Казачий адмирал (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

Пока шли приготовления к стрельбе, турецкий гарнизон попробовал повторить подвиг четырнадцатилетней давности — сбежать с оружием и семьями. На этот раз казаки отказали им. У нас есть мощные пушки, нас много, и всем нужна богатая добыча.

Обстрел начали на следующее утро. Позавтракали неспеша кулешом со свежей говядиной, причем мяса было больше, чем крупы, и принялись крушить стену. После первого же залпа от куртины отвалилось два больших фрагмента, обнажив забутовку из мелких камней, гальки и извести. Против артиллерии каменные стены хуже кирпичных и ни в какое сравнение не идут не только с земляными валами, но и с деревянными срубами, заполненными землей. На каждое орудие приходилось по пять человек обслуги. Наводчики — старые казаки, а остальные — сиромахи. Работали они быстро, но заряжали медленнее, чем опытные артиллеристы. У сиромах опыт заменялся желания показать себя, поэтому сдуру стояли во время залпов рядом с пушками, которые могут и взорваться. Тем более, что я немного переборщил с зарядами пороха. На мои приказы отойти подальше не обращали внимания. Может, не слышали. У меня у самого от грохота выстрелов в ушах такой звон стоял, что многие звуки не улавливал.

Нам потребовалось еще шесть залпов, после чего большой кусок внутренней кладки, подняв облако светло-коричневой пыли, завалился в город. Остаток куртины в том месте стал высотой метра два. По обе стороны ее лежали груды обломков, по которым без особого труда можно было проникнуть в Варну. Не встречая сильного сопротивления, казаки сотня за сотней, курень за куренем перелезали через разрушенную куртину. Артиллеристы тоже побежали, несмотря на то, что я не разрешал. Первыми рванули за добычей наводчики, а за ними и сиромахи. Поэтому, когда ко мне пришел сотник Безухий с приказом кошевого атамана перетащить пушки к городской цитадели, где засел турецкий гарнизон, я предложил сперва найти тех, кто согласится тащить туда пушки.

— Их теперь от добычи не оттянешь, так что предложите туркам свободный выход без оружия и вещей, только с запасом еды на три дня. Уверен, что согласятся, — закончил я.

Так и случилось. При выходе их цитадели турок и особенно их жен тщательно обыскали, обнаружив много денег и драгоценных украшений. За что надавали тумаков. И женщинам тоже.

Грабеж, погрузка трофеев и празднование победы, благо, вина было вдосталь, продолжались три дня. Могли бы и дольше развлекаться, но разнесся слух, что к Варне идет большая турецкая армия во главе с самим султаном.

Я эти дни провел в доме молодой симпатичной вдовы Цветки, которая после смерти мужа стала собственницей стеклодувной мастерской с тремя наемными работниками. Ценные вещи из дома, всю готовую продукцию и свинец, который использовался для изготовления стекла, у нее, конечно, выгребли, но запасы песка и древесного угля не тронули. Мой джура Иона даже навозил ей по моему приказу древесного угля, конфискованного в другом конце города, на улице кузнецов. Прощаясь со мной, вдова Цветка всплакнула. Может быть, от радости, что мы наконец-то убираемся к чертовой матери.

Глава 50

Турецкая армия таки вышла в поход, но под командованием Искандер-паши, а не султана. В ней было около десяти тысяч воинов. К туркам присоединилось тысяч двадцать пять крымских татар. Мы наблюдали их переправу через Днепр возле Аслан-города, когда возвращались из Варны. Завидев казаков, татары перестали переправляться, приготовились к бою. Сражаться на воде они не умели, поэтому ждали, когда мы сойдем на берег и нападем на них. Нам, нагруженным добычей, это сражение было ни к чему. Видимо, комендант крепости объяснил это татарам. С обоих берегов Днепра и острова Тавань они наблюдали, как мимо проходит большой флот, приросший в Варне трофейными восемью галерами и множеством меньших судов. Каждое судно было перегружено добычей и освобожденными из рабства подданными польского короля и московского царя. Казаки весело кричали врагам всякие-разные слова и предлагали позавидовать их добыче. Татары завидовали молча.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Раздел добычи продолжался на день дольше, чем грабеж. Взяли мы намного меньше, чем в Каффе, а в походе участвовало больше казаков. Пошли разговоры, что Петр Сагайдачный был удачливее нынешнего кошевого атамана. Вряд ли эти разговоры возникли стихийно. Люди бывшего гетмана Войска Запорожского не зря примкнули к нам перед походом. Чашу в его сторону склоняло и то, что по его наущению патриарх иерусалимский Феофан пятнадцатого августа в Печерской лавре восстановил Киевскую православную метрополию. Уверен, что на такой смелый шаг его подтолкнуло известие о движении турецкой армии в сторону Речи Посполитой. По слухам, король Сигизмунд призывал Петра Сагайдачного вместе с реестровыми казаками отправиться в поход на турок, но в ответ услышал напоминание о невыполненных обещаниях. Тем более, что ни у кого не возникало сомнений, кто победит в предстоящей войне. Запорожские казаки принимать участие в ней не собирались, даже если бы попросил бывший гетман. Если, конечно, турки не нападут на земли Войска Запорожского, что маловероятно. Разве что татары возьмут мало добычи и попробуют на наших землях догрузиться. На всякий случай следующий морской поход отменили, большую часть казаков оставили в паланке, а остальным приказали быть готовыми прибыть туда по первому зову.

