Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака - Эпосы

– Мы сейчас уйдем, а ты поутру беги в шахский дворец и скажи, что Термеше повел Самака в крепость Фалаки, чтобы его в тюрьму заточить. А пленников пусть ищут в том доме, где Хордаспшйду остановился, там Сиях-Гиль и Сам и Атешак. А еще скажи, что я хотел сам прийти доложить, да от Самака не мог отлучиться.

После того Самак и Термеше отправились к воротам, как раз в тот час, когда открывали их, и вышли прочь из города, пустились в путь.

А с наступлением дня служанка Термеше явилась во дворец Армен-шаха и сказала слугам, что у нее есть важное известие для шаха. Армен-шах в это время вместе с Шахран-везиром и Мехран-везиром, Газаль-малеком и военачальниками составлял письма на окраины Мачина. Обсуждали они дела, выхода искали и уже разослали двенадцать грамот по долинам: двум братьям, Ботраку и Апаку, владетельным князьям, Аркалык-пахлавану в пустыню Джузджан; Заргуну, сыну Тайяр-шаха; в страну Ялмун богатырю Аханкаба Долговязому и в другие места, как вдруг вошел в дверь хаджиб, поклонился и сказал:

– О шах, там служанка Термеше дожидается, говорит, надо тебе что-то сообщить.

Шах приказал привести служанку. Та отдала поклон перед троном и проговорила:

– О великий государь, Термеше на рассвете зашел домой, с ним какой-то человек был, а кто – не знаю. Но только Термеше потихоньку от него велел мне: «Скажи шаху, что я повел Самака в крепость Фалаки, чтобы там бросить в темницу. А ты пошли людей и поищи пленников у посла!»

Армен-шах, как услышал, тотчас приказал, чтобы двести вооруженных всадников отправились и окружили указанный Термеше дом, где жил Хордаспшиду. Взяли они Сиях-Гиля и Сама, полезли на башню, развязали Бехзада и Размьяра и их тоже забрали с собой. Когда они вышли из дома, шум и гам в городе поднялся: мол, объявились сыновья Кануна. Слух о том до Кануна докатился. Выбежал Канун им навстречу, обнял их на радостях. Случайно Сорхварда и Атешака в это время в доме не было, так что их не схватили. Понял Сорхвард, что случилось, и тут же тронулся в путь, припустил во всю мочь вслед за Сама-ком. Он так спешил, что почти на час опередил их, раньше к крепости добрался. У дороги был источник, там он и остановился, сообразил, что они еще не прибыли. Тут как раз вдалеке показался Термеше. Сорхвард вышел им навстречу.

Самак смотрит – Сорхвард. Удивился он, встревожился и подумал: «Что-то не так!» Подошли они поближе. Самак спросил:

– Добрые ли вести тебя так торопиться заставили? Не случилось ли чего?

– О богатырь, – ответил Сорхвард, – вести такие, что хуже некуда: не всяк человек клятву держит, особенно коли он ни мужик, ни баба. Злокозненный Термеше все дело испортил – ведь из подлеца никогда честного человека не получится. Он дал ложную клятву и предал нас. Шах прислал своих людей, и они забрали Хордаспшйду, Сиях-Гиля и Сама, заковали их в цепи и увезли, а Бехзада и Размьяра освободили.

Огорчился Самак, спросил:

– А что сталось с Атешаком?

– А его не взяли, богатырь, он в городе был. Наверное, сейчас подоспеет.

Тут Самак скорее сгреб Термеше, скрутил его и зарычал:

– Ах ты ублюдок поганый, так-то ты держишь клятвы и обещания?! Я еще в доме твоем догадался, что ты пакость замышляешь… Ну, я тебе воздам по заслугам, примерно тебя накажу, на месте убью, чтобы хуже не было.

Только он связал Термеше, как подошел Атешак, невеселый такой, Самак стал расспрашивать, что сделали с пленниками.

Атешак ответил:

– О богатырь, Хордаспшиду, Сама и Сиях-Гиля доставили к Армен-шаху, а тот приказал их казнить. Но Шахран-везир сказал: «О шах, пока Самак жив, их убивать не стоит, надо их в тюрьму заключить. Ведь если мы их прикончим, Самак не побоится в отместку уничтожить тысячи таких, как мы, коли он таков, как мне известно, да и ты о том знаешь, сам это видел. Разумнее будет заточить этих богатырей и подождать, что станется с Самаком, что с ним сделает Термеше – ведь они сейчас вместе. Но сдается мне, что и сто подобных Термеше с Самаком не справятся». Вот, богатырь, что было. Я там стоял, пока их в темницу не отвели.

При этих словах Самак обрадовался и сказал:

– Ну, подлый и мерзкий Термеше, знаешь, что я теперь с тобой сделаю?

Он заткнул ему рот, связал за спиной руки и повесил его на дереве. А сам вместе с Сорхвардом и Атешаком направился к крепости.

