Кровавые луны Альбы - Джеффри Лорд

— Ты великий воин, принц Лондонский, но сейчас покинь нас, прошу тебя. Ты проиграл! Прими же поражение свое с достоинством, как положено герою… Оставь мальчика, он уже не принадлежит миру людей!

— Дик — мой сын! — Блейд упрямо надвигался на черную фигуру, пока острие меча не уперлось ему в горло.

— Твой сын! — засмеялся Ярл. — Да ты пять дней как увидел его! Ты никто ему! Завтра ты уйдешь и не вспомнишь о нем!

— Неправда! — Блейд ощутил приступ внезапной злобы, словно слова Ярла задели его за живое. — Он — от моей плоти и крови! Он — мой!

— Отныне он принадлежит Хейру, Кующему Молнии!

Блейд приготовился возразить — как вдруг страшной силы удар обрушился ему на затылок. В глазах потемнело. Он пытался удержаться на ногах, чувствуя, как чьи-то руки забирают у него Дика, не в силах возразить, не в силах воспротивиться, не в силах даже закричать… и грузно осел на землю.

Тьма… Он проваливался в бесконечный черный колодец. Колодец, откуда видны будут звезды… Звезды кружились у него перед глазами. Он видел их… Но темный полог опустился на небосвод, и он проваливался все глубже, и бесконечен был звездный колодец, и кружил черный занавес, испещренный звездами, точно ночное небо, и злые созвездия на нем пророчили гибель…

Сквозь мутную хмарь донеслись до него голоса:

— Чем ты ударил его?

— Камнем. Их много у парапета.

— Зачем?

— Он чужак. Я боюсь его. Он мог натворить бед. Обратиться за помощью к друсам. Что угодно…

— Да?.. — Голос был хмурый, подозрительный. — А тебе-то что с того? Разве не ты жаждал уничтожить богов? Зачем же остановил его?

— Он не сумел бы убить Хейра… Только дал бы лишнюю силу Друззе. Но по мне, уж лучше один бог, тот, которому я служил с детства.

Блейд застонал, попытался пошевелиться. Руки были туго стянуты за спиной ремнем. Он затих.

— Быстро очухался… — Насмешливый голос над ухом. Ледяные пальцы щупают пульс на горле. — Ладно, с тобой мы еще поговорим. А пока решим, что делать с ним.

— Очень просто. Зови стражу!

— Что-о?!

— Все будет в порядке. Я сказал, зови стражу.

В полдень того же дня состоялся королевский суд.

Владычица Талин, царственная, надменная, в платье из алой парчи, отороченном гладким серебристым мехом, выслушала показания свидетелей. Все, как один, обвиняли Ричарда Блейда, принца Лондонского, в попытке убийства Дика, юного наследника Северного Дома.

Уважаемый всеми советник Абдиас поведал, как вкралось ему подозрение, что чужеземец вынашивает тайные планы, желая принести мальчика в жертву неведомым богам своей страны; как проследил он за ним в ночь новолуния до самой Южной башни; как позвал на помощь доблестного Ярла, сознавая, что не справится один; и как поспели они в последний момент и остановили преступную руку, уже занесшую кинжал над сердцем наследника…

Ярл, угрюмый и немногословный, подтвердил рассказ.

Вышел вперед Мейло, начальник королевской стражи, и поведал, как разбудил их на рассвете господин Ярл и, последовав за ним наверх Южной башни, обнаружили они поверженного Блейда, а на алтаре — бесчувственное тело ребенка, ожидавшего смерти от руки безумца…

И наконец все глаза повернулись к мальчику. Худенький, с осунувшимся личиком, он сидел, тесно прижавшись к матери, ни на миг не отпуская ее руки.

— Да, — прошептал он в ответ на вопрос, едва слышно, не поднимая головы. — Да, он хотел убить меня… Он затащил меня на башню, и уложил на камень, и делал страшное… а потом я заснул, и не помню…

В этот миг Блейд, молчавший доселе в сумрачном отупении, впервые вскинулся, попытался вырваться, но стражи мгновенно скрутили его, приставили к груди меч.

— Что ты говоришь, Дик! — вне себя от ярости закричал он. — Я твой отец! Как ты можешь…

На мгновение в тронном зале воцарилась тишина, ледяная и вязкая, точно ненависть. А затем мальчик впервые поднял голову, и янтарные глаза его с золотыми ободками вокруг зрачков, вспыхнув неземным пламенем, устремились на Блейда.

— У меня нет отца, раб.

Это прозвучало как приговор. И это был приговор.

Повинуясь знаку королевы, стражники поволокли Блейда прочь. Все ниже и ниже, в глубь подземелий, в самую преисподнюю… Ему показалось, здесь уже пахнет серой и чувствуется жар адского пламени. Но он был безучастен ко всему.

Ноги его передвигались, точно ватные. Голова разламывалась от боли. За что? — крутился в сознании безумный, нелепый вопрос. За что? Но никто не мог дать ему ответа.

Он был заперт в тесной камере, каменном мешке. Ему не дали ни воды, ни пищи. По приговору королевы Талин, изменника и убийцу ждала голодная смерть.

Пятнадцать дней выжидала она, прежде чем повелеть стражникам спуститься вниз и проверить, жив ли преступник. Стражи вернулись с невероятной вестью: пленник исчез.

Он не мог сбежать из каменного мешка, куда преступника спускали на веревке сквозь узкое отверстие в потолке. Эта дыра находилась на высоте в три человеческих роста… И следов подкопа обнаружено не было…

Выслушав это известие, королева Талин равнодушно пожала плечами.

— Ну что ж, надо думать, его собственные боги сочли его жертвой. — Она обмахнулась веером из пушистых черных перьев и склонила голову к сидящему рядом Ярлу. — Едва ли кто-то станет о нем жалеть, не правда ли, милый?

Ярл притянул Талин к себе, лаская губами розовое ушко. Предводитель пиратов не уставал наслаждаться жизнью; проклятье было снято навсегда, и он впервые за тридцать лет смог вкусить покой и негу. Талин быстро ответила на его притязания. Орландо, единственный наследник Западного Дома, был самым реальным претендентом на корону Вот Нордена.

Они лежали, укрывшись теплыми меховыми накидками, на том самом ложе, где восемь лет назад она впервые сплелась в любовном порыве с победителем Геторикса. Но королева ничего не знала об этом, память ее хранила лишь смутные воспоминания о прожитых годах. И Ричарду Блейду не хватило место в капризном сердце Владычицы Севера.

— Конечно, дорогая, но Дик… Что ты скажешь ему об отце?

Он протянул руку и отхлебнул вино из кубка; в нем не было яда.

Талин улыбнулась лукаво и, взяв гребень, запустила его в свои густые душистые волосы.

— Правду. Когда он чуть подрастет…

— Правду?

— Ну да. Ведь Блейд не его отец. Настоящим отцом был один стражник… мне пришлось соблазнить его, чтобы бежать от этой ведьмы Беаты. В тот же день мы повстречались с Блейдом, и я решила, что куда разумнее считать ребенка сыном принца Лондонского. На то, что мальчик родился чуть раньше срока, никто не обратил внимания. И я никогда не говорила — она прервалась, заметив странное выражение на лице Ярла. — Что с тобой, милый?