Я уехал в Кандыбовку. Добычи в этом году взял меньше, чем предполагал, поэтому придется еще один год провести здесь. Я даже начал привыкать к тихой, размеренной, деревенской жизни. Все чаще появляется мысль: а не остаться ли в этой эпохе казаком? Если бы не знал, что с запорожцами будет дальше, может быть, и остался бы. Но я знаю и не хочу своим сыновьям такой судьбы.

В конце сентября до нас дошли известия, что возле молдавской деревни Цецора произошло сражение между польско-молдавской армией и турками. Последних было раза в два больше. Поляки и молдаване проиграли. Часть их войска быстренько разбежалась в разные стороны, а оставшиеся, меньше половины, начали под командованием великого коронного гетмана Жолкевского организовано отступать в стороны Польши. Турки и татары преследовали их, нападая с разных сторон, не давая расслабиться ни днем, ни ночью. Недели через две мы узнали, что уйти им не дали. Поляки не дотянули до родных земель самую малость. Шестого октября их добили. За семнадцать дней боев турки захватили сто двадцать пушек и много другого военного имущества. Великий коронный гетман Жолкевский и множество богатых и не очень шляхтичей погибли. Голову гетмана повесили на крыше дворца султана. Кто-то попал в плен. Убежать удалось небольшому отряду реестровых казаков, вынесших и тело своего кошевого атамана Кошки. Они и рассказали о том, как все произошло, и сообщили имена погибших и попавших в плен. Два имени меня заинтересовали: погиб сотник Чигиринской сотни Михаил Хмельницкий и попал в плен его сын Зиновий, потомок кошевых атаманов, как по отцовской, так и по материнской линии. У казаков свои родословные, в которых предки-атаманы считаются кем-то вроде Рюриков или Гедиминов, поэтому их потомков помнят и уважают. Кстати, мой сосед Петро Подкова тоже потомок кошевого атамана. Ходят слухи, что скоро станет сотником. По крайней мере, командование шхуной ему доверили.

По странному совпадению, потому что я сомневаюсь, что Петр Сагайдачный узнал о полном разгроме поляков в тот же день, именно шестого октября иерусалимский патриарх посвятил игумена Киево-Михайловского монастыря Иова в сан киевского митрополита, а еще одного монашествующего в архиепископы и шестерых в епископы, окончательно восстановив Киевскую православную митрополию. Скорее всего, бывший гетман догадался, что турки не дадут уйти полякам, и подтолкнул патриарха Феофана к более решительным действиям. В общем, дал полякам достойный ассиметричный ответ на прошлогоднее оскорбление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 51

Следующий год начался с приглашения Петра Сагайдачного на совет в Варшаву. Поляки после поражения стали платить крымскому хану дань в сумме сорок тысяч злотых, что было напряжно для казны. Ладно бы эта дань служила гарантией ненападения на них, но король Сигизмунд Третий понимал, что турки продолжат наступление. Победы толкают вперед, а останавливают только поражения. Армии, способной остановить турок, у Речи Посполитой не было. Вся надежда была на казаков. Петру Сагайдачному пообещали признать его гетманом всей Малой Руси, чтобы ему подчинялись кошевые атаманы реестровых казаков и Запорожской Сечи, и, как следствие, упразднить старшего над казаками от польского правительства. Поляки знали, чем купить Петра Сагайдачного. Заодно, чтобы не так сильно бросалось в глаза его стремление к власти, договорился, что отменят все ограничения вольностей и прав казачества, предоставят свободу православному вероисповеданию и признают православную иерархию. В общем, поляки в очередной раз легко наобещали, про себя подумав, что успеют перевешать казаков после победы над турками, если такая случится. В противном случае обещания и тем более не придется выполнять.