Стоит кругом лес густой, дремучий, ветвями цепкими путь им загораживает, тропка вьется тесная, тернистая… Кое-как добрались они все же к подножию крепости, видят, возвышается перед ними огромная, как мир, твердыня, а к ней фарсанга на четыре протянулась дорога, узкая и трудная. Внизу, вокруг крепостных стен, место голое, а наверху крепостные камнеметные орудия во множестве торчат, а разноцветные стяги и знамена, словно сад весенний, по ветру развеваются.

Оглядел все это Самак, стал раздумывать, что делать. Дорога-то наверх только одна, больше ниоткуда не подступишься.

Говорит он спутникам:

– По этой дороге пробиваться в крепость неразумно, надо нам вокруг побродить, может, господь какой-нибудь путь укажет.

С этими словами пустился он в обход крепости. Видит, с другой стороны проход меж скал, за ним – лощина.

– Что это там за шум в лощине? Надо поглядеть: может, что-нибудь подходящее обнаружится, – сказал Самак.

Подошел он поближе и увидел трех человек, которые рубили дрова, – старика и двух парней. Самак поздоровался, они ответили, тогда Самак спросил:

– Добрый человек, ты, видно, из этой крепости, а эти юноши – твои сыновья?

– Ступай своей дорогой, парень, и нас не замай, – ответил старик.

– Да разве я тебя обидел чем, старик? Спрос не беда!

– Да, я из крепости, – сказал старик, – а ребята – мои сыновья. Меня зовут Размак-дровосек, я благонадежный житель крепости. Нынче сказали, что подступило к Мачину несметное войско чинское, не приведи господь, захватят нашу крепость или в осаду возьмут! Вот кутваль крепости Адхан и приказал нам пополнить крепостные запасы, чтобы, если, оборони бог, окружат нас, мы в дровах не нуждались, прочего-то всего у нас в достатке. Ну, мы, значит, и поспешили сюда – дрова рубить, в крепость носить. Вот и весь сказ. А коли у тебя что на уме есть – выкладывай.

– О почтеннейший старец, – спросил Самак, – что же ты получаешь в крепости за свой труд, тяжелее которого и не придумаешь?

– Мне положено жалованья десять динаров в год, – ответил старик, – а еще три мана хлеба в день и одну овцу ежемесячно, а раз в полгода – смену платья.

Пока они так беседовали, подошли Сорхвард с Атешаком. Самак говорит Сорхварду:

– Никогда еще я в таком одиночестве не бывал, как теперь. Нет у меня ни друга, ни утешителя, ни приятеля, ни сотоварища, ни собутыльника, горько мне это и больно.

– Богатырь, о чем ты говоришь? – опешил Сорхвард. – Что это за друг-приятель, по которому ты сокрушаешься да тоскуешь?

– Друг тот, кто наши беды развеет, дела наши устроит, – отвечает Самак, – этот друг золото называется. Есть у тебя хоть малая толика?

– Нет, ничего нету…

Атешак говорит:

– А у меня есть! С того дня, как ты объявил, что тот не молодец, у кого денег нет, я никогда с пустым кошельком не хожу.

Он сунул руку за пояс, вытащил кошелек с золотом – там двести динаров было – и подал его Самак-айяру. Самак взял золото, поцеловал и выложил перед стариком. Размак, как взглянул на эту кучу золота, чуть с ума не спятил – в жизни ему не доводилось столько золотых монет видать!

– О юноша, зачем ты дал мне такое богатство?! – воскликнул он.

– В подарок дал, – ответил Самак. – Возьми и потрать на себя и сыновей своих. А мне службу сослужи.

– Коли сумею, то сослужу, – говорит старик. – Какая тебе польза быть может от меня и от моих сыновей?

– О старец, коли поклянешься, что сохранишь тайну и Меня не предашь, будешь другом моим друзьям и врагом врагам моим, тогда скажу.

Размак поклялся не открывать никому тайны, всячески помогать им и против их воли не идти. Когда принес он клятву, Самак сказал:

– Старина, надо нам в крепость подняться.

А затем рассказал ему о своих делах. Размак в ответ ему говорит:

– Самак, да как же мне это сделать? Ведь в крепости-то двенадцать башен, а в каждой башне по двое стражников, зорких да сметливых, а кутваль крепости Адхан каждую ночь самолично дозоры проверяет и даже дрова, которые я доставляю, осматривает.

– А тебя спрашивают «кто идет», «откуда прибыл», «кто с тобой»? – спросил Самак.

– Нет, меня без опроса пропускают, я в крепости человек известный.

– А сколько всего людей в крепости?

– У нас четыре сотни воинов, – ответил Размак, – да женщин сотня наберется. А над нами кутваль Адхан и староста Хан йбн Хан.

– Ну, Размак, я придумал, как поступить, – говорит Самак. – Мы все взвалим на спину по вязанке дров и войдем с тобой в крепость под видом твоих сыновей.

– На твое счастье, нынче как раз это можно проделать, – согласился Размак, – Адхан отправился в башню на другом конце крепости, так что мы сможем пройти безбоязненно.