Живи в свое удовольствие! - Алим Тыналин

потом возвести на мое место другого, карманного императора, подчиняющегося не наемникам, а вам, сенаторам. Эта его речь наверняка и преследовала эту цель.

— Что ты такое болтаешь, Друз? — спросил дядя. — Или ты перепил вина? Заткнись уже и слушай, что я приказываю. Мы оставим Ромула императором, с этим ничего не поделаешь. Но вот ты, мальчишка, должен будешь разогнать все игрушечные войска, что собрал и вернуть всех палатинов на места. Ты, говорят, начал щедро сорить деньгами в последнее время, поэтому будь любезен принести и вручить их мне. Из своих покоев ближайший месяц ты выходить никуда не будешь. И еще, больше никогда не участвуй в заседаниях комитов, ты все равно там ничего не понимаешь. Ты меня понял?

Я кивнул и он совершенно успокоился. Странно, я думал, что мой дядя более искушенный в политике человек, а он, оказывается, обычный профан, не видящий дальше своего носа.

Или он просто чересчур самонадеян из-за того, что имеет большую армию? Скорее всего, верно именно второе.

— Ну вот и отлично, — сказал дядя, заметив мой покорный кивок. — Тогда на этом наш с тобой разговор окончен. Можешь идти и больше не шали, понял? Будь хорошим мальчиком?

— Дядя Павел, ты любишь делать ставки? — спросил я, поднимаясь с клинии, выпрямившись и пристально глядя ему в глаза. — Говорят, ты очень азартный человек.

Об этом я не знал наверняка, но глядя на его надменное лицо, трудно было предположить другое. Этот человек тоже подвержен всем грехам, в том числе и греху ярости и гордыни. А в таком случае он наверняка падок на азартные игры.

— Возможно, а что? — спросил дядя, с интересом глядя на меня. — У тебя есть что предложить мне? Своих игрушечных солдатиков?

— Почему бы и нет? — спросил я. — Я могу предложить тебе сейчас сто тысяч солидов. Это будет моей ставкой в игре. А твоей ставкой будет твоя армия, которую ты привел сюда. Если ты проиграешь, то отдаешь ее мне, договорились?

— Очень интересно, мальчишка, — медленно проговорил дядя, разглядывая меня. — Только где же ты взял такие деньги? Может быть, я просто отберу их у тебя и дело с концом? Зачем делать какие-то дурацкие ставки?

— Попробуй, если хочешь потерять их навсегда, — я пожал плечами. — Я ведь не такой дурак, чтобы держать во дворце такую сумму. Если ты попытается отобрать их у меня, то мои верные люди немедленно утопят деньги в реке По.

— Ну хорошо, и какие же игры ты хочешь устроить? — спросил дядя, заинтересовавшись. — Гонки на колесницах?

— Нет, более интересное и кровавое занятие, — ответил я. — Мы устроим поединок между нашими воинами. Тот, чей воин победит, выиграл и ставку. Что скажешь на это?

Факционарии и их помощники зашумели, некоторые одобрительно, а некоторые осуждающе. Цинна поднял крики, что так нельзя поступать и меня нельзя слушать, он уже чувствовал подвох. Но дядя смотрел на меня с загадочной улыбкой и молчал. Наконец, он сказал:

— Хорошо! Наши воины сойдутся в поединке на мосте у канала Ламиссы завтра на рассвете. Только один из них сойдет с моста, это и будет победитель.

Я кивнул и оглядел собравшихся. Интересно, кто-нибудь вообще собирался познакомить меня с факционариями или их помощниками? Некоторых из них я знаю, взять хотя бы того же Хостуса Бландия Силения или Павла Лонгиния Сервилия, протоспафария партии венетов, того самого, что оказал мне услугу в доме Кана Севера, вытащив из той передряги. Он, конечно, хотел при этом перетащить меня из огня да в полымя, но все равно его замысел увенчался успехом. Может быть, еще и потому, что я тоже тогда вмешался в ход событий и успешно повлиял на него?

— Давайте же выпьем за эту великолепную ставку! — закричал дядя. — Вы видели, какое это прекрасное предложение? Завтра, малыш, когда будешь передавать мне деньги, не забудь рассказать, откуда взял их, я просто так не отстану и все равно узнаю, откуда они у тебя.

Факционарии и их помощники встали и подняли кубки. Слуга поднес кубок и мне, но я отставил его в сторону.

— Дай сюда, зачем ты даешь вино ребенку! — закричал Кан Север и выхватил у слуги бокал. — Ты бы лучше поднес его мне, неужели не видишь, что мой кубок давно опустел?

Они стоя выпили вино, затем опустили кубки на стол и улеглись обратно.

— Ну, а теперь мы перейдем к обсуждению плана проведения Эквирий, — сказал дядя. — Ромул, мальчик, ты давай иди отсюда, сейчас будут обсуждаться серьезные взрослые вопросы, тебе ни к чему…

Кан Оппий Север вдруг захрипел, схватился за выпуклый живот и повалился лицом на клинию. Затем исторг из себя весь ужин и упал на пол, тряся ногами и руками. Я сначала подумал, что он веселится или перепил слишком много вина, но Цинна закричал:

— Немедленно ведите асклепия. Кто-то отравил факционария.

Глава 25

Страшные игры в подземелье

Слугу, который принес мне вино, конечно же, тут же поймали.

Им оказался вольноотпущенник, пять лет назад получивший свободу. Он с давних лет служил во дворце и не был замечен в кознях и подставах. Получается, парня использовали втемную.

Хотя, несмотря на это, в подземелье слугу все равно подвергли пыткам. Шутка ли, покушение на жизнь императора, а затем убийство знатного сенатора, пропретора и факционария могущественной партии.

— Он до сих пор ни в чем не признался, — сказал мне Донатина. — Хотя уже потерял несколько пальцев и остался со сломанными руками и ногами.

Мы сидели наверху, в моих покоях, рядом с бассейном-писциной. В Равенне настала ночь, сквозь открытый двор в ночном небе виднелись звезды. На другой стороне водоема на клиниях возлежали Родерик и Залмоксис.

Возле них на низеньком столике стояло блюдо с фруктами, сырная корзинка и лепешки. Это все, что осталось после сытного ужина, который мне тоже принесли в покои. Сначала всю пищу попробовал Герений, и только потом ее поел я.

— Я не думаю, что он в чем-то замешан, — сказал я свое мнение. — Его ловко использовали, причем так, что он даже не подозревал об этом. Проследи, чтобы они допросили его аккуратно и попробуй узнать у него разные мелочи. Кто крутился на кухне, кто спрашивал у него, где и как я буду сидеть, кто вел себя подозрительно. Впрочем, не мне тебя учить.

Донатина кивнул. Он присел на клинию рядом, а я обратился к Залмоксису:

— Ну, мой юный друг, рассказывай, сможешь ли ты одержать победу? Это очень важно для нас, пожалуй, вся наша дальнейшая