Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 24 - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, и сработает. Пошли, обсудим все с Эфраимом.
— Сенатор Моултон, вот те молодые люди, о которых я вам рассказывал.
Джоан взглянула на маленького седого старика с почти благоговейным трепетом: его имя давно стало синонимом неподкупной честности. Она испытывала такое же желание прижать руки к груди и поклониться, как и при виде мастера Линя. Бен и Фил, заметила Джоан, тоже почему-то казались по-жеребячьи неуклюжими.
Эфраим Хоу продолжал:
— Мы вместе разобрали их схему, и она кажется мне вполне осуществимой. Если вы с этим согласитесь, то совет возьмется осуществить ее. Но решение в основном зависит от вас.
Сенатор взглянул на троих друзей с улыбкой — той самой улыбкой, которая покоряла сердца двух поколений прожженных политиков.
— Расскажите мне все, — предложил он. Они рассказали о том, как сделали попытку в Западном университете и как она провалилась; как они ломали голову в поисках подходящего решения и как группа мальчиков, ходивших в поход на гору, подала им идею.
— Видите ли, сенатор, если бы мы могли собрать здесь одновременно достаточно много мальчиков — юных и еще не испорченных жизнью, но уже воспитанных в духе вечных идеалов добра, уважения к себе и другим, взаимовыручки и умения постоять за себя — словом, в духе идеалов, включенных в скаутский кодекс; если бы, повторяем, у нас было здесь хотя бы пять тысяч мальчиков одновременно, мы обучили бы их телепатии и искусству передавать это знание другим.
Когда мы обучим и отошлем их домой, каждый станет своего рода центром распространения знаний. И наши противники не смогут остановить это движение: оно будет распространяться подобно эпидемии. Через несколько лет каждый ребенок в стране овладеет приемами телепатии и даже сможет обучить своих родителей — тех, конечно, кто не слишком закоснел и способен к обучению.
А когда люди станут телепатами, мы поведем их за собой и откроем им древнюю мудрость.
Моултон кивнул, рассуждая вслух:
— Да. Да, действительно, это можно осуществить. К счастью, Шаста — часть территории национального парка. Дай Бог памяти, кто там члены комитета? Понадобится принять совместную резолюцию и выделить небольшие ассигнования. Эфраим, дружище, если мне придется заключить небольшую сделку в сенате, ты простишь мне этот грех?
Хоу добродушно усмехнулся.
— Я говорю серьезно, — продолжал Моултон. — Люди так нетерпимы, так резки в суждениях по поводу политической беспринципности — в том числе и некоторые из наших братьев. Дайте подумать: года через два, пожалуй, мы сможем организовать первый лагерь.
— Так долго ждать? — разочарованно спросила Джоан.
— Увы, да, милая. В конгресс нужно будет представить два законопроекта, и придется немало потрудиться, чтобы впихнуть их в список, предназначенный к обсуждению. Нужно будет договориться с железной дорогой и автобусными фирмами о специальных скидках, чтобы дети смогли приехать. Мы должны провести рекламную кампанию и популяризировать вашу идею. И потом, нужно время, чтобы как можно больше наших братьев были избраны в органы управления этим движением и могли бы воспитывать детишек в лагерях, К счастью, я являюсь государственным попечителем детских организаций. Да, полагаю, года за два я справлюсь.
— Господи Боже! — возразил Фил. — Не проще ли телепортировать ребят сюда, обучить их и тем же способом отправить обратно?
— Мальчик мой, вы сами не понимаете, что вы говорите. Можно ли уничтожить насилие, если сам применяешь его? Каждый шаг должен быть сделан добровольно, под влиянием разума и убеждения. Каждый человек должен сам себя освободить: свободу невозможно навязывать силой. Да и так ли это долго — два года, чтобы выполнить работу, которая ждет своего часа со времен всемирного потопа?
— Извините меня, сэр.
— Не извиняйтесь. Ведь именно ваше юношеское нетерпение побудило нас заняться делом.
Глава 12 «И ПОЗНАЕТЕ ИСТИНУ…»
Лагерь вырос на нижних склонах горы Шасты, возле Мак-Клауда. Глубоко в ущельях и на северных гребнях горы еще лежал весенний снег, когда тяжелые армейские грузовики загрохотали по дороге, построенной осенью военными инженерами. Из кузовов вынимали палатки и ставили их рядами на низменные места покатых склонов. Среди палаток появились кухни, лазарет, здание штаб-квартиры. Мало-помалу лагерь «Марк Твен», вначале существовавший только на бумаге, становился реальным.
Сенатор Моултон, сняв мантию и надев бриджи, гетры, рубашку цвета хаки и шапочку с надписью «Директор лагеря», обходил свои владения, подбадривал рабочих, принимал решения за мелких руководителей и беспрестанно изучал разум любого, кто входил в лагерь или хотя бы появлялся в пределах видимости. Друг он или враг? Не явился ли сюда шпионить для отколовшихся братьев, выступивших против проекта? Сейчас нельзя себе позволить ни малейшей оплошности: слишком многое поставлено на карту.
В западных и южных штатах, в Нью-Йорке и Новой Англии, в горах и на морских побережьях мальчишки укладывали чемоданы, покупали специальные билеты туда и обратно до лагеря на Шасте, обсуждали поездку со сверстниками, завидовавшими счастливцам.
И по всей стране забеспокоились противники человеческой свободы и достоинства: рэкетиры, продажные политики, нечистоплотные адвокаты, мошенники от религии, владельцы потогонных предприятий и мелкие деспоты — все, кто наживается на человеческой нищете и угнетении и при этом неплохо разбирается в человеческой психологии, хорошо осознавая, сколь опасно могущество знания. Вся эта человеческая шушера забегала и заволновалась, не понимая, что происходит. Для них Моултон олицетворял все, что они ненавидели и боялись; гору Шасту им никогда не удавалось тронуть даже пальцем: самое название ее было им ненавистно. Они припоминали старые истории и содрогались от страха.
Они содрогались от страха — но они действовали.
Мальчиков будут перевозить в специальных трансконтинентальных автобусах может, подкупить кого-то из шоферов? Или завербовать? Может, удастся испортить двигатель или колеса? Молодежь будут перевозить и в поездах — может, перевести где-нибудь стрелку? Или попробовать отравить питьевую воду?
Но и другая сторона была настороже. Поезд с мальчишками шел на запад; в нем сидел или над ним летел человек, чьим единственным заданием было проследить за безопасностью путешествия. Внутренним зрением этот человек обозревал окрестности и исследовал побуждения каждого, кто находился в радиусе многих миль от его подопечных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});