Теория Забвений - Владислав Владимирович Беляков

практически принудили заниматься «размножением» ложек, лопат, чашек, кружек и другой мелкой утвари. С другой стороны, раунд был довольно интересный: вызывались участники, которые подходили ко входам в маленькие комнатки, затем им выдавали три предмета разных размеров. Смысл был в том, что надо как можно быстрее заполнить все пространство комнатушек копиями этих предметов, начиная от большего, заканчивая малым. Великий гений Пуарье целую минуту просто стоял и думал, как превратить такую «ужасную банальщину» в произведение искусства, во время того, как его соперники уже закидывали свои комнаты, и, наконец, придумал, ведь в правилах не было оговорено каким образом нужно было это сделать. Жок в момент отбросил ещё три своих копии, и они принялись налаживать массовое производство, активно переговариваясь и жалуясь на порученную им грязную работу. Зрители поражались тому, как быстро те выполняли порученное задание, и под конец начали совсем заходится смехом, ведь когда гордые копии подумали, что смеются как раз-таки над ними, то «команда» переругалась и бросила это дело, подставив своего недоумевающего командира. В итоге Пуарье проиграл эту часть первого раунд.

А к тому времени как начался второй раунд все чтецы и создатели были уже свободны. Они могли занять трибуны и наблюдать за тем как их оставшиеся коллеги, знакомые или друзья продолжают принимать участие, либо отправиться по своим делам. Но какими же важными должны были быть те дела, чтобы пропустить такое? Ведь второй раунд, это уже не просто развлечение, а нечто серьёзное. Двое входили в пределы испытательного круга и по команде судей начинался поединок, по окончанию которого определялся победитель, который примет участие в следующем, а проигравший, увы, выбывает, и так продолжается пока не останется один единственный победитель. Битва между двумя проводниками безусловна была активной и захватывающей, а особенно эффектной. То как двое молодых людей пытаются вытолкнуть друг друга из круга, поразить ударной волной, подкинуть в воздух, ну или хоть как-то победить соперника путем разлома пространства вокруг них просто завораживало зрительский взгляд. Григорий Данилов из первой команды подкосил своего оппонента резкой волной искажений и тут же переместился к упавшему для проведения финального выпада. Прозвучал сигнал судий о победе, и он протянул руку побежденному, на что тот, уважительно посмотрев, принял его помощь и, поднявшись с пола, покинул круг. Следующий раунд не заставил себя ждать: на сей раз непредставленный публике молодой человек вышел против того самого «скачущего призрака», которого так гордо представлял Фрост как члена своей команды. Они встали друг на против друга, и по сигналу инструктора поединок начался. Парень незамедлительно стал забрасывать Ондера тучей разрывов, будто выбрасывая их обеими руками как камни, но ни один из них не мог достичь цели. Узман не просто уклонялся, он в буквальном смысле «прыгал» сквозь пространство по всему кругу так, что его противник даже не мог за ним уследить. Сиреневая дымка и кусочки зеркал разлетались повсюду, где тот появлялся и молниеносно исчезал, вводя оппонента в замешательство. Под аплодисменты и ликования толпы – это представление все продолжалось и продолжалось, ведь парень не мог даже его зацепить. Вот только и Ондер практически ни разу не ударил своего противника. И дело не в том, что он его жалел или хотел просто поиздеваться. Само прозвище, которое с гордостью произнес Ричард на сцене, на самом деле является сложением двух. «Скачущим» его прозвали как раз за способность совершать мелкие скачки сквозь пространство совершенно без каких-либо усилий и затруднении. Все мезмеро концентрируется перед скачком и преодолевают какое-то расстояние, возможно даже большее чем Узман, но затем становятся неспособны вскоре совершить это вновь. Все, кроме него. Ондеру абсолютно не требуется время для восстановления концентрации, он может делать это снова и снова, до тех пор, пока не выбьется из сил, которых, благодаря тренировкам у него более чем предостаточно. Но другая часть прозвища была дана ему совершенно не за достоинства, а за недостатки. Призраком его зовут потому, что кроме этих скачков, он практически ничего не умеет. Ему совершенно не даются техники искажений, тем самым это усложняет процесс влияния своей волей на реальный мир. И вот так, вроде бы имеется невероятный талант, но в тоже время совершенная бездарность. Как призрак: вроде бы и есть, а вроде и нет. Именно поэтому он также не мог поразить своего оппонента, ибо ему было нечем. Приблизиться на расстояние достаточно близкое для нанесения рукопашного удара слишком опасно, ведь у всех проводников натренированная реакция, и стоит тому подскочить, как его сразу же снесет ударной волной. Так и проходил этот бой, который больше всего смахивал на невероятно сложный тир с неуловимой мишенью. Но все же тактика Ондера Узмана взяла свое. Просто-напросто измотав своего противника, заставляя того постепенно терять темп. Данилов, прекрасно показал себя, но, увы, выдохся и проиграл, а «Скачущий Призрак», принимал аплодисменты публики.

«Знаете, я бы не стал вообще выходить на сцену, если бы пришлось сражаться с самим собой» – проговорил участник другой сформированной команды, поднимаясь по ступенькам и входя в испытательный круг. Нашивки иллюзиониста-призера моментально выдавали его. Они означали, что тот уже принимал участие в турнире дома и оказался победителем либо одиночных, либо групповых соревнований. Но ничего, даже они и невероятная самоуверенность, не могут повлиять на чувство собственного достоинства великого Жана Пуарье: «Слишком сильно голову вверх не поднимай, можешь нечаянно носом за ветку зацепиться» – улыбаясь отвечал он, заходя в круг. По сигналу началось самое интересное представление – это битва между иллюзионистом и проводником. Поединок, в котором сталкиваются сила и ловкость. У гордого парня в распоряжении была рапира, которой также пользовалась каждое из его отражений. Сначала на Жана обрушился град из летящих в него клинков, но те таяли ещё на подлете. Пуарье сносил все на своем пути, медленно направляясь прямиком к своему противнику, а когда уже был достаточно близко, то встретился с целой армией фехтовальщиков. Одного за другим он развеивал их в пыль, но врагов становилось все больше. Под конец они просто окружили проводника, за несколько шагов от цели. Лицо противника зеркально отразило ту самую ухмылку, которую младший с гордостью носит всю свою жизнь, и именно это смогло задеть его за живое: «Ну ладно…» – сказал он, оглядев толпу врагов, а затем закрыл глаза. На секунду все замерло, а отражения разом подались вперед. В момент веки Жана поднялись, а взор его засиял ярким сиреневым светом. «До тла!» – крикнул он, и, резко разведя руками в стороны, выбросил еле заметную волну вокруг себя,