УБИЙЦЫ И МАНЬЯКИ - Т. РЕВЯКО

К октябрю 1930 г. единоличников осталось в районе мало, их обложили неимоверными налогами. 70 % всех пахотных земель было обобществлено. Экономически необоснованная, принудительная коллективизация привела к резкому упадку сельскохозяйственного производства, в том числе и хлеба.

Несмотря на это, план хлебозаготовок был увеличен. В 1930 г. с Украины вывезли 7,7 млн. тонн зерна, которое главным образом ушло на покрытие экспортных обязательств страны. Украинские крестьяне лишились необходимого количества зерна для посева на следующий год. В 1931 г. республика снова должна была сдать плановые 7,7 млн. тонн, и никого не интересовало, что урожай зерна снизился до 5 млн. тонн. В 1932 г. все повторилось: Украина, корчившаяся в голодных судорогах, сдавала почти весь выращенный хлеб государству.

А ведь хлеб был единственной едой в те годы в украинских селах, потому что коллективизация привела к массовому падежу скота. Так, например, лишь в одном районе Полтавской области погибло 8 тыс. голов свиней. Сказалось неумение малограмотных, лишенных подлинно хозяйского отношения к земле руководителей-выдвиженцев правильно организовать работу. В итоге план по мясу был выполнен лишь на 10 — 12 %. Да и вывозилось это мясо в крупные индустриальные центры, в города, а селяне его не видели. Овощей тоже не было.

К концу 1931 г. стало ясно, что Украине угрожает голод. И все-таки еще можно было избежать эпидемии голодной смерти. Необходимо было лишь снизить планы хлебозаготовок, выделить зерно для сева из общесоюзного фонда. Наконец, следовало сократить строительство объектов тяжелой промышленности, которое велось на средства, полученные от продажи хлеба. Все эти меры приостановили бы процесс уничтожения людей. Многое можно было сделать — ведь не было ни засух, ни землетрясений…

Руководители Компартии Украины неоднократно обращались к Сталину с просьбой сократить план по хлебу. Но «отец народов» безжалостно, любыми целями шел к индустриализации страны. В июле 1932 г. он послал в республику своих эмиссаров Молотова и Кагановича для наведения порядка в изъятии хлеба. В ответ на жалобы, что у крестьян уже больше нечего забирать, так как все вычищено под метлу, сталинские янычары заявили: «Никаких уступок или сомнений в отношении выполнения задания, поставленного партией и Советским правительством перед Советской Украиной, не будет».

Выкачивание зерна из голодной республики требовало железной дисциплины, полного повиновения. В августе 1932 г. была введена смертная казнь за хищение колхозной собственности (Закон о «пяти колосках»). По стране «к началу 1933 г. за неполные пять месяцев, по этому закону было осуждено 54 645 человек, из них 2110 — к высшей мере наказания», — эти цифры даны в статье о коллективизации в газете «Правда» от 16.0988 г. Судьи заявляли, что у них «руки не поднимаются». Амнистия по делам закона, собственноручно подписанного Сталиным, была запрещена. По нему, в первую очередь, расстреливали детей, собиравших колоски на полях, и голодных селян, которые стригли хлебные колосья, чтобы сварить из них кашу. Террор насаждался повсюду…

Наиболее честные и дальновидные руководители районных и областных партийных организаций пытались приостановить тяжелое течение событий;. И тогда была принята резолюция ЦК КП(б)У, в которой говорилось, что в партийных организациях выявлены «непосредственные связи целых групп коммунистов и отдельных руководителей партийных ячеек с кулаками и петлюровцами, в результате чего некоторые партийные организации становятся на сторону классового врага». Резолюция означала репрессии, расстрелы…

Для выбивания остатков хлеба из городов в деревни направили 112 тыс. членов партии, людей, не знавших и не желавших знать проблем села. Они заводили «черные списки» районов, не справлявшихся со сдачей зерна. Постановлением Совнаркома УССР и ЦК КП(б)У предписывалось забрать все товары из опальных районов и новых не завозить. В «черном списке» оказалось 86 районов республики…

Введенная в декабре 1932 г. по всей территории Союза паспортная система закрепляла крестьян, как крепостных, за местами их проживания: колхозники вообще не имели паспортов, что лишало их свободного передвижения. Вскоре им запретили работать на заводах, фабриках, в шахтах. Границу с Россией перекрыли войска и части ОГПУ, стрелявшие в толпы украинских крестьян…

Наступал 1933 год. Людям оставалось одно — умирать.

