Во всем виновата водка (ЛП) - Фиона Коул

на том, как дрожит моя рука, и отбросила желание побежать и проверить замки.

Я не была напугана. Боди не имел надо мной власти.

Кроме того, я всегда запирала двери.

Я встретилась взглядом с темными глазами, обрамленными дымчатым макияжем в зеркале и вздернула подбородок.

― Я плохая сучка (прим. пер.: Плохая сучка (Bad bitch) ― Плохая, солидная девчонка с чувством собственного достоинства), ― сказала я своему отражению, добавив ухмылку для пущей убедительности. ― Плохая сучка с испорченными бровями.

Я быстро закончила макияж и побежала к своему шкафу. Я представляла каждый наряд с точки зрения Остина, пытаясь выбрать что-то особенное. Мы ходили на бесчисленные ужины, и я никогда не беспокоилась о том, как выгляжу, находясь рядом с ним. Обычно я беспокоилась о том, как буду выглядеть, если меня сфотографируют, но никогда не беспокоилась насчёт Остина.

Сколько бы я ни пыталась убедить себя в том, что это был обычный совместный ужин, но все было по-другому, и я не могла понять почему. Я зажмурила глаза и заткнула уши, напевая «ла-ла-ла-ла-ла», когда ответ оказывался слишком очевидным. Я была счастлива в нашем пузыре, и мне не хотелось, чтобы что-то его разрушило. Поэтому, вместо того чтобы слишком глубоко копаться в причине тепла, распространяющегося в моей груди, я объяснила разницу тем, что знала, что к концу вечера мы вернемся к нему или ко мне.

В этом был смысл. Секс всегда делал меня счастливой. Особенно секс с Остином.

Я разложила два наряда на кровати и отошла, чтобы сделать снимок, и отправила его девочкам, чтобы узнать их мнение.

Нова: Часть меня хочет сказать: красное платье, потому что чеееееерт!

Нова: Но выбери юбку и топ.

Вера: Согласна.

Вера: Красный цвет говорит, что на самом деле мы не ужинаем. Мы выпиваем, а потом возвращаемся ко мне.

Нова: Юбка длиной до икр, топ с открытыми плечами и туфли на каблуках говорят о том, что я собираюсь мучить тебя на протяжении всего ужина.

Вера: Обожаю подобные пытки. Это сводит Нико с ума

Я: Дикари!!!

Я: Мне нравится.

Вера: Так у вас свидание?

Я: Типа того... но не совсем. Я имею в виду, мы столько раз ходили вместе на ужин.

Нова: Это настоящее свидание.

Вера: Определенно.

Их уверенность в том, что это свидание, а не очередная трапеза, вызвала у меня раздражение, и я поспешила их разубедить. Словно если заставлю их поверить, это поможет снять напряжение и нервозность, как будто я была каким-то подростком, ждущим, когда мой парень заедет за мной перед выпускным.

Я: Ничего особенного.

Они не позволят мне выйти сухой из воды.

Сучки.

Нова: За исключением того, что у тебя свидание.

Вера: С мужем.

Нова: Потому что ты его жена.

И вот, все написано черным по белому, и это невозможно игнорировать.

― Только сейчас ты моя жена.

Воспоминание о его прощальных словах послало дрожь по позвоночнику и вниз, между ног. Я сжала ноги, пытаясь унять возбуждение, сделала глубокий вздох, закрыла глаза и вспомнила пылающий огонь в его глазах, когда он это сказал.

Нет. Я прервала бурный поток своих мыслей. Сосредоточься на сексе. Вот что меня взволновало. Вот что вызывало дискомфорт между ног.

Я:

Я: Что? Вы опять поспорили и хотите, чтобы я в чем-то призналась?

Вера: Нет.

Нова: По крайней мере, это не пари на свидание.

Я: Сучки.

Вера:

Нова:

Вера: Итак, что это значит? Что будет дальше? После свидания?

Я: Секс.

Нова: А потом…

А что потом? Ещё больше секса.

По крайней мере, я надеялась на это. Не знаю. У нас больше не было причин продолжать разыгрывать из себя молодожёнов. Мы провели выходные с семьей, и теперь все вернулось на круги своя. Больше не нужно было изображать близость, чтобы быть вместе, ― никакого оправдания, чтобы продолжать спать вместе. Я могла получить развод, и мы могли снова стать друзьями. Легко и просто.

Вот только острая боль в груди не была лёгкой и простой. Она была настолько интенсивной, что я не могла сделать глубокий вдох.

Я: Не знаю.

Вера: Ты не думала о том, чтобы дать шанс вашему браку?

Дать шанс...

Я закрыла глаза и представила это. Представила его в своем доме ― нашем доме. Представила его в своей постели. Представила, как хожу на мероприятия и представляю его как своего мужа.

Мой телефон пиликнул другим рингтоном, отличным от того, который я установила на сообщения от девочек.

Боди.

Я сделала то, что должна была сделать с самого первого дня, заблокировала его номер и удалила сообщения, не читая их, прежде чем вернуться в групповой чат. Моя грудь сжалась сильнее, а пальцы зависли над кнопками, я не знала, что сказать.

Вздохнув, я отключила звук и отложила телефон в сторону. Позже я поплачусь за это, но я просто... не могу.

Я не хотела обсуждать это снова и снова. Не хотела, чтобы они говорили мне, что я ошибаюсь или совершаю ошибку, потому что чувство, терзающее мою грудь, было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Они пытались убедить меня, что это любовь, но я знала себя ― я знала, что не смогу оставаться женой Остина.

В конце концов, я бы все испортила, и это погубило бы нас. Черт, достаточно было посмотреть на то, что я позволила сделать Боди. Если я останусь женой Остина, кто знал, что я позволю ему сделать? Кто знал, кем я стану? Слишком велика вероятность того, что я стану той, кого возненавижу, и, в конце концов, стану обвинять его в этом.

Нет. Я не могла так рисковать.

Если у нас с Остином был хоть какой-то шанс добиться успеха, мы должны были быть друзьями, и ничего больше.

Как бы сильно я не могла им насытиться ― как бы ни грелась в его удовольствии, ― я знала, что лучше порвать с ним сейчас, чем превращать все это во что-то уродливое.

Я прижала ладонь к груди из-за усиливающейся боли, словно тупой нож скручивал и натягивал мою кожу. Ни одно из решений ― остаться или уйти ― не казалось правильным. И в том, и в другом случае у меня замирало сердце.

Отбросив