Искусное соблазнение - Джоанна Линдсей

Глава 34

– Дай мне с ним немного потолковать, – уговаривал брата Энтони, меряя размашистыми шагами капитанскую каюту. – Я заставлю его открыть тайник.

Джеймс поднял бровь.

– Я думал, ты забыл прежнюю обиду.

– Этот мерзавец обокрал мою дочь. Я готов разорвать его в клочья. – Энтони посмотрел через плечо на Джудит. Она сидела на диване между Джорджиной и Джек, которые старались ее утешить.

Джеймс в расслабленной позе, скрестив руки на груди, стоял, прислонившись спиной к двери. Он охранял выход, недвусмысленно давая понять брату, что не позволит ему добраться до пленника. По крайней мере пока.

– Арти обыскивает оставшуюся часть судна, но поскольку наш вор – плотник, он мог соорудить тайник где угодно, так что едва ли поиски что-то дадут. И все же я намерен дать Тремейну несколько часов на раздумья. Он должен уяснить, что его единственный шанс не сгнить в американской тюрьме – сознаться во всем и вернуть драгоценности, уповая на наше милосердие.

– Никакого прощения, Джеймс, – предупредил Энтони. – Вернет Тремейн украшения или нет, он вор, по нему плачет тюрьма. Да вдобавок еще и контрабандист. Негодяю повезет, если он когда-нибудь выйдет на свободу.

Джеймс рассмеялся в ответ.

– Янки не упекут его за решетку за то, что он обчистил англичан. Скорее, они пожмут ему руку и одобрительно похлопают по плечу. К тому же наши контрабандисты вовсе не головорезы, они лишь протестуют против высоких пошлин, только и всего. Их можно назвать скорее мятежниками. Они бросают вызов властям, помогая людям. Похитители драгоценностей – дело другое. Они воруют для себя… или когда у них нет иного выбора.

– Что это значит, черт возьми?

– Мне пришло на память, что Дэнни, моя невестка и племянница твоей жены, была воровкой. Так что, как тебе известно, в исключительных обстоятельствах человек подчас совершает поступки, вовсе ему не свойственные.

Энтони презрительно фыркнул.

– Только не в нашем случае. Этот человек не нищий. У него есть собственный корабль и богатые владения в Гэмпшире.

– Совершенно верно.

– Ну? И к чему ты клонишь?

– Нужно выбрать что-то одно, Тони, – заметил Джеймс. – Если он вор…

– Если?!

– Тогда все остальное, что он о себе рассказывал, скорее всего, ложь. Подумай сам: вор легко проникает в дома состоятельных людей, поскольку он плотник. Он слышит о нашем путешествии и смекает, что четыре богатых семьи соберутся на одном корабле. Весьма кстати капитану требуется судовой плотник. Можно сорвать огромный куш, заполучив все ценности разом. Мечта любого вора, верно? Вдобавок ловкач свободно перебирается на другой континент, где может обокрасть кого-нибудь еще, прежде чем вернется домой в Англию. Звучит правдоподобно. Но в то, что он землевладелец и вместе с тем вор, поверить трудно. Этот человек отменный враль. Ты ведь понимаешь, что мы никогда бы его не заподозрили, если б кольцо Джудит не выпало и не закатилось к нему под койку, прежде чем он припрятал остальное. Тремейна погубила небрежность. Черт побери, ему просто не повезло.

– Меня тошнит при мысли, что он лгал насчет «Жемчужины», – проворчал Бойд, вставая с дивана. – Тремейн выдумал корабль и даже дал ему имя. Нет, это не очередной приступ морской болезни, – добавил Бойд, предупреждая насмешку со стороны острых на язык братьев Меллори. – Я, как последний болван, собирался отправиться с ним в Нью-Лондон на поиски похищенного судна.

– Неужели я единственный, кого он не сумел очаровать? – прорычал Энтони.

– Уймись, Тони, – проговорил Джеймс. – Тремейн, если это его настоящее имя, далеко не глуп. Он не сделал бы того, о чем ты думаешь.

Энтони не стал прикидываться, будто не понимает, о чем идет речь.

– Откуда тебе знать? Ему хватило наглости обокрасть мою дочь, и я не уверен, что драгоценности – единственное, что он у нее похитил.

– Спроси ее, – предложил Джеймс.

– Черта с два, – хмуро буркнул Энтони, искоса глядя на Джудит, сидевшую на диване. – Это по части Розлин, а ее здесь…

– Джордж, – окликнул жену Джеймс. – Спроси ее!

– Джордж не знает, что мы тут обсуждаем, – прошипел Энтони.

– Разумеется, знает, – отозвался Джеймс. – Ты хочешь сказать, Роз не читает твои мысли с такой же легкостью, как Джордж – мои?

Джудит отлично слышала разговор отца с дядей. Когда Энтони бывал в ярости, даже шепот его звучал оглушительно.

– Тремейн добился лишь моего доверия и дружбы, – солгала она. – Он убедил меня в своей невиновности, а сам оказался вором. Мне следовало быть осторожнее, больше доверять чутью. Ужасно, что я дала себя обмануть.

– Здесь нет твоей вины, дорогая, – заверила ее Джорджина. – Этот человек искусно лгал, пользуясь твоей добротой. Неудивительно, что ты ему верила. – Джорджина прибавила, обращаясь к мужу: – Довольно, Джеймс. Хочется поскорее забыть эту неприятную историю.

Корабельным карцером пользовались редко. Там отбывали наказание матросы за мелкие провинности. Чаще всего туда отправляли драчунов, чтобы остудить горячие головы. Заключение обычно бывало недолгим. Карцер получил свое название из-за железной решетки на двери. На самом деле он представлял собой тесную каморку, в которой кок хранил мешки с зерном.

Корки подложил под голову вместо подушки один из мешков поменьше, но обоим пленникам не спалось. Две узких полки или скамьи тянулись вдоль стен крошечной клетушки размером в пять квадратных футов. Они и служили койками, хотя едва ли оправдывали подобное название. Больше в карцере не на чем было спать, разве что на полу.

Не хватало места даже на то, чтобы расхаживать из угла в угол. Впрочем, Нейтану больше хотелось со всего маху врезать кулаком в стену. Никогда в жизни он так не злился на женщину. От остальных Меллори он ничего другого не ожидал – все аристократы одинаковы. Но Джудит… После всего случившегося минувшей ночью, как она могла поверить, что Нейтан ее обокрал? Ее! Это предательство ранило его куда больнее, чем ложное обвинение. Однако ему некого было винить, кроме себя. Не следовало доверять аристократке. Теперь, возможно, из-за этой ошибки ему предстояло провести в тюрьме остаток дней.

– Хотел бы я знать, кто вас подставил, хорошо бы потом протащить мерзавца под килем.

Корки не принимал всерьез заключение в карцер. Он искренне верил, что невиновному бояться нечего: в самом скором времени настоящего вора схватят, а их с Нейтаном освободят, да еще принесут извинения. Однако Нейтан хорошо понимал: капитан не станет продолжать поиски похитителя, поскольку все убеждены, что вор уже найден.

– Не думаю, что «потом» когда-нибудь настанет. Во всяком случае, для меня. – Схватившись за прутья решетки, Нейтан с силой тряхнул ее, но та даже не дрогнула. – Тебя им придется отпустить. Людей не сажают в тюрьму за признание в дружбе.