Записки опера особого отдела - Евгений Иванов

— Ты куда? — окликнула его Люда.

— Мусор вынесу, — ответил Игорь, надевая ботинки.

— Так, ведро почти пустое, — удивилась жена.

— Остатки рыбы плохо пахнут, — на ходу крикнул Чернов и выскочил на улицу.

Виктор Мухин ждал друга в полной готовности. Когда Игорь зашел к нему, на столе уже стояла бутылка спирта, в сковороде, источая аромат, дымилась жареная картошка, а по тарелкам была разложена свиная тушенка и маринованные помидоры.

— Времени у нас мало, — по-деловому заговорил Виктор, принимая на кухне гостя, — Поэтому за успех сегодняшнего мероприятия.

Он протянул наполовину наполненный стакан спирта Игорю и подвинул ближе к нему тарелку. Чокнувшись стаканами, он залпом выпил спирт и сразу запил его водой из бутылки. Чернов сразу же последовал его примеру. Не успев закусить, Мухин опять наполнил стаканы и, посмотрев на удивленного Чернова, пояснил:

— Времени мало, а нужно успеть.

Как и было обещано, через двадцать минут бутылка спирта была пуста. Игорь почувствовал навалившуюся усталость, но ожидаемого опьянения не ощутил. Он попрощался с Виктором, захватил ведро и вышел на улицу. Мартовский морозный воздух сделал свое коварное дело. Последнее, что смог вспомнить Чернов из событий прошедшего вечера — это попытку открыть дверь своим ключом. Затем, сознание его выключилось до утра.

Пробуждение было тяжелым. Немыслимо болела голова, и страшно хотелось пить.

Игорь встал с постели и, пошатываясь, направился на кухню. Он открыл воду и стал жадно пить прямо из-под крана. Никогда в жизни обычная вода не казалась ему такой вкусной. В этот момент неожиданно, как из потустороннего мира, прозвучал голос вошедшей жены:

— Как удачно ты вчера мусор вынес. Хорошо хоть вернулся в тот же день, а не через неделю.

— Извини, не думал, что так получится.

— Ладно, это было вчера, — сказала жена, — но впредь не доводи себя до такого свинства.

11

Без предварительной договоренности о встрече, Чернов и Мухин одновременно подошли к штабу. В отличие от Игоря Виктор имел более помятый внешний вид. Сказывался возраст, лишний вес и начинающиеся проблемы с почками.

— А ты молодец, по тебе не скажешь, что вчера усугублял спиртным, — с завистью констатировал Мухин.

— К сожалению, не могу тебе ответить подобным комплиментом, — сказал Игорь, и тут же предложил:

— Может быть, поедем в отдел позже, когда в себя придем?

— Нет, нужно ехать сейчас, потому что потом, вряд ли сможем объяснить Горобченко, почему сразу не доложили об изъятии оружия.

Мухин сделал глубокий вдох и, посмотрев на Чернова, сказал:

— Ты знаешь, глядя на тебя, вспоминаешь присказку: До 30 лет мужчина пьет и гуляет всю ночь, а на утро выглядит, как будто проспал всю ночь сном младенца. Мужчина от 30 до 40 лет, когда пьет и гуляет всю ночь, на утро выглядит соответственно. А после сорока, он спит всю ночь сном младенца, а на утро выглядит так, будто всю ночь пил и гулял.

Он рассмеялся собственной шутке и, хлопнув Чернова по плечу, сказал:

— Давай, забирай свои бумаги с патронами и через пять минут выходи, поедем в отдел к Горобченко.

Начальник отделения встретил офицеров в своем привычном состоянии: с кружкой чаю и неизменным «Беломором» в зубах. Увидев у Мухина в руках длинный предмет, завернутый в мешковину, он удивленно спросил:

— Виктор Николаевич, Вы что? На рыбалку собрались?

— Нет, — гордо ответил Виктор, — Выполняю Указание начальника Особого отдела Флота по усилению контроля за сохранностью оружия на объекте.

Он развернул винтовку и передал ее Горобченко. Тот повертел ее в руках и, взглянув на Чернова, обратился к нему:

— А что у Вас Игорь Геннадьевич?

— А я выполняю Указание Начальника особого отдела Флота по усилению контроля за сохранностью боеприпасов, — в тон Мухину доложил Чернов и высыпал на стол патроны.

Горобченко с еще большим удивлением посмотрел на офицеров. Сначала он попытался выдавить из себя улыбку, но потом, сделав серьезное лицо, строго спросил:

— Почему я об этом узнаю последним?

— Не хотели Вас лишний раз беспокоить, тем более, что не были до конца уверены в успехе дела. А когда получилось, сразу же Вам привезли результаты и даже соответствующие бумаги. Так что об изъятии оружия и боеприпасов Вы узнаете первым, — ответил за обоих Мухин, оголив крупные белые зубы в улыбке.

Каждый из офицеров протянул начальнику полученных документы. Тот бегло их просмотрел и с сожалением высказал:

— Зря вы поторопились, из этого можно было раздуть уголовное дело.

