Седьмая принцесса - Элинор Фарджон

— Что с тобой? — воскликнула миссис О’Тул, когда Денни вбежал в дом, пританцовывая от счастья. Мальчик раскраснелся, глаза его возбуждённо блестели.

— Горло не болит? — мама тревожно оглядывала сына, боясь увидеть признаки болезни.

— Финниган О’Фланнаган!!! — крикнул Денни.

Миссис О’Тул тут же заподозрила, что у сына лёгкий бред.

— Мама! Так зовут моего ослика! Финниган О’Фланнаган!

— А, всё ясно, — засмеялась мама. Признаки отцовской болезни были налицо. — Марш в постель! И помолиться не забудь.

Денни пошёл спать и мысленно уложил рядом своего ослика. Вся его молитва, от первого до последнего слова, была о здоровье Финнигана О’Фланнагана.

Наутро он, запыхавшись, прибежал в школу и перехватил Альберта Бриггса возле класса.

— В Коннемаре есть ослики!

— Чего?

— И у меня там есть свой ослик!

— Чего?

— Ос-лик! Мой собственный ослик! Его зовут Финниган…

Тут прозвенел звонок, но ещё до первой перемены все кругом узнали, что у Денни О’Тула есть в Коннемаре собственный осёл. Если Денни не врёт. Но ведь Коннемары на свете нет? Значит у Денни нет никакого осла! Так ему и было заявлено на площадке во время перемены. Денни решил предъявить вещественные доказательства:

— У него есть голубое седло!

— Ура! — закричали сторонники Денни.

— А ещё красные поводья и серебряные заклёпки на седле! — продолжал Денни.

— Врёшь! — заорали его противники.

— Он весь белый!

— Белых ослов не бывает, — уверенно заявил Альберт Бриггс.

— А мой — белый. С рубиновыми глазами. Его зовут Финниган О’Фланнаган!

— Финниган О’Фланнаган! Ха-ха-ха! — Альберт уже откровенно издевался. — Не бывал за морем, так не ври!

Противники Денни победили — их попросту оказалось больше. Дети носились по площадке, выкрикивая смешное, бессмысленное имя. Фин-ни-ган О’Флан-на-ган! Белый осёл с рубиновыми глазами! Такого ни один моряк не выдумает! Школьного поэта посетила Муза и решительно взяла его за горло.

Денни слабак,А ослик дурак!

— провозгласил он.

— Денни слабак, а ослик дурак! — повторили все, как один. И не унимались до самого звонка.

В классе мисс Дейли сказала:

— Денни! Платок!

Ибо Денни, сидя на первой парте прямо у неё под носом, принялся вытирать нос рукавом и рукой. Он старался не шмыгать и вытирать нос понезаметней — хотел скрыть от мисс Дейли, что сердце его разбито. Но теперь, под пристальным взглядом её голубых г<цаз, Денни извлёк из кармана платок, высморкался и одновременно промокнул глаза.

Глаза он, конечно, промокнул украдкой. Одно дело — хорошенько высморкаться, ничего в этом стыдного нет. И совсем иное дело — вытереть глаза. Он же не слабак, нельзя ему плакать!.. Между тем мисс Дейли, ободряюще улыбнувшись Денни, продолжила урок. Что же стряслось у её любимца Денни О’Тула?

Мисс Дейли втайне любила его больше других учеников, и на то были свои причины. Впрочем, любимчики есть почти у каждого учителя, только негоже, чтобы об этом прознали дети. А слёзы… Что ж, учителям детские слёзы не в диковинку. На большой перемене мисс Дейли подозвала к себе Денни и сунула ему в петлицу зелёный трилистник. Трилистник — символ Ирландии, мисс Дейли получила его в то утро по почте — в подарок.

— Это на счастье, Денни.

— Спасибо, мисс… Мисс Дейли!

— Что, Денни?

— А вы видали белых ослов?

— Белых ослов? Где?

— Ну, бывают на свете белые ослики?

— Конечно, бывают. Сама я, правда, не видела. Они очень редкие.

— Что такое редкие? — спросил Денни.

— Ну, значит — особенные, чудесные.

И Денни с гордым видом отправился на перемену, трилистник придал ему сил. Проходя невдалеке от Альберта Бриггса, он закричал:

— Мисс Дейли говорит, что белые ослы бывают! Просто они особенные, чудесные. Финниган О’Фланнаган чудесный, ясно?

На следующий день вещественных доказательств прибавилось:

— Его копыта сияют, точно позолоченные. А в хвост вплетена роза!

— Ура!

— Врёшь!

