Чужая страна - Чарльз Камминг

Аким нахмурился, и Том подумал, понимает ли араб его французский. Но Аким молча кивнул.

– Когда я возвращаюсь домой, особенно после такой долгой поездки, как эта… если это бывает ночью, то я первым делом иду в их спальню. Иногда я просто сижу там и смотрю на них, минут пять или десять. Это меня успокаивает. Меня как-то обнадеживает, что в моей жизни есть нечто гораздо большее, чем моя материальная озабоченность или мелкие проблемы. Этот дар судьбы – мой сын, моя дочь – он каждый раз возрождает меня заново. – Чтобы подчеркнуть последнюю фразу, Том использовал арабское слово: tajdid. – Это очень трудно объяснить тому, у кого нет маленьких детей. Дети дополняют тебя, делают целым человеком. Не жена, не муж, не любовник или любовница. Дети. Они спасают тебя от самого себя.

Аким вытащил из кармана платок и вытер рот. Ему предложили шоколадное печенье, и он съел три штуки за одну минуту. Том все еще не понимал, работает его тактика или нет.

– Твои родители живы, Аким?

– Моя мать умерла. – И прежде чем Том успел задать второй вопрос: – Отца я никогда не знал.

Это был счастливый случай, и Том тут же за него ухватился:

– Он бросил твою мать?

И снова молчание Акима оказалось красноречивее всяких слов.

– Как я понимаю, тебе было бы не очень интересно встретиться с ним сейчас?

По телу Акима как будто пробежала волна, как в танце.

– Ни за что, – гордо сказал он, однако Тому показалось, что в его глазах мелькнула мольба, дикая надежда, что МИ-6 вдруг представит ему отца.

– Но у тебя есть семья здесь, во Франции? Братья, сестры, двоюродные?

– Да.

Том секунду помолчал. Он хотел, что Аким подумал о них, вспомнил смеющуюся, как на фото в мобильном, племянницу, больного дедушку в больнице в Тулоне.

– Мать Франсуа Мало, моя коллега, отдала его на усыновление, когда ей было всего двадцать лет. С тех пор она никогда не видела своего ребенка. Даже мне, отцу, трудно это вообразить. А между матерью и ребенком куда более глубокая связь. Она никуда не девается с годами, это как пуповина. Люди, на которых ты работаешь, хотят сыграть на самом главном из человеческих чувств, на самом хорошем, что в нас есть. На любви матери к ребенку. Ты понимал это, когда согласился на это задание?

Аким смахнул крошку с подбородка и уставился на пол. Том почувствовал, что настал подходящий момент.

– Я хочу сделать тебе предложение. Через два часа в номер Венсана Севенна в отеле «Лютеция» постучится горничная. Ей никто не ответит. Она решит, что постоялец спит, и оставит его в покое. Еще через пару часов она придет снова и обнаружит его тело. Трое моих коллег видели, как ты входил в отель незадолго до убийства месье Севенна. Французские власти почти наверняка изымут видеозапись с камер наблюдения отеля, где есть ты. Конечно, меньше всего на свете они захотят поднимать шум. Но если вдруг они захотят предъявить кому-нибудь обвинение… если, скажем, разгорятся страсти и британская сторона раздует скандал вокруг похищения и убийства Франсуа Мало… короче, если Парижу понадобится козел отпущения, то мы сможем их убедить дать записям ход. А может быть, у нас появится желание предоставить в их распоряжение аудио– и видеозаписи и этой самой беседы, которую мы ведем вот уже два часа.

Аким быстро взглянул на потолок, потом на дверь и окно, как будто пытался разглядеть камеры и микрофоны, о которых говорит Том.

– Теперь ты понимаешь, в какой ты ситуации? Этот человек, – он кивнул на Драммонда, – работает в британском посольстве в Париже. В течение двенадцати часов ты сможешь оказаться в номере отеля возле аэропорта Гэтвик. В течение суток он организует тебе новый паспорт и вид на жительство в Великобритании. Скажи мне то, что я хочу знать, и мы о тебе позаботимся. Я не считаю, что ты виноват в случившемся. Я не вижу в тебе врага, Аким. Я вижу в тебе жертву.

Наступила долгая тишина. Глядя на отстраненное лицо Акима и его ничего не выражающий взгляд, Том подумал, что араб замолчал насовсем. Он жаждал получить ответы на свои вопросы. Ему нужно было выполнить задание; не только ради Амелии, но и ради самого себя, чтобы смягчить горечь и разочарование последних двенадцати месяцев.

Аким уронил голову. Затем медленно поднял взгляд, как боксер, оправляющийся после тяжелого удара.

– Саль-сюр-л’Эр, – тихо выговорил он. – Они держат его в доме возле Саль-сюр-л’Эр.