То, что происходило в нашей стране в 1932 — 1933 гг., можно было назвать словом «ХОЛОКОСТ». Этим термином в античные времена именовали акт ритуального жертвоприношения богам с сожжением значительного количества жертв. Позднее это слово стало обозначать акт массового убийства людей. Холокост — это и уничтожение фашистами евреев во второй мировой войне, конечная форма геноцида. Тогда под сапогом третьего рейха за несколько лет погибло 6 млн. евреев. Топор Сталина за один год уничтожил 7 млн. украинцев.

Но «отцу народов» недостаточно было уничтожить только селян. В 30-е гг. интеллигенция Украины — хранитель культуры народа — понесла не меньшие потери: погибло 80 % творческой интеллигенции. На XII съезде КП(б)У Постышев гордо заявил, что «1933 г. был годом разгрома украинской националистической контрреволюции».

Таковы факты. Голод прошел и по другим регионам страны, причем самым ее хлебородным центрам с наиболее обширными зерновыми угодьями и развитым сельским хозяйством — по Дону, Кубани, Поволжью — от Горького до Астрахани, Южному Уралу, Северному Казахстану, по Курской и Тамбовской областям. Пострадало Нечерноземье, вологодские и архангельские края. Исследователи называют число погибших крестьян от одного до 3 — 4 млн. человек.

Зима 1933 г. на Украине выдалась студеной, и мороз доканывал пухнущих от голода людей.

В январе для выколачивания хлебопоставок прибыл посланец Сталина — Постышев. Руководители республики просили его спасти людей — выдать колхозам хлеб, который еще оставался в элеваторах или каморах, где гнил в ожидании вывоза. Но в ответ было сказано: «Не может быть и речи о помощи государства доставить зерно для сева. Зерно должны найти и засеять сами колхозы, колхозники и единоличники».

И снова, в который уже раз, начались проверки, обыски с целью изъятия последних крох.

Слово очевидцам, чудом сохранившимся в живых — рассказывает В.Пахаренко (Черкасская обл.):

— Тогда во все органы власти, от сельсоветов, правлений колхозов и выше, проникали самые хитрые, самые скользкие люди, часто бездельники и пьяницы, а порой и бандиты разных мастей, которые вовремя додумались повернуть нос по ветру. Они стали верными псами Сталина за то, что тот дал им неограниченную власть. Одна за одной шли бесконечные ревизии «излишков продовольствия» из сельских дворов. Люди пытались спрятать хотя бы горсть зерна в ямах, колодцах, на чердаках, замазывали в печи или зашивали в тряпичные куклы. Но находили везде — слишком уж старательно исполняли свои обязанности важные, в галифе и с наганами, уполномоченные из районов и местные активисты. У нас в Красной Слободе и близлежащих селах, например, были конфискованы и отогнаны в Черкассы все чудом уцелевшие коровы. Там их грузили в товарные вагоны и держали под охраной до тех пор, пока весь скот не околел. А потом вагоны вывезли за город и содержимое выбросили на свалку…

О подобных случаях говорили люди из разных районов и областей. А вот что пишет И.Коваль из Канады, который в те годы жил на Украине: «Были на территории СССР огромные зернохранилища, заполненные так называемым стратегическим запасом хлеба на случай войны. В Броварах, в 20 километрах от Киева, находилось одно из таких подземных хранилищ колоссальных размеров. На 1933 г. в нем сберегалось до одного миллиона центнеров зерна. И то, что для устранения голода на Украине из этих запасов ничего не было взято, свидетельствует еще раз об умышленной организации голода. Мне известно, что та часть урожая 1932 г. (между прочим, он был выше среднего), которая была вывезена за рубежи Украины, лежала под открытым небом на станциях Курской и Орловской областей, потому что не хватало тары. Зерно, которое не было прикрыто, начало прорастать и погибло. Разве что часть его использовали для изготовления водки… В первые дни войны 1941 — 1945 гг. гигантское зернохранилище в Броварах было подожжено энкаведистами, так что зерно не съела и Красная Армия…»

Вернемся к рассказу В.Пахаренко.

— Хочу подчеркнуть, у людей забирали не только зерно или мясо, но все, что могло служить едой, забирали и часто уничтожали прямо на глазах умирающих с голода. Не оставляли даже огородных семян, чтобы не смогли высадить на следующий год. Бабушка рассказывала, как нагрянули к ним неожиданно уполномоченные и сразу же стали протыкать землю во дворе и на огороде железными прутьями — искали закопанные ямы с зерном. Но — какие там ямы — зернышка в хозяйстве не осталось. В хату ввалились двое — председатель сельсовета и приезжий уполномоченный. Семья как раз села за обед — из еды еще осталось немного картошки. Матюкаясь, непрошенные гости забрали даже со стола сваренную в мундире картошку. А потом старательный председатель залез под печь и там обнаружил горшочек с семенами свеклы, которые бабушка, спасая для весеннего сева, спрятала и замуровала глиной в подпечек.