Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович

Последствия битвы при Харране стали первым серьезным кризисом в истории франкской Сирии. Силы антиохийских и эдесских франков были истощены до предела. Значительная часть эдесского рыцарства была перебита, а граф Бодуэн II де Бург находился в плену. Франко-нормандцы Антиохии вынуждены были вести оборонительную войну на два фронта, столкнувшись с наступлением Алеппского эмира на востоке и ромейских армий — на западе. Кроме того, Антиохийский князь должен был взять под свою защиту и графство Эдесское, куда был направлен Танкред. О каких-либо наступательных действиях не могло быть и речи. Франки держали глубокую оборону оставшихся территорий, опираясь на Антиохию, Эдессу, Марат и ближайшие к ним города. Не видя иного выхода из создавшегося положения, князь Боэмунд I Антиохийский принял решение лично отправиться на Запад, чтобы просить помощи у Апостольского престола, а также государей, прелатов и баронов французских и итальянских земель. При этом Боэмунд видел главного, наиболее опасного противника в лице ромейского василевса, а отнюдь не в разделенных сельджукских эмирах; последствия битвы при Харране полностью оправдывали подобное суждение. Решение князя было объявлено на совете баронов и прелатов в антиохийском кафедральном соборе Св. Петра. Регентство над княжеством Антиохийским и графством Эдесским Боэмунд, теперь уже лично, возложил на Танкреда[911]. Поздней осенью 1104 г. Боэмунд, собрав в гавани Св. Симеона флотилию из тринадцати кораблей, вместе с находившимся в Антиохии латинским Патриархом Иерусалима — Даимбертом Пизанским, отплыл на Запад[912].

Глава III.

Балканский крестовый поход князя Боэмунда I Антиохийского (1104–1108 гг.)

I. Западное турне князя Антиохийского (1104–1107 гг.).

Подготовка к крестовому походу

Папа Пасхалий II и Боэмунд I: благословение похода

Своим путешествием на Запад сын Гвискара отнюдь не решал насущные проблемы основанного им молодого княжества Антиохийского (это, как раз, было возложено на Танкреда). Боэмунд всецело посвятил себя проповеди крестового похода против Византии. Со стратегической точки зрения, его расчет был верен. Завоевание самого Константинополя раз и навсегда решило бы в том числе и проблемы нормандских владений на территории бывших провинций Византии (в Апулии, Калабрии, Сирии, Киликии). В 1105 г., после нескольких месяцев пребывания в своих южно-итальянских владениях, князь Боэмунд I Антиохийский и сопровождавший его Патриарх Даимберт прибыли в Рим, для встречи с Папой Пасхалием II. Подробности этой встречи и переговоров не находят прямого описания в латинских источниках, однако тот факт, что Пасхалий II благословил Боэмунда для проповеди нового похода против Византии, не может вызывать сомнений. Как писала об этом Анна Комнина, Боэмунд «воздействовал на ум первосвященника с целью убедить его в том, что имеет благовидные основания для вражды к ромеям (…) Обманутый словами Боэмунда, папа согласился с ним и одобрил переправу в Иллирик»[913]. Благодаря папскому благословению и последующему «турне» Антиохийского князя по землям Италии и Франции (в 1105–1107 гг.), греко-латинское противостояние вышло на совершенно новый уровень, а проповедь борьбы с ромеями как с «ложными христианами», начатая Боэмундом в 1098–1099 гг. была провозглашена далеко за пределами восточного Средиземноморья.

