Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На полигоне тоже не обошлось без формальностей: после того как лифт опустился на один из подвальных уровней, я под неусыпным присмотром инструктора едва ли не битый час сдавал нормативы по оперированию сверхэнергией: фокусировал силовые выплески, направлял в цель электрические разряды, дозировал воздействие давлением. Отчасти даже снова себя курсантом ощутил. Ностальгии — нет, ностальгии не испытал.
Когда, наконец, меня запустили в не слишком-то просторное помещение с куполообразным сводом потолка, я уже достаточно разогрелся, чтобы без дополнительной подготовки приступить к отработке техники двойного вдоха, точнее — той её вариации, которую продумал во время перелёта специально для своих специфических нужд.
Выплёскивал энергию и усилием воли пытался удержать её рассеянной в пространстве, не втянуть обратно и не позволить развеяться, окружить себя облаком сверхсилы, выдержав некую минимально допустимую плотность и требуемый объём. И при этом — предельно уменьшить просадку потенциала. Увы, поймать верный баланс никак не получалось, я то и дело лишался полога, и тогда приходилось начинать всё заново.
Растратив всю энергию, я погрузился в медитацию и постарался достичь состояния внутреннего равновесия, а приблизившись к оному, вошёл в резонанс.
Поехали!
Сверхсила хлынула приятным холодком, и хоть с момента предыдущего транса прошло не так уж и много времени, обуздать входящий поток не составило труда, ещё и удержал в себе все те миллионы сверхджоулей, которые получилось втянуть. Пусть ненадолго, но — удержал.
На миг я уподобился держащему на плечах небо Атланту, меня почти что вдавило в пол, всего скрутило и едва не разорвало изнутри. Тогда начал понемногу стравливать энергию. Та не успевала рассеиваться и в помещении заметно похолодало, по камням побежала изморозь. Истекающая из меня сверхсила резала миллионом опасных бритв, захотелось плюнуть на всё и пустить ситуацию на самотёк, но сдержался, не дал слабину.
У меня — приоритеты. Сцепил зубы и — вперёд!
Увы, сколько ни скрипел зубами в предельном напряжении всех сил, потенциал так и продолжал убывать. Лишь некоторое время спустя я смог чуть расслабиться и погрузиться в медитацию, начал распределять удерживаемые мегаджоули по организму, работать с ними, выправлять внутреннюю энергетику и воздействовать на нервную систему, пытаться сплавить её в единое целое с силовыми каналами. Удачно или нет — так сразу и не скажешь.
Упражнялся никак не меньше двух часов и пропотел, обругал даже себя за то, что не удосужился переодеться перед тренировкой. Так-то здесь и душевые есть, и комната отдыха.
Но вот чего в подвале комиссариата не было — это буфета, и я решил перед возвращением в гостиницу заглянуть в одно из окрестных кафе. Не могу сказать, будто семь потов сошло, но горячий чай сейчас точно не помешает. И десерт. И пятьдесят грамм коньяка… Впрочем, нет — алкоголем увлекаться всё же не стоило.
Когда поднялся в приёмную, мне взамен временного пропуска вручили карточку с фотоснимком, подписями и печатями, дозволявшую в том числе двухнедельное посещение ведомственного полигона в любое время дня и ночи. Я хмыкнул при виде этой формулировки и, ни на что особо не рассчитывая, подошёл к висевшему на стене телефонному аппарату, отыскал в справочнике внутренний номер Василя, набрал его.
Как ни странно, мой товарищ оказался на месте, не нашлось у него и неотложных дел.
— Самое большее через пятнадцать минут спущусь, — сказал он. — Нормально?
— Само собой!
Василь и в самом деле не заставил себя ждать, вскоре он вышел в приёмную в элегантном, но каком-то очень уж непрактичном пальто антрацитовой расцветки и в тон ему шляпе, смотревшейся на крупной голове удивительно органично.
— Уши-то не отморозишь? — удивился я, поднимая воротник пальто и посильнее натягивая кепку.
— Служебным положением пользуюсь, — хохотнул мой товарищ, надевая перчатки. — Грею ухи сверхсилой. Ну а что такого? Операторов в столице на порядок меньше, чем в Новинске, а населения во столько же раз больше, никто и не догадывается обычно даже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— А те, кто догадываются, преимущественно состоят на госслужбе?
