Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко

   — Мост через реку видите? — ткнул пальцем в карту Макк.

   — Яволь, мой генерал!

   — Завтра захватить. Эта задача возлагается на вас.

Генерал не стал больше утруждать себя пояснениями, а Гюнтер не осмелился что-либо уточнить. Он щёлкнул каблуками, выбросил руку и пружинисто повернулся кругом.

Вот уже которые сутки дивизия ведёт бой севернее станицы Эльхотово, пытаясь пробиться к Тереку, занять там мост. Он нужен для того, чтобы по нему перебраться на противоположный берег и создать там плацдарм. Плацдарм крайне необходим для последующего прыжка к Владикавказу. Гюнтера предупредили, чтобы мост он обязательно захватил. Мост и только он — задача отряда! Ни на какие другие цели отряд не должен отвлекаться.

   — Прибавьте скорость! — приказывает Гюнтер водителю. Стрелка спидометра вздрагивает и ползёт. — Скорей! Скорей!

Гюнтер представляет себя и своё подразделение на острие той стрелы, которая прочерчена на карте у командира дивизии. Стрела упирается в реку, в то самое место, где находится мост. Он, Гюнтер, должен его сегодня захватить. Офицер ясно понимает важность возложенной на него задачи: если удастся овладеть мостом, то через сутки вся танковая дивизия будет уже на противоположном берегу. Тогда перед полками откроется дорога на Грозный и Владикавказ.

В успехе предприятия генерал фон Макк уверен: он категорически запретил авиации бомбить мост. А Клейст уверен в Макке. Он восхищался им, когда тот дважды обращался к нему с просьбой направить его дивизию на Владикавказ первой: «Если дивизия переправится через Терек, то обещаю: через двое-трое суток мои танки ворвутся в город...»

И вот колонна Гюнтера почти достигла реки. Мост левее. Теперь нужно развернуть подразделения в боевой порядок, скрытно приблизиться к мосту и внезапно атаковать с фланга людской поток и охрану.

Всё происходило, как он и предвидел. Высадившиеся из автомобилей солдаты развернулись в широкую цепь и тайно, маскируясь в зарослях высокой кукурузы, направились к основной дороге.

Чтобы лучше наблюдать, Гюнтер забрался на кабину автомобиля и поднёс к глазам бинокль.

Первыми по его команде открыли по дороге огонь миномётчики. Он видел, как заметались на дороге люди, бросились в стороны повозки, мчавшийся автомобиль съехал в кювет, а потом задымил. Вслед за тем донёсся оглушительный стрекот автоматов.

Бой продолжался около часа. Обер-лейтенант подъехал к мосту. Одна из рот была уже на противоположной стороне реки, и солдаты окапывались. Всё! Путь дивизии открыт! Приказ генерала выполнен!..

Когда о потере моста узнал генерал Масленников, он, не удержавшись, стукнул о стол кулаком. Вызвав полковника — начальника инженерных войск, приказал ему выехать в сапёрную часть и сделать всё возможное, чтобы мост взорвать.

   — От этого моста, чёрт возьми, зависит весьма многое!

Полковник хорошо знал этот мост через бурный Терек. Массивный, на мощных сваях, он способен был выдержать не только автомобильные, но и танковые колонны. А танки врага должны появиться вот-вот. Севернее наши отряды ведут бой с главными силами 23-й танковой дивизии. Но долго ли они смогут задержать их?

Только взорвать, и не иначе, — склонялся к единственному решению полковник. С этим он и прибыл в сапёрный батальон.

Командир, выслушав его, заметил:

   — Тут много добровольцев не нужно. Справится и один, — и назвал фамилию: — Есть такой Самсон Газаров.

   — Справится?

   — Уверен.

Рядовой Газаров — коренастый черноглазый горец, и, как все горцы, горячий и настойчивый. Выслушав полковника, он не задумываясь ответил:

   — Если надо, сделаю.

Наступила ночь. Где-то на севере за Прохладным гремит: там идёт бой. Танки врага ещё не вышли к реке, но к утру наверняка пробьются к мосту.

Мост надёжно обороняет батальон обер-лейтенанта Гюнтера. Сам же Гюнтер укрылся от речной прохлады в стоящем на отшибе доме. В нем ни души, хотя всё оставалось на своих местах, будто жильцы отлучились ненадолго. Шкаф с одеждой открыт, за стеклом горки поблескивает посуда, в комоде в стопках — отглаженное бельё. А за окном шумит Терек.

Лежит, предаваясь мечтам, обер-лейтенант, тешит себя светлыми мыслями о предстоящей встрече с командиром дивизии и возможной награде за этот дерзкий рейд и захват моста. А вокруг расположились три его роты, и на самом мосту расхаживает часовой: сторожит добычу...