Когда Боэмунд готовился пересечь Альпы, для проповеди своего похода на землях Франции, Папа Пасхалий II вручил ему «знамя Св. Петра» (vexillum Sancti Petri), знак того, что отныне он действует от имени Римской Церкви[914]. Второй раз в истории, нормандское нападение на Византию получало официальное одобрение Апостольского престола[915]. Благословение Папой Григорием VII Гильдебрандом похода Роберта Гвискара и аналогичное благословение, дарованное Пасхалием II сыну Гвискара, обозначило новую эпоху в истории конфронтации и отчуждения латинского Запада и византийского Востока. По меткому выражению Стивена Рансимена, «соглашение между Боэмундом и Папой Пасхалием (о походе Боэмунда на Византию. — С. Б.) повлияло на разделение церквей Востока и Запада гораздо больше, чем все споры кардинала Гумберта с Михаилом Керуларием»[916]. В качестве папского легата, призванного сопровождать Боэмунда и «призывать и напутствовать» (invitandam et confortandam)[917] тех, кто желал сразиться под его знаменами, Пасхалий II избрал кардинала-епископа Сеньи Бруно Астийского, одного из выдающихся иерархов Римской Церкви, сподвижника почившего Папы Урбана II, бывшего с понтификом при провозглашении Первого крестового похода в Клермоне[918]. На протяжении последующих полутора лет Бруно как папский легат сопровождал Боэмунда, проповедуя новый крестовый поход в Италии и Франции.

Проповедь крестового похода во Франции и Италии (1105–1107 гг.)

Как сказано в «Церковной истории» Ордерика Виталия: «Боэмунд, прославленный герцог Антиохийский (…) прибыл в Галлию в 1106 г. от Рождества Христова, и был с почестями принят всеми западными народами, как главный знаменосец Христианского мира (…), многие тысячи мужей Запада встали под его знамена, отправившись воевать с неверными»[919]. Только «неверными» этими были не сарацины, а ромеи, т. е. те самые «братья, живущие на Востоке», к освобождению которых за одиннадцать лет до похода Боэмунда призывал Папа Урбан II. Французский король Филипп I, отчасти по собственной инициативе, отчасти следуя советам Папы Пасхалия II и его легата, оказал полномасштабную поддержку Боэмунду[920]. Король Генрих I Английский не проявил подобного энтузиазма, воспретив князю Антиохийскому проповедовать его поход в Англии; однако он позволил ему вербовать рыцарей в Нормандии и направил Ансельма Кентерберийского для встречи с Боэмундом в Руане[921]. Между тем, французский монарх принял настолько активное участие в судьбах «Заморской земли», что отдал двух своих дочерей замуж за нормандских князей Антиохии. В пасхальные дни 1106 г. в кафедральном соборе Шартра, в присутствии самого Филиппа I, святой епископ Иво венчал князя Боэмунда I Антиохийского со старшей королевской дочерью — Констанцией. Описание этого оставил будущий аббат Сен-Дени, Сугерий, в своей «Жизни короля Людовика»: «Венчание было отпраздновано с великой пышностью и совершено епископом Шартрским в присутствии короля, сира Людовика[922], множества архиепископов, епископов и нобилей государства»[923]. Сугерий также пишет о потомстве, появление которого установило кровные связи между французскими Капетингами и антиохийскими Отвиллями. «Госпожа Констанция родила сиру Боэмунду двух сыновей, Жана и Боэмунда. Жан умер в Апулии, не достигнув возраста посвящения в рыцари. Но Боэмунд, прекрасный молодой человек, созданный для рыцарства, стал князем Антиохийским»[924]. То, что король Франции породнился к нормандскими князьями Антиохии, не осталось не замеченным ни на Западе, ни на Востоке. Так, Анна Комнина упоминает о том, что «король отдал одну из своих дочерей в жены самому Боэмунду, а другую отправил морем в Антиохию к племяннику Боэмунда — Танкреду»[925]. Младшая дочь короля Филиппа I — девятилетняя Сесилия была отправлена в Антиохию, где в 1106 г. и венчалась с Танкредом[926]. В 1112 г., после смерти Танкреда, Сесилия вышла замуж за графа Понса Триполийского, тем самым связав с Капетингами и графский дом Триполи[927]. Венчание с дочерью французского короля в Шартре и паломничество к мощам св. Леонарда в Лемузен[928] не отвлекли Боэмунда от главной его цели — подготовке западного рыцарства к войне с Ромейской державой.