Нечаянная страсть - Дженис Лэйден

Морайю встревожило выражение отчаяния, застывшее на лице отца, и она не стала упрекать его в том, что и он давно пренебрегает Уикемом. Подойдя к окну, девушка посмотрела на парк. Должен же быть какой-то выход…

– Сколько времени в нашем распоряжении, папа? – спросила она не оборачиваясь.

– Недели две. Признаюсь, виконт проявил доброжелательность. По-моему, он намерен остановиться на некоторое время в Роанбруке, вероятно, до завершения формальностей по передаче прав собственности на… на… – Голос барона дрогнул, а его глаза заблестели от слез. – О Боже, – вздохнул он, – Господи, что я наделал?! – Охваченный отчаянием, он быстро прошел мимо дочери к двери.

Морайя бросилась за ним.

– Папа, давайте скроем все это от Тэсс и прислуги. Надеюсь, мне удастся найти какой-нибудь выход, а их осведомленность только повредит делу. – Барон печально кивнул, и ей показалось, что теперь он выглядит гораздо старше своих сорока пяти лет. – И, папа, никаких крайностей, обещайте. Дайте мне несколько дней.

Лэндон нежно коснулся щеки дочери и вышел из кабинета.

Подавив слезы, Морайя решила не откладывая поговорить с Финчем. Она не хотела посвящать во все это дело никого из слуг, но Финч пользовался исключительным доверием отца, и девушка понимала, что на него можно положиться. Ей было необходимо убедить лакея незаметно изъять у отца ключ от шкафчика с револьверами и внимательно следить за ним. Морайю очень беспокоило, что отец ничего ей не пообещал, а ведь при таком состоянии духа даже ярость безопаснее, чем отчаяние.

Глава 4

Морайю тяготило любое притворство, поэтому ей было трудно сидеть за чаем с Тэсс и делать вид, будто ничего не произошло. Последний год она рассказывала сестре о пристрастии отца к карточной игре и об истинном финансовом состоянии поместья. Тэсс всегда внимательно слушала Морайю, ее ясные голубые глаза пристально смотрели на сестру, и она поджимала губы так, словно глубоко задумывалась. Но едва разговор заканчивался, Тэсс, встряхнув светлыми локонами – жест, унаследованный от матери, – с облегчением заявляла, что предпочла бы побеседовать на менее печальную тему. Морайя все же надеялась, что сестра хоть немного вникала в услышанное.

Красивая и легкомысленная, как и мать, Тэсс, казалось, была создана для роскошной жизни. Давно поняв это, Морайя пришла к выводу, что стремление к такой жизни неизбежно превратит Тэсс в столь же беспомощное существо, каким была баронесса, и ощутила потребность защищать сестру, к тому же не отличавшуюся эгоизмом их матери.

Беспечная Тэсс целыми днями распевала песенки, словно не сомневаясь в незыблемой стабильности своей жизни. Увольнение части прислуги, исчезновение картин и других дорогих предметов не возбуждало в ней ни малейших подозрений. Она зачитывалась любовными романами, мечтала об успехе в Лондоне, о великолепных балах, но пришла бы в ужас, узнав, что слуг увольняют по соображениям экономии.

Морайя окинула взглядом Голубую гостиную – излюбленное место семейных чаепитий, потом посмотрела на сестру. Несмотря на отличный аппетит, та весьма изящно ела миндальное печенье. К чести Тэсс, она не думала о том, как очаровательна, когда сидит на диване, обитом темно-синим индийским коленкором – великолепный фон для красавицы блондинки. Эта скромность была заслугой воспитавшей ее сестры.

Морайя полагала, что поступила правильно, рассчитав два года назад гувернантку в целях экономии. Она могла учить Тэсс и сама, хотя им обеим очень не хватало милейшей мисс Биллингсли.

Морайя снова оглядела гостиную. На бледно-голубых стенах кое-где еще висели картины в дорогих рамах и изящные бронзовые бра. Пол покрывал толстый шерстяной ковер. Девушка внезапно подумала, что ей будет не хватать этой комнаты, как и всей усадьбы. На глаза ее навернулись слезы, и она постаралась сосредоточиться на словах Тэсс.

Морайя с самого начала увела разговор от всего связанного с отцом, и теперь до нее дошло, что Тэсс собирается нанести утренние визиты кое-кому из арендаторов. Это следовало бы сделать самой Морайе, но она радовалась, что сестра взяла на себя часть ее забот.

– Знаешь, Морайя, было бы приятно сделать что-нибудь еще для бедной миссис Гримс. Томми поступил на работу, поскольку у него заболел отец, но его заработков недостаточно для пропитания всех малышей. А на носу зима… Не знаю, есть ли у детей хотя бы башмаки. Мы в состоянии помочь им? – В голосе Тэсс звучала мольба.

– Уверена в этом, дорогая. – Морайя поставила чашку на столик розового дерева. – Надо подумать, какие продукты им отнести, но так, чтобы не задеть их самолюбие. Я также поговорю с женщинами из деревни: надеюсь, они дадут миссис Гримс какую-нибудь портняжную работу. Кажется, у нее это отлично получается.

Они побеседовали и о других арендаторах, но Морайю не покидали тревожные мысли. Вдруг она услышала слова сестры:

– И Бритсы буквально прожужжали мне уши новостями о виконте. По их предположению, он приедет в Роанбрук сегодня вечером. Да это же просто замечательно! Возможно, теперь кто-нибудь устроит бал! О, я так давно мечтаю… – На лице Тэсс появилось мечтательное выражение, и она обхватила руками колени.

Морайю насторожило слово «Роанбрук». Она не желала думать о виконте Роане, но обстоятельства вынуждали ее к этому. Отец сказал, что тот вскоре появится в этих краях. Морайя трепетала при мысли, что виконт так же скоро вступит во владение Уикемом. Нет! Этого не должно произойти! Да кто он такой, чтобы разрушать их жизнь? Осознавая чудовищную несправедливость этого, девушка нахмурилась. Между тем Тэсс рассуждала о том, кто даст бал в честь виконта. «Бал, – с негодованием подумала Морайя. – Чего ради? Лишь потому, что он наконец-то удостоит своим присутствием провинциалов соседей?»

В то же мгновение она ужаснулась, поняв, что думает с острой неприязнью о совершенно постороннем человеке, но избавилась от этих мыслей, лишь, когда из комнаты выкатили сервировочный столик, а Тэсс отправилась разучивать фортепианные пьесы. Морайя же, погруженная в размышления, принялась бесцельно бродить по коридорам Уикема. Страх потерять родной дом неотвязно преследовал ее. Пройдя мимо малой столовой и запертой двери отцовского кабинета, она оказалась возле гостиной, откуда доносились мелодичные звуки рояля. Девушка направилась дальше, думая только об аббатстве и о том, как его сохранить.

Уикем был построен в XIII веке в тихом уголке Хартфордшира, между рекой Ривер-Уай и границей Уэльса. После роспуска парламента когда-то крупный средневековый монастырь превратился в руины и оставался в таком виде, а затем перешел в собственность Лэндонов, которые восстановили его, сохранив, к удовлетворению Морайи, кое-что от прежних времен: галереи, колокольню и сторожку привратника.