Глава 78

Том сидел в поезде TGV на Тулузу, когда ему позвонила Амелия. Она сообщила, что получила видеозапись с изображением Франсуа.

– Доказательство того, что он жив, – сказала она. – Снято сегодня утром. Сейчас отправляю ее тебе.

Том осознал, что Амелия в первый раз увидела лицо своего сына. Что она почувствовала в этот момент? Мгновенную любовь и привязанность? Или, наоборот, отторжение, страх перед новой болью, новым предательством? Это было невозможно даже представить. А может быть, Франсуа был просто еще одним заложником, которого нужно освободить. За свою жизнь она видела десятки таких лиц на экране. Могла ли Амелия вообще почувствовать связь с Франсуа после того, как потратила столько любви на Венсана?

– Есть что-нибудь от Уайта? – спросила она.

Команда из трех человек вылетела из Станстеда без нескольких минут шесть. Их самолет приземлился в Каркасоне два часа спустя. Один из наемников – его называли просто Джефф – поехал в Перпиньян, чтобы встретиться с нужным человеком и забрать основное оборудование и оружие. Уайт и второй наемник – Майк – отправились в Саль-сюр-л’Эр, чтобы сориентироваться на местности и попытаться определить количество людей в доме. Они сняли номера в отеле в Кастельнодари и двинулись в Тулузу, чтобы встретить поезд Тома в два пятнадцать.

– Хочу напомнить одну вещь, – сказала Амелия. – Для них я всего лишь очередной клиент. Их отношения с МИ-6 закончились много лет назад, все это в далеком прошлом. У нас нет оперативного контроля над ситуацией.

Том подумал об этом и сам.

– Все будет хорошо, – заверил он. Ему показалось, что он слышит где-то на заднем плане лающий голос Траскотта, отдающего приказания сотрудникам. – Если Аким не соврал, мы освободим Франсуа сегодня к вечеру.

На самом деле он был уверен, что Аким сказал правду. Уайт побывал на месте и выяснил, что дом в точности соответствует тому описанию, которое дал Аким. Более того, Майк заглянул в табачную лавочку в Вильнев-ла-Конталь и показал фотографию Акима. Владелец и его престарелая мать сразу же узнали одного из двух молодых арабов, которые покупали у них сигареты Lucky Strike, газеты и журналы последние три недели. Владелец заметил, что они, должно быть, живут в доме на холме, к юго-западу от Саль-сюр-л’Эр, который раньше принадлежал братьям Тебо, а теперь – какому-то бизнесмену из Парижа. Этого было более чем достаточно.

– Сегодня утром мы осмотрели дом, из амбара на той стороне дороги. – Уайт, выпускник Итона, ростом шесть футов и весом четырнадцать стоунов, с темно-коричневым багдадским загаром, владел охранным агентством «Сокол», чей годовой доход во время резни в Ираке и Афганистане исчислялся цифрой с шестью нулями. Он говорил об операции так, словно речь шла об обычном профилактическом осмотре у дантиста. – Местоположение соответствует карте. Подступы с запада и востока, съезд с D625. С юга можно подобраться только на своих двоих, но Джефф считает, что сможет использовать мельницу в качестве снайперского укрытия. – Для такого специалиста, как Уайт, освободить человека из плохо охраняемого дома в Лангедок-Русильоне, должно быть, было плевым делом. – С запада к зданию примыкает огороженный участок земли, мы полагаем, Франсуа выводят туда немного размяться. Бассейн открытый, находится перед домом. Без сомнений, это то самое место.

– Как вы считаете, сколько там людей? – спросил Том. Уайт и Майк везли его по шоссе А61, к востоку от Кастельнодари. – Аким сказал, что иногда они используют двоих «запасных» охранников, бывших солдат Иностранного легиона. Он знает, что Слиман сейчас там. Кроме этого, есть еще Люк и женщина.

Уайт обогнал древний «ситроен» и перестроился в правый ряд, придерживаясь скоростного режима.

– Джефф приглядывает за домом. Проблема в том, что в таких ситуациях, как эта, они стараются не оставаться на одном и том же месте надолго. Пока что мы не заметили там никаких признаков жизни. Судя по тому что ты сказал по телефону, эти люди вели себя достаточно осторожно; они старались не звонить из дома и не использовать компьютер. Они пробыли там уже довольно долгое время; вполне могли решить сменить дислокацию. Сколько раз они пытались связаться с Акимом после «Лютеции»?

Люк позвонил Акиму вскоре после восьми. Аким послал ему СМС, где подтвердил, что Кукушка ликвидирован, но Валери перезвонила почти сразу же после того, как Том уехал на вокзал Аустерлиц. Следуя указаниям Драммонда, Аким не ответил. Валери позвонила еще раз, час спустя, и оставила раздраженное сообщение на автоответчике.