Нечаянная страсть - Дженис Лэйден

– Не уговаривайте меня, дядя. А теперь прошу меня извинить…

Роан направился к открытой двери, но дядя преградил ему дорогу.

– Вы, мой мальчик, отчасти воспитаны мною. Я знаю вас лучше, чем вы сами. Как и мне, вам нужно призвание. Без него не мыслил себе жизни и ваш отец.

При упоминании об отце глаза Роана сузились, и он покосился на дверь игорного зала. Барон уже уселся за столик в ожидании партнера. Граф проследил за взглядом племянника.

– Возможно, оно у меня уже есть, – тихо проговорил Роан.

– Будет вам, мой мальчик, – остановил его граф. – Прошлое ушло в небытие и позабыто. Не следуйте по этому пути.

Виконт удивленно поднял брови.

– Никак не возьму в толк, что вы имеете в виду, дядя. Все знают, что Лэндон – мот, целеустремленно идущий к разорению. Я же, как джентльмен, ищу интересной карточной игры.

– Джастин, вашу позу может принять за чистую монету весь свет, включая моего драгоценного сыночка, но не я. Бросьте это, послушайтесь моего совета. Реванш сильнее ударяет по тому, кто его жаждет, помните об этом. – Граф потрепал племянника по плечу и, бросив последний взгляд на игорный зал, медленно пошел к выходу.

Роан занял свое место напротив Лэндона. В зале стояла почти полная тишина. Молчали и четверо мужчин, окружившие столик, как только Роан склонился над картами. «Сейчас не время думать ни о политике, ни о дяде Джордже, ни о неиспользованных возможностях», – мелькнуло в голове виконта, и он полностью отдался игре.

Спустя час Роан погладил свой квадратный подбородок. Этот жест выдавал решимость. Он проявил величайшее терпение, тщательно планируя стратегию в течение нескольких лет, с тех самых пор, как откупился от своего полка и появился в столице. Но виконт всегда непреклонно стремился к достижению цели. Теперь, на двадцать восьмом году жизни, Роан утвердился в общественном мнении как светский человек. На него засматривались дамы, считавшие его красивым, остроумным и обаятельным. Несмотря на бесчисленных любовниц, годами согревавших его постель, он считался первоклассным женихом на брачном рынке. Дворянский титул и более чем приличное состояние способствовали тому, что люди закрывали глаза на грешки Роана, по его мнению, вполне простительные для мужчины. Он проявлял равнодушие к заискивающему вниманию амбициозных мамаш, а восхищение приятелей из футбольного клуба «Корин-тианз» его только развлекало. Наслаждаясь в полной мере бурной жизнью Лондона, виконт мечтал о покое Роанбрука, его любимого фамильного гнезда. Однако даже в плохом настроении он не позволял себе вкусить прелесть деревенской жизни. Не обходил Роан и карточные столы, хотя предпочитал им книги, заботы о поместье или даже, как приходилось признаться, политику.

Виконт слыл – и это не было для него тайной – человеком, всегда ведущим честную игру, как в картах, так и в спальне. Впрочем, и то и другое удовольствие он разделял лишь с теми, кого хорошо знал. Роан никогда не приводил сбившихся с пути зеленых юнцов в игорные клоаки Лондона, равно как и не проводил время с невинными юными девушками. Такое поведение определяли его врожденная порядочность, джентльменский кодекс чести, впитанный с молоком матери, и стремление поддерживать безупречную репутацию. От последнего зависел его план. На этот раз оказалось достаточно нескольких минут, чтобы Лэндон капитулировал, признав свое окончательное поражение. И ни одна живая душа, буквально никто не заподозрил, что виконт Роан намеренно разорил Лэндона. Он нахмурился, подумав, что дядя вполне мог бы об этом догадаться, но граф, несомненно, не стал бы ни с кем делиться своими подозрениями.

Виконт Роан пристально посмотрел на своего побагровевшего, покрывшегося испариной партнера и подавил сочувствие – у него не было оснований ощущать вину перед Лэндоном. Равно как и считать, что он взял реванш. Вот тут дядя Джордж заблуждался. Роан считал, что вернул долг своей семье, долг, подлежавший оплате.

Глава 2

– Он не просто в плохом настроении, Финч, как вы, впрочем, и сами прекрасно понимаете! – Морайя раздраженно поджала губы. – Он просто набрался! О, Финч, пусть вас это не шокирует. Видите ли, я переняла от папы несколько жаргонных выражений. Да, он пьян, как и последние два дня. О, вы можете морочить голову миссис Троттер, если хотите, – уж я-то знаю, она в папе души не чает. Да и всех в доме можно дурачить, только не меня.

Морайя стояла подбоченясь у двери отцовской гостиной. Эти два дня она не могла ступить дальше ее порога, ибо лакей отца ревностно охранял его гостиную и расположенную за ней спальню. Простояв так уже довольно долго, она, наконец, почувствовала, что верность Финча долгу поколеблена.

– Мисс Морайя, прошу вас. Видите ли, барон… э-э… он в полном порядке. И вам не следовало бы так повышать голос, согласитесь. Боюсь, этот шум может… простите мою смелость, э-э… потревожить барона, мисс, – закончил свою тираду Финч. Красноватое лицо жилистого коротышки лакея побагровело, и обычно надменное выражение сменилось почти молящим. Но Морайя стояла на своем:

– Конечно, шум может потревожить отца, но будет гораздо хуже, если мне не удастся срочно поговорить с ним. Ему нельзя больше давать ни капли бренди, Финч. Приготовьте для него ваш знаменитый ужасный отвар и проследите, чтобы он его выпил. И пожалуйста, скажите ему, как только он немного очухается, что я буду ждать его в кабинете за час до чая. – Она произнесла это тем властным тоном, которым с годами научилась пользоваться в случае необходимости. Не упоминать же о своем высоком положении на каждом шагу. Морайя слишком долго вела отцовский дом, чтобы миндальничать теперь, когда положение приобретало столь серьезный оборот. А она не сомневалась в том, что стряслось что-то ужасное.

Финч все еще колебался, и тон Морайи внезапно смягчился. Ей нужно было заручиться поддержкой Финча, и, зная, что он пользуется полным доверием отца, она почувствовала себя увереннее.

– Финч, боюсь, любое промедление чревато довольно… неприятными последствиями для папы, а возможно, и для всего дома. Да, он и прежде возвращался из Лондона в подобном состоянии, но никогда его… недомогание не продолжалось так долго. Как вам известно, кредиторы могут явиться сюда в любой момент, и мне едва ли удастся говорить с ними должным образом, ибо я не знаю истинных размеров его…его проигрышей. Опасаюсь, что на этот раз дело обстоит хуже, чем раньше. Вы же понимаете, Финч, что потакать ему теперь просто безрассудно. – Обычно сильный, звонкий голос Морайи понизился почти до шепота, и она озабоченно прищурилась.

От нее не укрылось, что лакей побледнел. С тревогой взглянув на Морайю, он прикрыл дверь в гостиную, казалось, борясь с собой.