Попробуй догони - Донна Кауфман

Но Таггарт потянулся к подушкам. Одну из них он отложил в сторону, а вторую взбил и положил снова ей под голову. Закинув на нее вытянутые руки, Мойра стала еще более доступной для него. Этого он и добивался.

Таггарт встал на колени поверх ее живота и стал покорять ложбину между ее трепетными холмами. Словно завороженная Мойра наблюдала, как скользит между ними его мужское орудие, нацеливаясь на ее раскрытый рот. Ожерелье из зубов крокодила глухо позвякивало на загорелой груди оседлавшего ее дикаря. Он легко и сноровисто работал торсом, вводя Мойру своими телодвижениями в транс. Наконец головка пениса стала касаться ее подбородка, потом губ, и от перевозбуждения все закружилось у нее перед глазами.

Руки ее сами тянулись к мошонке Таггарта, но она крепче сцепила пальцы в замок у себя за головой, желая стать на этот раз не госпожой, а рабыней в амурной игре. Всегда предпочитавшая осуществлять контроль над всеми процессами, в которые она была вовлечена, Мойра вдруг почувствовала потребность довериться мужчине и подчиниться его воле, дав ему полную свободу действий. Чутье подсказывало ей, что он все сделает к их взаимному удовольствию.

Пенис достиг ее рта в той мере, что она смогла лизнуть его кончиком языка. Таггарт ахнул от сладостных ощущений. Мойра победно ухмыльнулась. Расчет ее оказался верным: даже подчиняясь, она оставалась хозяйкой положения. Он задышал шумно и часто. В лоне Мойры тоже возникла приятная тяжесть. Вот Таггарт изменил положение тела и с рычанием ввел свое несравненное любовное орудие ей в рот. Она с легким стоном сомкнула губы вокруг его мужской плоти и стала с упоением сосать, сжав член рукой. Совершив несколько резких качков, Таггарт со стоном извлек из ее рта пенис.

Вены его вздулись, головка побагровела, налившись кровью. Он сжал свой любовный инструмент в руке и начал медленно мастурбировать. Она пристально смотрела на его темные от загара пальцы, фиолетовую головку с прозрачной капелькой на конце и неимоверно возбуждалась от этого эротического зрелища. Не выдержав этой сладкой пытки, она пролепетала:

– Пожалуйста, возьми меня немедленно.

Он потянулся ко второй подушке, подсунул ее под бедра Мойры и таким образом возложил ее таз на возвышение из пуха и пера, словно бы на алтарь. Мойра почувствовала, что достигнет оргазма даже от дуновения ветерка. С каким удовольствием она бы запрокинула сейчас голову, зажмурилась и полностью отдалась своим многокрасочным ощущениям, не задумываясь над их причиной. Но ее голова была подперта подушкой так, что из этой затеи наверняка ничего бы не получилось.

Поэтому она смотрела, как Таггарт натягивает на пенис презерватив, действуя медленно и неторопливо, целует ее бедра возле колен и смотрит на нее, словно голодный людоед. Изогнувшись дугой, Мойра поборола желание вцепиться в его шевелюру и застонала – громко и призывно. Ей хотелось завизжать в полный голос и рывком привлечь его к себе. Он же стал облизывать внутреннюю сторону ее бедер, подбираясь все ближе и ближе к ее заветному трепещущему бутончику. Эта была адская, но сладостная пытка.

Истошный вопль все же вырвался у нее из груди, когда он лизнул ее чувствительное местечко. Таких сильных эротических эмоций ей никогда еще испытывать не доводилось. Таггарт оказался подлинным кудесником секса. Мойра стала вертеться и крутиться. Он сжалился над ней и ввел ей внутрь два сжатых пальца. Оргазм сотряс ее с такой сокрушительной силой, что она стала подпрыгивать на кровати. Перед глазами вспыхнули и заплясали звездочки. Только чудом она не упала вместе с Таггартом с кровати. И тогда он вошел в нее, прохрипев:

– Мойра!

Она снова кончила и потеряла сознание.

Когда же она очнулась, то обнаружила, что Таггарт продолжает неторопливо и мощно овладевать ею, закинув ее ноги себе на плечи и упершись ладонями в матрац. Его любовное орудие то полностью погружалось в ее содрогающееся тело, то выходило из него, блестящее от росы. От волнения у нее свело горло. Она почувствовала, что неведомая сила снова возносит ее к облакам. Все нервы Мойры словно бы оголились, промежность таяла под ударами его мошонки, влажная от нектара. Ей с трудом удалось вздохнуть, и он вогнал в нее свой пест так глубоко, что головка, казалось, застряла у нее где-то в горле. Отчего слезы ручьями хлынули у нее из глаз. Он снова вогнал свой амурный меч в ее лоно по самую рукоять и замер, стиснув ее ягодицы руками. Вены у него на лбу вздулись, головка члена подрагивала где-то глубоко внутри Мойры. Она затаила дыхание.

– Мойра! – прохрипел он.

И тогда она расцепила пальцы и сжала ими его плечи сверкнув глазами, он дернул ее на себя, едва не проткнув пенисом насквозь, и они слились в упоительном экстазе Она впилась в его губы ртом и запрыгала под ним, словно норовистая кобылица. Почти со звериным остервенением они принялись исполнять дикарскую любовную пляску, издавая нечеловеческие звуки.

В какой-то момент этих судорожных телодвижений Таггарт выдернул из-под Мойры подушки, зашвырнул их в дальний угол спальни и слегка изменил положение тела. Она обвила его ногами и немедленно почувствовала умиротворение. Он замедлил темп своего бешеного штурма и перевел дух. Все ощущения Мойры обрели новую окраску, она почувствовала прилив сил и проворнее задвигала тазом, на этот раз легко и свободно, как равноправная партнерша, а не жертва обезумевшего людоеда.

Сжав ладонями ее лицо, Таггарт продолжал любить ее нежно и бережно. От этого умопомрачительного процесса ощущения Мойры стали острее. А когда их губы слились в поцелуе, она закрыла глаза и перенеслась в забытое прошлое, в те неведомые далекие времена, когда они с Таггартом вот так же страстно предавались исступленному соитию в стенах этого замка, в этой же башне. Он ускорил ход событий, задвигавшись мощно и яростно, и бурно кончил. И в ушах ее словно бы прозвучали слова: «Наконец-то ты вернулся в свои родные места!»

Охваченная странным восторгом, Мойра снова испытала оргазм и впала в забытье, подарившее ей необходимый организму после изнуряющего секса отдых. Таггарт улегся на бок и прижал Мойру к своей груди, уткнувшись подбородком в ее влажные волосы. Постепенно их дыхание стало ровным, сердца успокоились. Придя в себя, Мойра попыталась было осмыслить все происшедшее с ними, но вскоре почувствовала, что не способна думать, а хочет только чувствовать.

Чудовищная пустота в лоне пугала ее, соски требовали продолжения стимуляции, промежность – легкого массажа. Только новый шквал удовольствия мог успокоить и обнадежить Мойру, вселить в нее уверенность в своих возможностях. Как могла она размышлять об исходе деловых переговоров с Таггартом, когда он только что побывал в ней лично, ослепил ее своим мужским достоинством, очаровал своим темпераментом. Ей было жутко от одной лишь мысли об их неминуемой грядущей разлуке. И она гнала все мысли прочь.