Каждый день Денни добавлял все новые штрихи к портрету Финнигана О’Фланнагана. Их по вечерам сообщал ему папа. И Сторонники и Противники толпились вокруг Денни и слушали, как Финниган О’Фланнаган принимал участие в гонках и обскакал всех ослят и жеребят на три корпуса! А однажды Финниган О’Фланнаган повстречал на дороге бешеного быка и так браво закричал «Иа-иа», что бык попятился и убежал, поджав хвост. Так Финниган О’Фланнаган спас жизнь Гальвитской принцессы и получил от самого Мэра медаль за храбрость. Рёв Финнигана О’Фланнагана распугал всех духов и привидений, их теперь в Коннемаре нет! Финниган О’Фланнаган смел, как лев, кроток, как голубица, и мудр, как сова. Он умеет пронести спящего ребёнка по рытвинам и ухабам — тот даже не проснётся. Финниган запросто распознает подлеца среди честных людей. Если вздумает подлец сесть на Финнигана, ему несдобровать: ни «тпру», ни «ну» сказать не успеет, а ослик уже скинет его в болото.

— Ура! — кричали Сторонники.

— Враньё! — орали Противники.

Но все ждали новых и новых рассказов об ослике. Правдива ли, нет ли — хорошая сказка детям всегда в радость… Конечно, Финниган О’Фланнаган не стал в школе общеизвестной истиной, но общеизвестной сказкой безусловно стал.

Учебный год подходил к концу. Интерес к ослику из Коннемары постепенно угасал — ведь впереди маячили каникулы!

— Ты куда едешь?

— А ты, Мейзи?

— Неужели ты никуда не поедешь, Берт?

— В Саутэнд, на две недели.

— Вот счастливый! — вздохнула мисс Дейли, пробегая мимо со стопками тетрадей в руках.

— А вы куда едете, мисс Дейли?

— В Баллинахинч. — И мисс Дейли поспешила дальше, а ребятишки весело захихикали над незнакомым, смешным названием.

Наконец, в последний школьный день, одноклассники подступили и к Денни:

— Ну, а ты куда поедешь?

— Никуда.

— Значит, он собрался в Коннемару, — фыркнул Альберт Бриггс. — Он едет в никуда, а Коннемары на свете нет. Вот и выходит, что он едет в Коннемару.

— Сейчас как дам! — Денни сжал кулаки.

— Ну-ка ты, заткнись! — неожиданно сказала Мейзи Альберту Бриггсу. Мейзи была сегодня щедра, ведь ей предстоит ехать к тётке в Шорхем, а не скучать дома. Вот она и решила утешить Денни и даже пошла с ним рядом, когда дети гурьбой хлынули в класс.

— Расскажи, что нового у Финнигана? — спросила Мейзи.

И Денни попался на удочку.

— Однажды папа потерялся на болоте. Стояла кромешная тьма, у него погасла лампа, а кругом болото… И тогда у Финнигана глаза засверкали, точно красные фары, и светили всю дорогу, целых сто миль. Папа был очень голодный, он умер бы с голоду, если бы Финниган не…

— Он же мог кроликов настрелять, — ввернул словцо Альберт Бриггс.

— Нет, не мог. У него ружья не было.

— Куда же оно делось?

— Он тогда был маленький.

— Когда потерялся?

— Ну да! И Финниган…

— А сколько сейчас твоему папе лет? — снова встрял Альберт Бриггс.

И Денни честно ответил:

— Пятьдесят два.

— Значит, твой Финниган давным-давно сдох!

Денни обернулся и посмотрел на Альберта в упор. Тот ухмылялся из ребячьей толпы:

— Ослы живут по двадцать лет! И Финниган давно сдох! Нет у Денни никакого осла. Денни — слабак!

— А ослик дурак! — подхватил школьный поэт.

— Денни — слабак! А ослик дурак! — завопили мальчишки.

Это неправда! Неправда! Всё он врёт, этот Бриггс! Папа никогда не обманывает! Денни сжал кулаки, готовый броситься на Бриггса, но вдруг круто развернулся и, заливаясь слезами, стремглав бросился домой.

В тот день, перебегая улицу, он забыл посмотреть сперва налево, а потом направо…

На следующее утро Мейзи рассказала мисс Дейли, что стряслось с Денни накануне.

В тот же вечер учительница зашла к О’Тулам.

— Миссис О’Тул, я пришла проведать Денни. Мы все очень сочувствуем вашей беде… Как он сейчас?

— Ох, мисс, и не спрашивайте. Очень плох. Да вы зайдите к нему в комнату.

Но Денни не узнал мисс Дейли. Он непрерывно разговаривал с кем-то другим, невидимым, по имени Финниган. Вдруг он глянул на мисс Дейли и сжал кулаки:

— Финниган не сдох! Сейчас получишь! — закричал он.

— Лучше мне уйти, — прошептала мисс Дейли. — Нет-нет, не провожайте. Я найду дорогу.

Она вышла от О’Тулов очень расстроенная. Мистер О’Тул ходил по дорожке от калитки до крыльца — взад-вперёд, взад-вперёд. Он рассеянно глянул на девушку.

— Вы, должно быть, сиделка?

Мисс Дейли тут же распознала дорогой её сердцу ирландский говор, и душа её по-родственному потянулась к старшему О’Тулу, как тянулась к его рыжему сыну.