— Ну да. Либо наши, либо вохровцы.
Мы вышли на крыльцо со львами, спустились по мраморным ступеням, с которых дворник в тулупе ленивыми движениями метлы сметал нападавший снежок, и я предложил:
— Посидим где-нибудь?
Василь кивнул.
— Всенепременно.
Но потянул он меня не к набережной канала, где сумерки отступали под натиском фонарей и ярких огней витрин, а к одной из боковых улочек, тёмной и, надо сказать, нисколько не привлекательной.
— Ты чего? — насторожился я. — Вон же кафе всякие…
— Да брось! Ещё я только на Якорке питейные заведения не посещал! — отмахнулся Василь. — Здесь комиссариат, казначейство и министерство связи, вся ресторанная обслуга от метрдотеля и до последнего полового в каком-нибудь ведомстве, а то и не одном осведомителями состоит. У нас, в полицейском департаменте, во флотской контрразведке, у прокурорских… Ну ты понял, да?
— Весело тут у вас, как погляжу.
— Столица же!
— К слову, о столице… — пихнул я спутника. — С Барчуком не пересекался ещё?
Василь состроил кислую мину.
— Да как не пересекался? Прорезался на днях, к Машке подкатил. Пришлось поговорить по душам. Спасибо, что предупредил.
— Где служит, узнавал?
— Канарейкой при Доме правительства.
— Кем? — не понял я.
— Канарейкой, — повторил Василь. — Раньше шахтёры канареек под землю брали, не слышал разве? Вот так и вахтёры, их задача — сверхэнергетическое воздействие уловить. А что с ними дальше будет, никого не волнует. Расходный материал.
— Прям уж расходный? И Барчук не вахтёр вроде, а вохровец.
— Хрен редьки не слаще.
С тихой улочки, где ещё попадались случайные прохожие, мы свернули вглубь квартала и срезали через проходной двор. Я снова начал мёрзнуть и позавидовал даже по-доброму детворе, с визгом и криками скатывавшейся с высоченной снежной горки. К счастью, водить меня кругами, запутывая следы, Василь не собирался, мы вновь повернули и впереди замаячила набережная той самой реки, в гостиницу рядом с которой нас заселили. Но на неё, продуваемую всеми ветрами, выходить не пришлось, на подходе к перекрёстку обнаружилось кафе с неброской вывеской «У Фонарного моста».
Через заиндевевшие окна ничего разглядеть не получилось, и я последовал за товарищем, теряясь в догадках, чем приглянулось ему это заведение. Впрочем, внутри оказалось очень даже миленько и что немаловажно — тепло. Пока стягивал перчатки и разминал озябшие пальцы, пригляделся к посетителям. Большинство сидевших за столами показались нашими ровесниками, навскидку отнёс их к студентам.
С едва заметной хромотой Василь уверенно двинулся через зал, на ходу небрежно кивнул буфетчику и придержал за руку официантку, чуть рыжеватую и симпатичную.
— Валечка, нам большой чайничек и фирменный десерт. — Он обернулся и спросил: — Или что-нибудь существенное будешь?
— Нет, десерт в самый раз, — сказал я, расстёгивая пальто.
— По пятьдесят капель за встречу и для сугрева?
Я задумался, потом вздохнул.
— Если только по пятьдесят.
Василь отпустил официантку, нацепил шляпу на вешалку рядом со свободным столиком, а когда избавился и от пальто, я обратил внимание на значок со столичным гербом, который пришёл на смену нагрудному знаку сотрудника республиканского комиссариата.
Взгляд мой оказался достаточно красноречив, чтобы Василь хитро подмигнул.
— Тут городская управа в двух шагах, все думают, что там служу.
— Зовут-то тебя здесь как? Тоже Василием?
— Именно.
Мы расположились за столиком друг напротив друга, и конопатая Валентина почти сразу принесла на подносе две пузатых рюмки с коньяком и блюдечко с нарезанным лимоном, кругляши которого посыпали сахаром и кофе.
— Чай сейчас будет, — сообщила она и отошла.
— Ну, за встречу!