Вдова в январе. Романы - Андрис Колбергс

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дворничиха скучала. Впервые ей довелось присутствовать при обыске. Сначала она интересовалась, что извлекают из шкафов и выдвижных ящиков, даже попыталась было дать ценный совет, но следователь, писавший за столом протокол, довольно резко осадил ее.

— Прошу не мешать! — сказал он и так свирепо взглянул, что у дворничихи пропало всякое желание указывать. Теперь она только смотрела, вытягивая шею, на предметы, которые держал Арнис, — подержит, осмотрит и кладет обратно. Потом попыталась завязать тихий разговор с Карлисом насчет больших фотографий, которыми были увешаны все стены. Начала она с того, что вот эта фотография красивая, а другая, рядышком, никуда не годится.

— Да, да… — машинально соглашался с нею Валдер, глубоко уйдя в сиденье своей коляски. Он очень внимательно следил за каждым словом Арниса, за каждым его движением.

— А чего там подписано под каждой карточкой? — не унималась дворничиха.

— Название журнала, где она напечатана, или выставки, где она экспонировалась…

— И в Москве тоже?

— И в Лондоне, и в Париже, и в Сан-Паулу, и в Рио-де-Жанейро.

— Гляди-ко! Такой знаменитый и жил в нашем доме… Я его как-то видела. Еще поздоровался со мной, теперь вспоминаю. Здравствуйте, Мария Павловна, сказал. А Рио-де-Жанейро это где?

— В Бразилии.

— Ага, верно, мальчишка про это учил. У самой-то из головы вылетело, запамятовала. А вон там карточки не хватает! Вон там, в самой середке. — И дворничиха указала на пустое место. — Сразу видно, что недостает. — И никак эта баба не могла уняться. — Сверху ровненький рядочек, низом идет ровненький рядочек, а в середке пусто. Наверно, стекло разбилось или рамочка повредилась… Бывает, что стекло не держит. Я на магазинный клей не надеюсь, я беру муку и клейстер развожу, хоть для обоев годится, хоть для чего!

— Да помолчите же, мы работать мешаем! — резко одернул ее Валдер, будто кнутом щелкнул. Почему-то он вдруг стал еще бледнее, и губы сжал плотнее, а глаза встревоженные.

— Действительно, вы бы, товарищи, могли помолчать, — сказал следователь, начиная новую страницу. — Можешь называть… Фотоаппараты?

— «Пентафлек», номер… — Арнис медленно, цифра за цифрой продиктовал номер фотоаппарата, отложил его в книжный шкаф и взял другой. — «Никон», номер…

Проводив Цилду за дверь, в комнату вошел полковник Ульф. Постоял, посмотрел, как Арнис со следователем работают, взял уже исписанные страницы протокола и стал проглядывать. Да, здесь есть то, что он искал, память не подвела. Квитанции денежных переводов.

Конрад прошел к письменному столу в другом конце комнаты — на нем лежали документы Димды, все, что были найдены в указанном Карлисом Валдером ящике.

Пачка квитанций довольно толстая, схваченная большой скрепкой. Конрад сел, включил настольную лампу, надел очки и стал перебирать их. Все переводы были отправлены Цилде Артуровне Димде, и всюду значится одна и та же сумма — пятьдесят рублей. И пометки — «алименты за июнь 1978 года», «алименты за январь 1979 года». В семьдесят девятом году деньги посылали четыре раза, значит, алименты заплачены и за апрель, который еще не кончился. Подобное аккуратное ведение дел не редкость, если у разошедшихся супругов имеется договоренность об определенной сумме. Надежная страховка от обвинений, что за тот или другой месяц деньги не получены.

Зачем же Цилда солгала? Почему сказала, что бывший муж выплачивал за полгода? За прошедшее время — это еще можно понять: надежда получить деньги еще раз, если они найдутся в его кармане. Несолидная, но надежда.

Конрад перелистал сберегательную книжку. Нет, он помнил верно. Сегодня Рудольф Димда был в сберкассе и снял триста рублей, осталось еще двести восемнадцать с копейками. Значит, насчет этих трехсот Цилда не солгала. Но где же они, черт бы их побрал. Может быть, Цилда уже успела их получить до обеда и теперь только прикидывается, будто ничего не знает? В подобном поведении нет логики, или же логика есть только в одном случае, если Цилда знала, что в кармане Рудольфа Димды лежат триста рублей. Так же нелогично думать, что убийство произошло из-за исчезнувших денег. Ведь стрелявший дал Димде спуститься по лестнице и только тогда нажал курок. Если же жертва была ограблена на лестнице, она бы спокойно не шла по двору. Арнис со следователем внесли в протокол найденные охотничьи ружья, сравнив их номера с номерами, вписанными в разрешение на хранение оружия.

