Территория - Дмитрий Видинеев

- Почему бы ее не обратить прямо сейчас? - спросил он, глядя на бледное лицо Эллы.

Черномор состроил брезгливую гримасу.

- Не думал, что ты такой идиот. Правда, не понимаешь? Она ведь сбежала. Ее сознание сейчас далеко. Если Эллу обратить прямо сейчас, то она станет никчемной куклой, а скорее всего - просто погибнет. Ты ведь не хочешь моей дочери такой участи?

- Конечно, нет.

- Нет? Вот и славно. Только больше не задавай мне идиотских вопросов, не разочаровывай меня, - Черномор поправил съехавшие на нос очки. - Нужно вернуть ее сознание, и я знаю хороший способ, как это сделать. Немного все это не по-отцовски, но... ты достал, что я просил?

- Ага.

Игорь протянул руку и разжал кулак. На ладони лежала булавка. Черномор взял ее двумя пальцами и поднес к лицу.

- Замечательно. Булавочка. Остренькая. Знаешь, как-то я читал книжку о средневековых пытках. Оказывается, самые эффективные штуки для пыток были не "Железные девы", "Испанские башмаки" и прочая изощренная лабуда, а обычные иглы.

- Всю жизнь боялся шприцов, - сознался Игорь.

- Вот-вот, и я о том же, - Черномор сел на диван рядом с Эллой и приподнял ее руку. - Я должен это сделать, дочка. Когда все закончится, ты скажешь мне спасибо.

Он поднес булавку к указательному пальцу Эллы и с силой вогнал острие ей под ноготь.

Тронный зал замка освещали сотни свечей в массивных канделябрах, которые стояли возле стен. Пламя отражалось в отполированных до зеркального блеска каменных плитах пола. Вдоль красной ковровой дорожки, ведущей к трону, тянулись ряды колонн. Их украшала лепнина в виде виноградной лозы и маски, с растянутыми в улыбках ртами. На дальней стене, между двумя гигантскими статуями сатиров, висел шелковый стяг синего цвета. На нем был изображен черный квадрат, обрамленный белой каймой.

Элла сидела на троне. Она знала, что отец будет пытаться вырвать ее из Страны чудес, и готовилась испытать боль.

- Ты справишься, - сказал Артемка. Он стоял рядом, держа ее за руку.

Элла посмотрела ему в глаза и попыталась улыбнуться, но не смогла.

- Мне страшно, - призналась она.

- Я знаю, - мальчик погладил ее руку. - Но ты должна выдержать. Я помогу тебе.

Элла прикрыла глаза. Ей вспомнилась машина с отблеском заходящего солнца на капоте и перекошенное от страха лицо водителя за лобовым стеклом. Снимок, засевший в сознании навечно. Миг до того, как все изменилось. Рубикон между велосипедом и инвалидной коляской. Сейчас Элла даже почувствовала такой ненавистный запах жженой резины.

"И весна окрасилась в красный цвет".

Ей подумалось, что все началось с того весеннего вечера. Не с сегодняшнего дня, когда отец взорвал Каменное дерево, а именно с той машины. Все эти морбесты - продолжение страданий. Костяшка домино упала и сбила другую костяшку.

- Мне кажется, это никогда не кончится, - прошептала Элла.

Артемка снова погладил ее по руке.

- Все когда-то кончается. Беды проходят. Ночь сменяется рассветом.

Странно было слышать такие слова из уст маленького мальчика. Элле вдруг пришла в голову безумная мысль: "Люди становятся мудрее после смерти. А дети, умирая, взрослеют". Мысль, достоянная Кэрролловской Алисы, у которой была своя Страна чудес.

- Ночь сменяется рассветом, - повторила Элла. - Беды...

Она замолчала, потому что услышала далекий, будто рокот уходящей грозы, голос: "Я должен это сделать, дочка. Когда все закончится, ты скажешь мне спасибо".

- Отец, не надо...

