Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ) - Шарм Элли

- Игнат Савельевич! Что с вами?!

Так и не дотянувшись до грудной клетки, рука дедушки опускается вдоль тела тяжелой плетью, а затем Игнат Савельевич поспешно прячет увитые крупными венами смуглые кисти рук в карманы. Настоящие руки трудяги.

– Все хорошо, девочка, – поспешно успокаивает мужчина, замечая, как мои пальцы тревожно впиваются в льняную салфетку. – Я еще вам, молодым, форы дам!

Где-то глубоко внутри все же начинает копошиться едкое чувство беспокойства. Я прекрасно знаю это отвратительное состояние - странную смесь бессилия и апатии. Безжалостно одергиваю себя. Все, довольно накручивать! Только начнёшь беспокоиться, потом проблем не оберешься.

– Дед, ты как? – Дима делает шаг вперед, обеспокоенно вглядываясь в лицо дедушки, но тот, выставив предупреждающе руку вперед, ворчит:

– Ну, что всполошились? Чай не молодой уже. Отставить! – твердо, не терпящим возражения тоном, обрывает дедушка, выпрямляясь во все свои два метра роста. – Теперь, когда я знаю, что ты, бестолковый, в надежных руках, мне лучше, чем когда-либо.

При взгляде на меня дедушка вновь смягчается.

– Иногда мне кажется, что я старею с каждым часом, – будто извиняясь, говорит Волков-старший, бросая взгляд на настенные часы. Проворчав что-то неразборчиво себе под нос, генерал ласково прощается со мной. – Аленушка, не провожай. Отдыхай, девочка. Еще свидимся, - подмигнув, пожилой мужчина спешит к двери.

Как только генерал оказывается возле внука, Дима кладет руку ему на плечо, обтянутое плотной тканью темно-синего пиджака.

– Оставайся, дед, - Волков небрежно ставит бутылку на стол. Теперь в его руках, лишь букет отборных белоснежных роз. – Ты же знаешь, для тебя всегда место найдется. Генерал качает головой, а затем хлопает Диму по груди, будто норовистого жеребца успокаивая. - Знаю, но не могу. Машина внизу ждет, - отрезает Игнат Савельевич, но затем смягчает свой категоричный отказ. - Пойду я, сынок. Таблетки надо выпить, пропустил все на свете. Впервые замечаю то, как устало опущены уголки губ дедушки. Будто в этих складках вся скорбь мира прячется. Пристыженно думаю том, что дедушка Димы далеко не молод уже, а наши «разборки» и вовсе его утомили.

– Так это не проблема, скажи название, - не сдается муж, вынимая телефон из кармана брюк, - закажу, принесут. Ты точно нормально? Давай вот только без героизма!

– Ишь какой! «Закажу, принесут…» - усмехается ехидно старший Волков, но уголки рта приподнимаются вверх, подчёркивая продольные морщинки. Невооружённым взглядом видно, что пожилой мужчина ценит заботу внука. - Деньги — это хорошо, только вот помни: не все бумажками решить можно.

– Да брось, дед, – морщится, не соглашаясь, Дима. Должно быть, он не в восторге от жизненных советов родственника. – Все можно решить кредиткой.

Игнат Савельевич бросает задумчивый взгляд на меня, притихшую с появлением Димы, а затем отвечает внуку:

– Не хочу тебя расстраивать, но только вот море твою кредитку не примет, Дима. Мгновенно покрываюсь мурашками. В отличии от Димы, я-то знаю, о чем говорит Игнат Савельевич. Как же он прав! Может деньги и могут решить проблемы, но только не в нашем случае. Здесь потребуется совсем другое - то, что ни на какие деньги не купить. Как только дверь за дедушкой закрывается, и Дима вновь появляется на пороге кухни, я поднимаюсь с места и звенящим от чувств голосом спрашиваю:

– Где ты пропадал? – прикусываю губу и, словно нехотя, добавляю. - Я переживала.

– Это тебе, - не отвечая на вопрос, Волков идет в мою сторону, не забыв по дороге подцепить наполовину опустошенную бутылку.

Еще мгновение и моих пальцев касается потрясающе ароматный букет. Ничего не остается, как принять цветы. Они же ни в чем не виноваты, верно? Поведение Димы обескураживает. Трудно злиться, когда он такой… Какой?

Милый, заботливый.

Машинально прикасаюсь пальцами к одному из плотных ароматных бутонов, но, как будто придя в себя, отдергиваю пальцы прочь.

Так и не увидев с моей стороны ожидаемой реакции, Дима негромко чертыхается. Сбросив обувь, он опускается в стоящее рядом кресло. Затем, медленно подняв на меня настороженные зеленые глаза, невесело усмехается, кривя уголок рта.

— Устал, – нечитаемым взглядом скользит по моему напряженному лицу, полностью лишённому косметики. – Обязательно сейчас разбор полетов устраивать? А, Аленушка? Или до завтра подождет?

Взгляд Волкова на непродолжительное время останавливается на моей талии, затем он тянется к тонкому небрежно повязанному галстуку. Судя по тому, как неаккуратно он повязан, Дима уже пытался ослабить или снять аксессуар – и не единожды. Очевидно, попытки Волкова не увенчались успехом.

– Алена…

Хриплый голос буквально в каждую клеточку тела проникает, заполняя собой. Дима иронично приподнимает черную, словно деготь бровь и, глядя прямо в глаза, вкрадчиво говорит:

- Помоги снять эту чёртову удавку… пожалуйста.

Глава 52

Глава 52

Алена

Как он это делает?

Один лишь взгляд, тембр голоса… и я вся дрожу.

Сжимаю сильнее букет в руках, чтобы не дай Бог не выдать себя.

Свою слабость к Диме.

Я и так знаю, что в самое ближайшее время меня ждет полная капитуляция. С тяжелым вздохом сдаюсь.

Пусть так!

Да, Дима расстроил меня тем, что умолчал про один из важных моментов в своей жизни, но кто-то должен сделать первый шаг.

Мы же семья…

— Зачем ты вообще его завязал, если не любишь галстуки? – спрашиваю, направляясь в его сторону, все еще держа в руках довольно увесистый букет. Чем не сигнал к тому, что я готова к примирению?

Волков пожимает мощными плечами так, что ткань рубашки натягивается.

Обаятельно улыбается.

В ступоре останавливаюсь. О, нет! Не делай этого!

Не смотри на меня так!

Перестань улыбаться.

Тяжело сглатываю, не в силах противостоять этому животному магнетизму.

— Хотел тебе понравиться, – признается хрипло Волков, не преставая демонстрировать белоснежную улыбку, за которой следует не менее опасное оружие – привлекательные ямочки на щеках.

Это мгновенно разрывает в клочья мою видимую сдержанность. Все, чего я хочу в эту секунду — это броситься в его объятия, зацеловать высокие скулы, вдохнуть полной грудью родной запах! Но вместо этого саркастически фыркаю:

— А сейчас уже не хочешь?

Нисколько не смущаясь, Волков показывает с намеком на обручальное кольцо на своем безымянном пальце.

— А я уже понравился!

Улыбка Димы становится еще шире, когда я негодующе приоткрываю рот.

А ведь и возразить нечего!