— Охотничье ружье образца Иж-26, охотничье ружье образца Иж-27… — диктовал Арнис. — Оба ружья находились в книжном шкафу, в разобранном виде, дверь шкафа не заперта, стволы протерты…

— Димда с кем-нибудь говорил в обеденное время по телефону? — спросил Ульф у Карлиса Валдера.

— Нет… Не помню… Мне кажется, что нет…

— А утром?

— Я был в ванной… Помню, кто-то звонил… Рудольф подходил к телефону — он у нас в коридоре — и довольно долго разговаривал…

— Он не говорил, кто звонил?

— Он на работу спешил.

— Даже не простился?

— Наверное, очень торопился.

— О чем вы разговаривали за завтраком?

— Ни о чем… Какой может быть разговор за столом.

— А эта старушка, Паула, сказала, что за завтраком Рудольф Димда много болтал. Все ему казалось хорошим, чудесным и красивым. И день чудесный, и деревья. Сказал, что в июле вас покинет и поедет в Карелию. С девушкой. Вас он не приглашал?

— Сегодня так случилось, что мы не обедали вместе.

— Он собирается ехать только с девушкой или еще с кем-нибудь?

— Не знаю. Рудольф мне ничего конкретного не говорил.

— Его часто навещали?

— Приходили иногда. Натурщицы… Он часто фотографировал дома… И так женщины приходили. Мужчина интересный. Разведенный.

— Вы можете назвать нам фамилии, адреса?

— Всех я не знаю. Они часто менялись. Быстро забывались… Да и жили мы каждый сам по себе.

— Вот на стенах многих можно видеть.

— Эта с краю — Инара. На киностудии администратором работает, кажется, так… Для рекламного плаката позировала. Видели, наверное, в витрине рыболовных принадлежностей… Девушка в таком купальнике, который почти и не заметен, в высоких рыбацких сапогах, в одной руке спиннинг, а в другой — большая щука с разинутой пастью… Жених ей не позволял одной приходить, мы во время съемки пили с ним кофе, а он курил одну сигарету за другой… Еще помню…

— Пока что спасибо! Если моим ребятам что-нибудь будет интересно, они к вам обратятся. — И Конрад, собираясь уходить, стал застегивать плащ.

Арнис спросил, оставить ли ружья здесь, опечатав шкаф отдельно, или взять с собой. Конрад спросил, как шкаф запирается, и, получив ответ, согласился — можно оставить. Но все документы покойного взять с собой. А когда вернется инспектор Бертулис, пусть тут же берется за картотеку. Для начала достаточно просмотреть сведения за последний год, но пусть всю увезет с собой! Словом, Бертулис сам увидит, что в картотеке ему годится и каким периодом оперировать. Когда закончите, позвоните, за вами придет машина.

Конрад Ульф быстро направился к двери, но, так и не выйдя, быстро повернулся и, глядя прямо в глаза Карлису, спросил:

— Где его записная книжка?

— Что?

— Записная книжка Рудольфа Димды. У фотографов много контактов с разными людьми, им надо знать множество адресов и телефонов. Я еще не видел фотографа, который мог бы обойтись без записной книжки.

— Да… У него была записная книжка… В черной обложке…

— Здесь ее нет. И при нем не было.

— Может быть… Может быть, на работе?

— Возможно… — Конрад не мог отделаться от ощущения, что этот парень что-то утаивает, чего-то недоговаривает. Он знает больше, чем говорит, и сейчас только седьмым чувством можно уловить в его ответах и его лице хорошо скрытую неискренность, а тогда, во дворе, когда он спустился со своей коляской узнать, жив ли Димда, это проявлялось куда ярче, тогда он еще не наловчился так хорошо скрывать эту неискренность.

«Может быть, я и ошибаюсь, — подумал Конрад. — Ощущения, бывает, подводят».

— Что вы сделали, когда увидели Рудольфа Димду лежащим во дворе?

— Я поехал в коридор звонить в «Скорую помощь», но кто-то успел это сделать раньше, и мне сказали, что машина уже выехала.

— Паула сказала, что вы звонили долго.

— Ну, не так уж и долго… Паула в это время сама не своя была… С первого раза я не добился соединения, наверное, набрал неверный номер, но не так уж и долго…

Явная неправда. Карлис Валдер промолчал, что после «Скорой помощи» он позвонил еще куда-то.

Позвонил и мысленно увидел желтый телефонный столик с двумя толстыми абонентными книгами. Но трубку там никто не поднял, хотя Карлис, вслушиваясь в протяжные гудки, ждал довольно долго.