— Мы исходили из других соображений, — теперь подал голос Чернов, — Компетенция не наша, значит нужно передавать документы в военную прокуратуру. Те отпишут следственные поручения военным дознавателям, а они, в свою очередь, по указанию командования, успешно завалят эти дела, и мы останемся ни с чем. А так, мы сделали хороший показатель за месяц и для командования остались благодетелями. А главное, теперь эти люди будут с нами работать, хоть и на основе зависимости, но, тем не менее, деваться им некуда.

Логично, — произнес Горобченко, и только после этого позволил себе улыбнуться.

Он взял в руки сопроводительные документы, сел за стол и подвинул к себе ближе телефон прямой связи с особым отделом Флота. Затем, взглянув на офицеров, сказал:

— Зайдите в секретариат, возьмите там входящие документы на ознакомление и по возможности там же отпишитесь по ним.

Документов оказалось предостаточно. Мухин взял в руки увесистую папку, покачал ее, как бы определяя ее вес, и с сожалением произнес:

— А я надеялся, что быстро вернемся в гарнизон и выпьем в кафе по бутылочке пивка. Но видимо, не судьба.

К сожалению, в тот момент никто не мог предположить насколько его слова окажутся пророческими.

Работа в отделе обещала затянуться до конца дня. После обеда Чернов и Мухин, не спеша, возвращались из столовой в отдел. Возле подъезда они увидели майора Горобченко, который громогласно раздавал команды матросам и подгонял водителя своего служебного УАЗа. Увидев офицеров, он крикнул, не сдерживая эмоций:

— Где вас черти носят, у вас на аэродроме опять пожар.

— Я же Вам говорил, что это не последний поджог, — на ходу высказался Чернов.

— Еще раз накаркаете, я Вам лично язык вырву, — истерично выкрикнул Горобченко.

— От кого-то я это уже слышал, — полушепотом сказал Игорь Мухину.

— По моему, вырвать язык тебе обещал Дубовик и совсем недавно, — напомнил Виктор.

Офицеры быстро собрали свои вещи и на автомобиле Мухина выехали в гарнизон. Горобченко выехал самостоятельно на служебном УАЗе.

Март уже был в разгаре, полярная ночь осталась позади. Игорь смотрел в окно и любовался местной природой. Был ясный безветренный день. На небе не было ни единой тучки и от этого оно было неестественно голубым. Кругом, глубокими сугробами лежал белый снег, настолько белый, что в лучах солнца он сверкал хрустальным блеском. Игорь вспомнил детство, когда, оставаясь у бабушки в Ессентуках, катался на санках с горки и играл с мальчишками в снежки.

Однако, по мере приближения к гарнизону, воспоминания детства быстро улетучились.

Из-за сопки черным столбом в небо поднимался густой дым.

Когда они приехали на аэродром, то увидели, что полыхало здание, где находились классы предполетной подготовки. Пламя достигало метров пятнадцати в высоту и прибывшие пожарные машины не в состоянии были справиться с бушующей стихией. В торце здания, где находился склад парашютно-десантного имущества, копошились люди. Ту часть еще не захватил огонь, и они всеми силами пытались вытащить на снег парашюты и спасательные плоты. Игорь снял с себя шинель и бросился помогать выносить имущество из склада. Через 10 минут, огонь охватил и это помещение. К счастью, практически все парашюты были спасены. Из огня не успели вытащить только 5 плотов и столько же резиновых лодок.

Игорь, переводя дыхание, вытер лицо и руки снегом, а затем спросил у рядом стоявшего начальника парашютно-десантной службы майора Комаровского:

— Люди хоть не пострадали?

Тот сидел на парашюте и пересчитывал средства для отстрела сигнальных патронов.

— Вроде, нет, — ответил офицер, — пожар начался, когда все уехали в гарнизон на обед.

— Тогда расскажите мне все подробно, как было, — попросил его Игорь.

— Я мало что видел, — начал начальник ПДС, — На обед не поехал, потому что проводили ревизию склада парашютно-десантной службы. Я решил закончить без обеда, а потом пораньше уйти домой. В окно увидел, как люди рассаживались в «Уралы» для поездки в столовую. Минут через 20–25, я услышал крик матроса — помощника дежурного по стоянке части. Он бегал возле модуля и кричал «Пожар». Я вышел из склада и увидел, как из окон уже валил дым, но огня еще не было. Я попытался войти в помещение и посмотреть остался там кто или нет, но внутри уже начал гореть пластик и дышать было нечем. Насколько было возможно, я осмотрел классы, не увидев людей, я выскочил оттуда, потому что начал задыхаться. Сначала, вместе с прапорщиком, пытались тушить пламя огнетушителями, но оказалось бесполезно. К очагу возгорания подойти было невозможно, а огонь разгорался все сильнее и сильнее. Потом мы бросились спасать имущество склада. Вот, собственно и все. Дальше приехали пожарные и приступили к тушению огня.