Газаров взваливает на спину взрывчатку, целый мешок упакованных и увязанных, похожих на мыло кусков. К ним присоединён капсюль-детонатор. Бикфордов шнур закреплён и скручен в кольцо. Всё сделано надёжно и прочно. Стоит лишь поднести спичку... И спички вплавлены в воск, чтобы не намокли.

   — Ну, Самсон, желаю удачи, — негромко говорит полковник и касается плеча солдата. — Верю, что всё сделаешь, как надо...

   — Ага. Всё сделаю.

Солдат осторожно входит в реку. Мост там, ниже по течению в полукилометре. До него нужно добраться, где вплавь, а где по воде у берега.

Ночь тёмная: не видно ни зги, только звёзды мерцают — большие и яркие.

Солдат отдаётся течению, стараясь держаться ближе к берегу. Руки то и дело натыкаются на холодные осклизлые голыши.

Река рокочет, а Самсону кажется, что его всплеск непременно услышат на берегу...

Время тянется необыкновенно долго. Телу стало холодно. Скоро ли мост?.. Где он? Не проплыть бы...

На счастье Самсона в воздух взлетает ракета. От неожиданности он замирает и тут же хватается за подвернувшийся камень.

Впереди через реку темнеет что-то длинное. Да ведь это мост! Теперь нужно выплыть к опоре и там удержаться... Сейчас самое трудное... «Ну, вперёд, Самсон! — мысленно командует он себе. — Вперёд!»

Вот и опора. Руки скользят по мокрой поверхности, течение сносит. Но тут, слава Богу, ноги находят прибитые к опорам глыбы.

С трудом цепляясь за холодные камни, Самсон выбирается из воды. Под мостом ещё темней. Действовать приходится на ощупь.

Где-то здесь должны быть металлические скобы. О них говорил полковник... Вот одна. Самсон подтягивается и достаёт вторую... Ещё одна... Над головой доски. По ним кто-то идёт... Сквозь шум реки он слышит шаги. Это часовой...

Солдат затаился. Ждёт... Шаги стихают. Он быстро снимает с одного плеча лямку мешка, перехватывает руку, закусывает лямку зубами. Вот и вторая рука свободна...

А где же бикфордов шнур? Скрученный в кольцо, он был привязан к мешку. Теперь же его нет... Из мешка торчит лишь небольшой обрывок шнура, который сгорит за десять-пятнадцать секунд. Сгорит и вслед за тем последует взрыв... Но об этом сейчас не надо думать... Куда же уложить взрывчатку?.. Ага, вот выступ, можно положить на него. Только бы не упал...

Солдат заталкивает мешок в углубление, под самый настил. Нащупывает стерженёк шнура... Всё в порядке. Теперь спички. Они в мешочке. Мешочек висит на шее, на шнурке.

Держась одной рукой за скобу, второй Самсон достаёт из мешочка коробок спичек, завёрнутый в оплавленную в воск бумагу.

Осторожно и вместе с тем решительно он рвёт бумагу, вытаскивает из коробка спичку и зажигает её.

Спичка вспыхивает и тут же гаснет от ветра. Тогда он достаёт две спички прикладывает их к срезу запальной трубки и, не раздумывая, чиркает коробком. Спички вспыхивают разом, и от них загорается шнур.

Всё! Готово!

Не раздумывая, Газаров прыгает вниз. Теперь быстрей от моста! В его распоряжении секунды, течение подхватывает тело...

В этот момент гремит взрыв страшной силы. Он настолько сильный, что стальная многотонная ферма моста приподнимается с опор и в следующий миг обрушивается вместе с гитлеровцем-часовым в реку. Этот взрыв не может выдержать всё живое, что находится вблизи — и на берегу и в реке... Так отважный воин Самсон Газаров вошёл в бессмертие.

Неожиданный удар

Утро 25 октября выдалось не по-осеннему ясным и солнечным. Накануне весь день шёл дождь, и сейчас воздух казался промытым. На недалёком снежном хребте нежно играли краски.

Оперативный дежурный штаба 37-й армии, за ночь собрав от дивизий боевые донесения, сводил их в общую сводку.

К 8 часам прибыл начальник штаба генерал Разуваев, а вслед за ним и командующий генерал Пётр Михайлович Козлов, как всегда, сосредоточенный, строгий, с худым, болезненным лицом.

К штабу подкатил мотоцикл с коляской, и из него выскочил офицер в шинели, перетянутой ремнями полевого снаряжения. Он почти бегом поднялся по ступенькам, бросив на ходу дежурному:

   — Где начальник штаба? Срочное донесение из 295-й дивизии, — и скрылся в здании.

   — Что такое? — почувствовал недоброе генерал Разуваев.

Разорвав конверт, он прочитал донесение командира дивизии. Тот сообщал, что противник за рекой Баксан проявляет подозрительную возню, похоже, готовится к наступлению.