Живи и помни (СИ) - "jane_lana_doe"

— Мария Васильевна, — Лизавета осторожно перегнулась через парапет, взяв Пчёлкина за руку — тот крепко сжал ее тонкие пальцы и внимательно следил, чтобы девушка не делала лишних телодвижений, — все ведь нормально.

— Нормально? Лиза, я тебя вообще не узнаю, — учительница покачала головой, всем своим видом показывая, как она разочаровалась в бывшей старосте. — Ну-ка живо оба спускайтесь.

Лизавета взглянула на Витю, и тот пожал плечами. Вечер наедине не затянулся, завершившись меньше, чем через час.

— Пошли? — парень потянул девушку на себя, подальше от парапета, и поцеловал ее так горячо, держа ладонь у нее на затылке, что та даже сжалась в первые мгновения. Чувство того, что их ждут, как-то странно подействовало на обоих — даже Лизавета ответила на его ласку так, как никогда раньше этого не делала — прижавшись к нему всем телом и дыша так судорожно и рвано, что казалось, еще немного, и они забудут о грозившей им выволочке.

— Витя, Витя, — она прошептала это, дрожа то ли от прохлады, то ли от внезапно нахлынувшего возбуждения, когда он прильнул было к ее шее, и осторожно похлопала его по плечу, — остановись, пожалуйста… нас же ждут.

Совершенно нехотя он оторвался от девушки и, навесив на лицо самое серьезное выражение, отчего раскрасневшаяся и растрепанная Лизавета прыснула в кулак, как ни в чем не бывало схватил бутылку с остатками портвейна, и двинулся вперед.

Возле пожарной лестницы их уже дожидалась целая делегация. Заметив директора, Лизавета не на шутку трухнула, даже замерев на ступеньках на пару мгновений. Так просто им это с рук теперь точно не сойдет. Их же не было не так долго, чтобы настолько переполошилась вся школа.

— Нашлись всё-таки, — Сан Саныч хмыкнул — как-то беззлобно — но Лизавета его тона не заметила, за пару секунд заметно скиснув. И только Витя, совершенно спокойно и даже как-то бодро вышагивавший на шаг впереди, придавал ей какой-то уверенности. Щёки её пылали — не столько от выпитого алкоголя, сколько от ласк, прервавшихся какую-то минуту назад. Да и волосы, частично растерявшие прежнюю укладку, выдавали ее с потрохами. Краем глаза Черкасова заметила перешептывавшихся чуть поодаль от основной «делегации» одноклассниц, которые откровенно косились в ее сторону, и на автомате распрямила плечи. При виде их девушке захотелось вдруг гордиться своим положением.

Пусть они посмотрят и позавидуют. Ведь именно зависть плескалась сейчас в их глазах.

— Нет, вы посмотрите только на них, — Мария Васильевна указала рукой в сторону парочки и взглянула на директора. — Всю школу на уши поставили, и это в выпускной-то вечер! Ладно, с тобой, Витя, понятно все давно уже, шалопай, но Лиза, ты-то! Ты куда? Да мне даже подумать страшно, чем вы там могли заниматься!

Алкоголь дал о себе знать окончательно — Лиза вдруг прыснула и отвернулась, спрятав лицо за спиной Пчёлкина. Завтра ей непременно станет стыдно за такую свою реакцию, да и в принципе за то, что вся школа вынуждена была искать их, прервав веселье.

Но это будет завтра.

— Мария Васильевна, — Пчёлкин даже приложил ладонь к груди, делая свой вид максимально честным и благородным, — ничего такого, о чем вы могли бы подумать. Просто показал Лизе красивый вид с крыши нашей горячо любимой школы. Честное слово! Да и не было-то нас не настолько долго, чтобы мы могли успеть что-нибудь эдакое.

Кое-как совладав с собой, девушка выпрямилась и взглянула в сторону стайки девчонок. Те как-то синхронно отвели взгляды, и Черкасова горделиво тряхнула растрепанной головой — она на самом деле загордилась своим настоящим положением. И видела их тихую зависть, и почему-то сейчас она вызывала у нее веселье и чувство собственного превосходства. Именно этого ей и не хватало.

Анисимова, заметно зардевшаяся от услышанной откровенности, лишь нервно отмахнулась от бывшего школьника, и повернулась к Александру Александровичу. Пчёлкин, конечно же, видел странные огоньки, плескавшиеся в глазах мужчины, но предпочел замолчать и подождать — что же будет дальше?

