Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

Жар огня заставлял обливаться потом, железные доспехи, раскаляясь, становились инструментами пыток, черный пепел ел глаза, оружие скользило в руках. Брань, смерть, грязь, дым, пепел. То была не битва уже. Скорее, резня или бойня, где сражающие потеряли способность видеть и слышать, поэтому разили на ощупь, в полубреду, задыхаясь от разъевшего легкие смрада.

Когда плотные серые волны обрушились на деревню, никто не мог понять, что происходит. Яркое зарево пожара утонуло в густой серой мгле, заглушившей звуки и свет. С треском и скрежетом рухнули остатки строений. Мертвенный, басовитый гул монотонных дробных судорог сотряс землю. В круговерти этого серого месива потеряли друг друга сражающиеся рыцари и гоблины. Айша, чувствуя, как затягивает, забивает дыхание мельтешение крошечных земляных частиц, из последних сил уцепилась за гриву коня, в ужасе прильнув к черному исполину. Такса прижал уши и лег на землю, закрывая собой маленькую гоблиншу. Темный вихрь пепла, песка, земли и тлена засыпал их, укрывая от всего вокруг…

Тианар бросился из этого месива, краям глаза видя, как рухнули остатки обгорелой постройки, погребая под собой недобитого гоблина. На секунду в мыслях принца мелькнуло сожаление о том, что он не закончил поединок. Выходило, что дерзкий враг так и остался непобежденным, Тианара даже передернуло от этой мысли, но осторожность заставила поспешить прочь, туда, где сквозь пепел и смог маячила титаническая фигура Эльгины…

Оторвавшись на миг от мельтешащих под ногами гоблинов и людей, Эльгина заметила, как с востока на деревню движется облако пыли, густое и непроглядное. На миг из этой несущейся мглы вынырнул всадник, потом снова исчез в клубах пыли. Земля тряслась от тяжелых ударов. Сухой, обжигающий ветер принес запах тлена, слабый, едва уловимый. Бросив на произвол судьбы своих союзников и их врагов, драконша, грозно ощетинив клыки и развернув гигантские крылья, выпустила перед собой струю огня. Однако, бушующее яростью пламя поглотили пыльные волны, в которых нечему было гореть, питая грозный драконий огонь.

Но вот из клубящейся пыли навстречу предводительнице великой драконьей Гильдии поднялся зверь. Не успев снова дыхнуть огнем, Эльгина взревела, принимая широкими плечами удар мускулистых когда-то, а теперь высохших, но все еще сильных волчьих лап. Прямо перед глазами возникла оскаленная морда, безглазая, безухая, состоящая из одних лишь обласканных ветром зубов, да иссушенных мышечных желваков, держащих могучие челюсти. В пустых глазницах мертвого зверя не было ничего, ни ярости, ни гнева… Лишь ветер, продувая волчью голову насквозь, насвистывал жуткую мелодию, плутая в старых костях и превращая череп в чудовищный музыкальный инструмент.

Два огромных зверя, поднявшись на дыбы, сцепились в смертельной схватке. Как бы не была сильна Эльгина, но в ближнем бою она оказалась беззащитна. В том не было ее вины. Противника, не уступающего размером дракону, она прежде не встречала, привыкнув испепелять огнем целые армии и города крошечных, как мыши, людей или гоблинов. Между собой цивилизованные драконы сражались крайне редко, в основном используя огонь и строгие правила поединка, напоминающего рыцарский турнир. «Собачьи драки» были им чужды. Драконы Гильдии по сути своей были всего лишь людьми, способными превращаться в гигантских рептилий. Поэтому Эльгина не могла положиться на инстинкты, подсказавшие бы хищнику, что делать в данной ситуации.

Клубы пыли заполнили деревню, мешаясь с пеплом и дымом. Из-под ног сражающихся монстров мышью выскользнул крошка-всадник, побежали во мгле какие-то твари, с гиканьем и хохотом исчезнув в горящей деревне, где все еще сражались обреченные гоблины и уверенные в своей победе рыцари во главе с Тианаром.

От рева рвущих друг друга чудовищ содрогнулась земля, а небо, словно проклиная жестокую битву, прорвалось ледяным дождем. Огромные клыки мертвой волчицы кромсали драконью броню. Часть их обломалась о шипы и костяные наросты, но титаническому зомби терять было нечего. Последний раз грозный призрак великой Луначары поднялся на защиту своей Степи. Трещали иссушенные временем кости, ломались ребра, клочьями летела золотая шерсть-трава. Пустые глазницы неумолимой мертвой богини гудели от ветра, скрипели сухожилия, и все было тщетно против нее…

В панике Элигина хлестнула хвостом, обвивая им сухие костлявые лапы волчицы, с силой надавила, подламывая их. На миг яростная улыбка озарила ее клыкастую пасть, но ликование тут же сменилось гримасой боли. Острые клыки мертвой хваткой сомкнулись на горле предводительницы Гильдии. Падая на заваливающего навзничь врага, драконша ощутила лишь то, как переполняет разорванное горло ее собственная кровь, и, захлебываясь, захрипела в агонии…

Видя, как пала великая Эльгина, Тианар не поверил своим глазам. Руки эльфа, обычно хладнокровного и уверенного в себе задрожали так, что он уронил на меч в хлюпающую под ногами грязь, и даже не заметил этого.

Ливень ледяными струями хлестал принца по лицу и плечам, кривыми дорожками растекался по резьбе светлой, сияющей без солнца брони. Он все еще не верил, что драконша повержена чудовищным монстром, исполинским зомби, рассыпавшимся в прах, возле бьющейся в предсмертной агонии жертвы.

Принц не в силах был осознать произошедшее. Такого просто не могло случиться! Кто и как сумел поднять адскую тварь? Мгновенно взяв в себя в руки, Тианар закружился на месте как пес, берущий след, пытаясь немедленно отыскать признаки любого магического присутствия.

Замер, выдохнул, снова вдохнул, «закрываясь» от внешнего шума. Нижний поток силы двигался: по нему шли едва заметные круги-волны, как от камня, брошенного в воду. Стремительной тенью эльф кинулся на поиски источника. В центре волн, к его удивлению, оказалась всадница — неопрятного вида девица, пытающаяся совладать с обезумевшим от страха конем. На ней были какие-то грязные и закопченные гоблинские тряпки, лицо покрывали ожоги и ссадины. Никакой ощутимой магической силы у замарашки не было.

Похоже, чудо-маг, поднявший ужасного зверя, скрылся, используя заклинание «сбрасываемой тени» — обманный заговор, перекидывающий магический след на любой живой объект, делая невозможным отследить того, кто действительно колдовал…

Озлобленный неудачей Тианар нервно зарычал и, подняв с земли камень, метко швырнул его в голову девушки, сбив ее с перепуганной лошади. Оглушенное тело глухо шлепнулось в грязь. «Нарбелия разберется, что за чародей тут поработал» — думал эльф, вспоминая, как ловко королевская дочь копалась в памяти некоторых пленников, выискивая информацию, которую не могли извлечь опытные маги и даже палачи-экзекуторы. «Никакое магическое действо не проходит полностью бесследно: если на девку наложили заклятие, частицы силы чародея останутся на ней, и рано или поздно мы его найдем!» — размышлял Тианар.