы не были подготовлены для базирования на них крупных морских соединений. Противник же в это время мог использовать захваченные порты Евпатории, Ялты, Феодосии.

Активизировала действия и немецкая авиация. Самолёты вели непрерывную разведку нашего побережья, военно-морских баз и коммуникаций, наносили по ним бомбовые удары.

Установленные на Керченском полуострове артиллерийские батареи систематически обстреливали таманское побережье, препятствовали проходу наших кораблей через Керченский пролив.