Боль пронзила указательный палец, обожгла запястье и метнулась по предплечью. Элла едва не закричала. Стиснув зубы, она вжалась в спинку трона. На мгновение все вокруг стало прозрачным.

- Держись! - крикнул Артемка.

Боль раскаленной иглой вонзилась в мизинец. На этот раз Элла не выдержала и закричала. Она увидела прямо посреди зала размытый силуэт огромной полусферы, от которой, как древесные корни, тянулись мощные отростки. Артемка сжал руку Эллы и видение исчезло. Пламя свечей трепетало, по стенам и колоннам метались тени.

И снова боль. Она проникала под кожу, пронзала кости и скручивала нервы. Опять появилась полусфера, а вокруг стояли сотни людей. Нет, не людей, Элла чувствовала, что это морбесты. Нужно терпеть. Нельзя сдаваться, потому что...

"Потому что я вернусь назад, прямо в лапы чудовища, в которое превратился отец!"

Боль пульсировала в пальцах и пронзала мозг. Голова закружилась, сознание устремилось к призрачной полусфере...

- Нет, Элла, нет! - крик Артемки.

...и вернулось.

Элла посмотрела на мальчика. Ее трясло от напряжения. Так долго продолжаться не может, рано или поздно она не выдержит.

- Ты должна выдержать! - твердо сказал Артемка. - Ночь сменяется рассветом!

Элла сжала кулаки и перевела взгляд на полусферу.

- Ночь сменяется рассветом, - дрожащим голосом повторила она, а потом подалась вперед и, что есть силы, закричала, бросая вызов боли: - Я выдержу! Слышишь меня, ублюдок?! Ночь сменяется рассветом! Ночь... сменяется... рассветом!

Полусфера и морбесты растаяли, точно туман под порывом ветра, но боль никуда не делась. Элла взяла руку Артемки и прижала его ладонь к своей щеке. Теперь она чувствовала, что сможет продержаться, если...

"Если тварь не придумает что-то еще!"

Глава 29

Эльдару и в голову не пришло усомниться в словах Артемки.

"Мамочка, они забрали Эллу!"

Ну конечно! Как же иначе?! Формула преисподней "Плохо - плохо - еще хуже" в действии. Наказание для оптимистов, возомнивших, что все не так плохо, как кажется. Ничего кроме злости Эльдар сейчас не чувствовал. Ему хотелось действовать.

"Они забрали Эллу!"

Но куда забрали? И ведь мальчишка не сказал, что ее превратили в морбеста. Неужели без Черномора здесь не обошлось? Эльдар сам не понял, откуда возникла такая мысль, но она казалась логичной и кое-что объясняла. Папаша лично желает превратить дочку в чудовище. Он уже собирался сделать это в особняке.

Ну что ж, еще один кусочек мозаики вставлен в общую картину хаоса. Оставалось надеяться на силу воли Эллы. Она будет бороться, как Анна, тут сомнений нет. Вот только надолго ли ее хватит?

"Дьявол! - подумал Эльдар. - И какого хрена я так привязался к этой девчонке?!"

И вот вопрос: что стало с Агатой?

Эльдар, Анна и Вой прошли гаражи. Впереди уже был виден мотоклуб. Силуэты байкеров за баррикадой. А позади, в лесу, затихали порталы. Они больше не ревели, а издавали протяжные тоскливые звуки, похожие на стон.

Вой, в отличие от Эльдара, думал, что Элла или погибла, или уже превратилась в морбеста. Слова "Они забрали ее!" были для него равносильны слову "гибель". Да, он безумно жалел, что все так вышло, и даже в чем-то винил себя, но теперь уж ничего не поделаешь. Это как в шахматной партии, в которой противник пока побеждает, пожирая одну фигуру за другой. Цинично, конечно, так размышлять, и несправедливо по отношению к Элле, но сейчас нужно быть жестким, не то можно сойти с ума. А вот насчет Агаты... Вой надеялся, что хозяйка "Маленького принца" спаслась. Очень надеялся. Хоть это он мог себе позволить.