— Ну и что делать-то с ними теперь? — молодая учительница большими глазами посмотрела на начальника, словно предоставляя ему право на вынесение вердикта.

— А что мы с ними можем сделать вообще? — Сан Саныч пожал плечами. — Аттестаты у них отберем и еще на десять лет за парту посадим? Они же уже не школьники, а вполне взрослые и самостоятельные люди. Конечно, это нарушение дисциплины, но они нашим правилам уже не поддаются.

— Александр… — Мария Васильевна явно опешила от подобной реакции директора, но тот лишь махнул рукой и подошел к Пчёлкину.

— Ты, Вить, только осторожнее будь. Лиза ведь у нас самых честных правил, смотри, как бы не затянуло ее вслед за тобой.

Лизавета не видела, как изменился в лице молодой человек, который вмиг растерял легкую ухмылочку. Витя лишь кивнул, а, когда директор протянул ему руку, крепко пожал ее, чем многих из собравшихся поверг если не в шок, то в глубокое удивление точно. Совсем редко они видели Сан Саныча таким — дававшим настоящие наставления и не скрывавшим чувства переживания за подопечных. Обычно он прекрасно справлялся с эмоциями.

— Ну, что встали-то? До скольких часов у нас праздник? — мужчина обернулся и окинул взглядом присутствовавших. Мария Васильевна в изумлении посмотрела по сторонам, словно не понимая, кому адресовался вопрос.

— До одиннадцати…

— Ну так еще полно времени впереди. Пойдемте, давайте, — и Александр Александрович развел руки в стороны, показывая собравшимся, что им пора уходить. И, когда народ стал спускаться по лестнице, мужчина наклонился к Пчёлкину. — Замок только обратно повесить не забудь.

Витя кивнул, и директор двинулся к лестнице, замыкая своеобразную процессию вчерашних школьников. Возвышавшийся над ребятами Космос лихо обернулся на ступеньках и показал оставшимся возле пожарной лестницы Лизе и Вите вскинутый вверх кулак в знак одобрения и поддержки. Лизавета прижалась губами к плечу Пчёлкина, не боясь испачкать ткань — помады на её губах уже давно не наблюдалось.

— Я в шоке…

Витя обернулся и посмотрел на подругу. И изменения в ее внешнем виде, которые он сумел разглядеть как следует лишь сейчас, заставили его восхищенно усмехнуться.

— Торкнуло всё-таки?

Черкасова совсем уж озорно рассмеялась и кивнула.

— Ты их видел? Так смотрели все…

Пчёлкин шагнул к девушке и, обняв её за талию, скользнул руками вперёд и ниже. Лиза судорожно ахнула и не сразу заметила, куда именно парень запустил руки. И опомнилась, лишь когда он вытащил из кармана собственного пиджака навесной замок и шагнул к решетчатой двери. Молча, закусив губу, наблюдала она за тем, как он легким движением защелкнул замок. Он бывал здесь и раньше, и не один раз — это она поняла сразу, и сейчас лишний раз убедилась в этом.

А вот тело её по-прежнему предательски горело от его обманного движения. И он чувствовал, как она подрагивала от возбуждения. Вот только он прекрасно понимал, что именно примешалось к этому её состоянию. Ведь бутылка была полупустая.

Парень сделал шаг вперед и коснулся кончиками пальцев её ключицы.

— У нас всё будет с тобой, — его слова, произнесенные по-особенному хрипловато и проникновенно, заставили ее судорожно и жарко выдохнуть, — но не сейчас и не при таких условиях. Ты пока что совершенно не готова.

— Откуда ты знаешь? — девушка посмотрела ему в глаза, но в ответ получила лишь неопределенный кивок, который заставил её закусить губу. До правдивой догадки она дошла сама.

Наверное, он был прав. По крайней мере, ему было виднее — это уж точно.

— А точно будет-то?

Не будь она подвыпившей, такой вопрос ни за что и никогда бы не сорвался с её губ.

Но слово — не воробей.

Витя засмеялся и притянул девушку к себе. Обнял, но на этот раз без всяческого подтекста, и поцеловал в висок. На душе у него стало намного легче — теперь-то уж она точно и думать забыла о его аттестате.

— Точно. Никуда ты от меня не денешься.