Сказания о земле Московской - Сергей Голицын

Население окраинных земель — костромских, галицких, вятских — не желало подчиняться Москве. Там Юрий Дмитриевич находил себе поддержку. А для жителей земли Московской и для московских ремесленников, торговцев привычной была прежняя власть, все они опасались, что будут пришлые люди приносить им всякий ущерб.

7

е прошло и недели, как стали приходить к Юрию непонятные для него вести: один боярин покинул со своими слугами Москву, другой боярин покинул, третий, четвертый… И отъезжали московские бояре не в свои вотчины, а к бывшему великому князю и к его матери Софье Витовтовне в город Коломну. Предвидели они, что будут от бояр галицких и звенигородских терпеть всякие обиды и утеснения, оттого-то и не захотели служить дяде, а остались верными племяннику. Следом за боярами отправились в Коломну другие служилые люди, купцы, многие посадские.

Что оставалось делать боярину Ивану Всеволожу? Своему князю Василию Васильевичу и его матери он изменил, к боярам галицким не пристал. Вместе с двумя сыновьями он тоже поехал в Коломну и повалился в ноги своему бывшему господину. Но Софья Витовтовна прощать не привыкла. Она повелела схватить боярина и ослепить его. В летописях сказано, что Иван Дмитриевич Всеволож был «пойман с детми, да и очи ему вымали». Юрий Дмитриевич понял, что Москва ему враждебна. Зашатался под ним великокняжеский стол. На него нагрянула еще беда: оба его старших сына — Василий Косой и Дмитрий Шемяка — сочли главным виновником гибели своих честолюбивых замыслов Семена Морозова, боярина звенигородского. Это он посоветовал их отцу милостиво обойтись с низложенным Василием Васильевичем, с его матерью и женой. Братья подстерегли ничего не подозревавшего боярина в передней горнице великокняжеского терема и набросились на него с упреками, тот оправдывался, они выхватили кинжалы и закололи его.

С того убийства повернулась усобица на кровавый путь, пошла проливаться кровь на Руси. Оба сына Юрия Дмитриевича, опасаясь отцовского гнева, отправились со своими людьми в Кострому.

Покинутый всеми, Юрий Дмитриевич послал племяннику Василию Васильевичу в Коломну покаянную грамоту: «Поиди на Москву, на великое княжение, а яз иду в Звенигород». Выехал он в сопровождении лишь пяти слуг. Как без боя удалось ему занять Москву, так без боя пришлось уступить. За себя и за младшего сына Дмитрия Красного вынужден он был подписать новый мирный договор, в котором признавал своего юного племянника великим князем на Москве.

Оставался Юрий Дмитриевич в Звенигороде недолго; не чувствуя себя в безопасности, он удалился в Галич. С этого времени руки его словно опустились. Возможно, он заболел и потому отошел от деятельной борьбы. Но старшие его сыновья — Василий Косой и Дмитрий Шемяка — и не думали складывать оружие, решили любой ценой добиваться великокняжеского стола для своего отца. Они набрали ратников из Галича, Костромы и Вятской земли и пошли на Москву. Им удалось разбить московское войско на реке Куси близ Галича. Обе стороны помирились, потом снова пошли воевать. Через год второе московское войско было разбито под Ростовом. Путь на Москву открылся. Василий Васильевич бежал в Нижний Новгород, а его мать и жена попали в плен. Было это в 1434 году.

Василий Косой и Дмитрий Шемяка уговорили своего отца провозгласить себя великим князем, собрались именем его править. А сами они со своими ратниками поспешили догонять бежавшего Василия Васильевича, но не успели достичь города Владимира, как прискакал к ним из Москвы вестник — скончался их отец. Всего два месяца просидел Юрий Дмитриевич на великокняжеском столе. Его смерть внесла смятение, надвинулись на землю Русскую грозные тучи.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Братья двоюродные

1

ак узнал Василий Косой об отцовской смерти, так спешно воротился в Москву и назвался великим князем.

Молча и с недоумением встретили такую весть московские бояре, служилые люди и все прочие жители стольного града. Когда Юрий Дмитриевич домогался властвовать в Москве, было всем понятно — древнее право старшинства еще не успели забыть. Находились и такие, кто чтил Юрия Дмитриевича за его прежние воинские доблести и полагал, что под его сильной десницей жить в Москве будет спокойнее.

А сын его чего домогается? Кто он таков? В Москве доподлинно знали, что старшим в роде теперь не Василий Косой, а его двоюродный брат Василий Васильевич, кто по отцову завещанию поставлен великим князем московским, а сейчас в Нижнем Новгороде сидит и, по слухам, в Орду собирается, верно, ярлык получать.

К ропоту народному прислушались родные братья Василия Косого — Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный. Они не признали самозванства старшего брата и послали ему сказать: «Раз Богу не угодно было, чтобы княжил наш отец, то тебя сами не хотим!»

Поехал от них боярин в Нижний Новгород звать Василия Васильевича на великое княжение.

Василий Косой узнал, что родные братья не встали на его сторону. Он счел за более благоразумное не дожидаться, когда его из Москвы погонят, а забрал с собой всю великокняжескую казну и бежал в Новгород. Дочиста ограбил он свою тетку Софью Витовтовну и ее невестку Марию Ярославну, но тронуть их не посмел, а может, не поспел. Из Новгорода он бежал в Галич, там набрал ратников по всей округе — костромской и вятской — и пошел на Москву, намеревался одолеть внезапным нападением.

Его братья Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный пока сидели по своим уделам, но за борьбой, что поднялась на земле Московской, следили зорко, верно, дожидались, чья сторона верх возьмет.

Московское войско во главе с Василием Васильевичем двинулось навстречу войску Василия Косого. Близ Ярославля произошла битва. Василий Косой был разбит и с остатками своей рати бежал на север, напал на Вологду, разграбил город, повернул к Костроме.

Московское войско двинулось следом. Встретились обе рати на разных берегах реки Костромы. Постояли, постояли, и решили двоюродные братья мириться. Заключили они между собой договор.

Василий Косой признал Василия Васильевича «старшим братом», но получил в удел не родной Звенигород, а Дмитров, где его не знали и где приверженцев у него не было.

Однако не прошло и месяца, как он бежал в Кострому, оттуда в Галич, набрал новых ратников, но двинулся не на Москву, а на север — на Великий Устюг. Там он убил московского наместника, перевешал тех устюжан, какие руку Москвы держали, и повернул на юг. Было это в 1436 году.

Василий Васильевич также набрал новое войско и пошел на двоюродного брата. Обе рати встретились близ Ростова, но биться не стали, а заключили перемирие до утра.

На рассвете, когда в московском лагере еще спали, Василий Косой вероломно нарушил перемирие и внезапно напал со своим войском на спящий лагерь москвичей. Услышав шум, великий князь выскочил из шатра, сам схватил трубу и начал трубить тревогу.

Закипела сеча. Нестройная рать Василия Косого вскоре побежала, а сам он попал в плен. Его привезли в Москву и там ослепили — «очи ему вымали». В том же 1436 году он умер.

А четыре года спустя умер и самый младший из братьев Юрьевичей — Дмитрий Красный.

2

стался средний брат — Дмитрий Шемяка.

В толковом словаре великорусского языка Владимира Даля указывается: «Шемела» значит — бестолковый человек, «шеметун» значит — хлопотун, суета, «шеметкой» значит — торопливый, суетливый, «шеметнуться» значит — метнуться, кинуться. Отсюда и прозвище — «Шемяка».

Видно, заслужил его князь Дмитрий Юрьевич. Вырос, получил от отца вотчины, но помогать ему не стал, все увертывался от воли отцовской, а по его смерти то обещал в дружбе брату Василию Косому, то двоюродному брату Василию Васильевичу, а сам переметывался на ту сторону, какая верх брала.

Пока длилась усобица между двоюродными братьями и Василий Косой не был ослеплен, великий князь заключил с Дмитрием Шемякой договор, в котором тот обязался служить Василию Васильевичу «честно и грозно», признал себя «братом молодшим» и получил в удел город Дмитров. Никого он там не знал и остался тем недоволен. И дмитровцы его не знали, и глухой ропот поднимался меж ними…

За все эти годы, пользуясь непорядками усобиц, малые ордынские отряды неоднократно нападали на русские порубежные земли. Это не были набеги прежних лет, всеистребляющие и губительные. Ослабла Орда, раздираемая междоусобными распрями. Наскакивали на окраинные, то на восточные, то на южные русские волости царевичи и мурзы с небольшой конной ратью, грабили, жгли, забирали пленных и стремились поскорее убраться, пока русские полки не успели их нагнать.

Эти набеги, хоть и малыми силами, наносили значительный ущерб и торговле, и ремеслам, и хлебопашеству то по одним волостям, то по другим.