Капитан Крузенштерн - Николай Корнеевич Чуковский

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В Тихий океан

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вокруг мыса Горн

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На знакомом пути до Англии оба корабля встретила сильная буря.

Это было как бы испытание, посланное в самом начале путешествия, — испытание, которое и корабли и люди вынесли с честью. Достигнув Англии, они зашли в маленький порт Фалмут.

6 октября оба корабля покинули Фалмут, вышли в Атлантический океан и направились к югу. Несмотря на то что надвигалась осень, с каждым днем становилось теплее.

19-го увидели огромную остроконечную гору, подымавшуюся, как казалось, прямо из вод океана. На вершине ее сверкали полосы снега. Не верилось, что там может быть снег, потому что моряков мучила жара и они давно уже работали в одних рубашках.

Это был Тенерифский пик.

Вечером того же дня «Надежда» и «Нева» вошли в гавань городка Санта-Крус — столицу острова Тенериф и всех Канарских островов. Это был маленький сонный испанский городок с белыми домиками и плохо вымощенными узкими улицами, полный пьяных монахов, оборванных нищих, ослов, коз, свиней.

Вот что Крузенштерн записал в своем дневнике о Санта-Крусе:

«Всеобщая бедность народа и толпы тучных монахов, шатающихся ночью по улицам, возбуждают отвращение. Нищие обоего пола и всех возрастов, покрытые рубищами и носящие на себе знаки всех болезней, наполняют улицы вместе с монахами.

Инквизиция господствует здесь, как и во всех владениях испанских, и притом, по уверению многих, с великою строгостью для человека, свободно мыслящего.

Ужасно жить в таком месте, где злость инквизиции и неограниченное самовластие губернатора действуют в полной силе, располагающей жизнью и смертью каждого гражданина. Здешний гражданин не имеет ни малейшей свободы…»

Крузенштерн запасся в Санта-Крусе пресной водой, свежим мясом, овощами, прекрасным тенерифским вином, дал погулять и отдохнуть своим морякам.

26 октября оба корабля опять вышли в море.

Ровно через месяц, 26 ноября, корабли перешли через экватор и вступили в Южное полушарие.

Это был первый случай за всю историю русского флота, когда русские корабли пересекли экватор. Никогда прежде русским морякам не приходилось заплывать так далеко от родины.

Переход через экватор решили отпраздновать, как требует старинный морской обычай, издавна соблюдаемый на всех флотах мира. Одного веселого матроса, Павла Курганова, имевшего, по словам Крузенштерна, «отменные способности и дар слова», нарядили Нептуном — древним богом морей, прицепили ему длинную бороду из пакли и дали в руки большие трехзубые вилы. Нептун произносил грозные речи; его дразнили, он гонялся за всеми с ведром, обливал водой, махал трезубцем. Кончилось это все плясками под звездным тропическим небом.

18 декабря увидели берег Бразилии. В те времена Бразилия была португальской колонией. Крузенштерн повел свои корабли вдоль берега к югу и через два дня ввел их в гавань бразильского города Дестеро. Восемнадцать лет назад эту же гавань посетил Лаперуз.

«Надежда» одиннадцатью пушечными выстрелами приветствовала город, и городская крепость ответила ей салютом из одиннадцати выстрелов.

В Дестеро экспедиция задержалась на целых полтора месяца, потому что, едва корабли вошли в гавань и стали на якорь, выяснилось, что грот-мачта «Невы» слегка накренилась и треснула. Продолжать путешествие с такой мачтой было невозможно — ее нужно было заменить новой. А в окрестностях Дестеро совсем не было мачтового дерева. Крузенштерну удалось договориться с бразильскими купцами, которые подрядились доставить подходящую мачту издалека. А это, конечно, должно было занять много времени.

Крузенштерна поразил жалкий вид португальских солдат. «Солдаты, — записал он, — несмотря на то что из Бразилии посылают в Лиссабон ежегодно множество алмазов, уже многие годы сряду не получают жалованья».

В ожидании мачты Крузенштерн поселил большую часть своих моряков на берегу. Губернатор, встретивший русских очень приветливо, предоставил им свою загородную виллу, где они могли отдыхать в полном покое. Ученые занялись изучением природы, а остальные гуляли по окрестностям и отдыхали.

Новый год офицеры встретили в гостях у губернатора. Странно было встречать Новый год в такую жаркую, душную ночь. В Южном полушарии январь — самый жаркий месяц года.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В Бразилии множество попугаев и длиннохвостых обезьян. Попугай там такая же обычная птица, как у нас ворона или воробей. Крузенштерн для забавы купил полдюжины попугаев самых необычайных цветов, посадил их в большую клетку и отправил на свой корабль. А граф Федор Толстой достал обезьяну, приручил ее и с ней не расставался.

Окрестности Дестеро кишели бесчисленными ядовитыми змеями. «Я нередко удивлялся многим из наших спутников, — записал в своем дневнике Лисянский, — которые не подвергались никакому несчастному случаю, каждый день гоняясь за бабочками. Здесь их несметное множество, и наипрекраснейших в свете. Губернатор уверял меня, что посылаемые им курьеры в Рио-де-Жанейро во избежание укуса ядовитых змей, лежащих иногда поперек дороги целыми стадами, принуждены бывают скакать на лошадях верхом с возможной скоростью… Из насекомых более всех забавляли нас огненные мухи… Взяв в руки трех из них, можно читать книгу ночью. Мне самому случилось однажды с помощью такой мухи отыскать в темноте платок. Этими светящимися насекомыми столь наполнены здешние места, что от вечерней до утренней зари повсюду бывает довольно светло».

В конце января привезли наконец новую мачту, и корабельные плотники начали ее устанавливать. Скоро все было готово. 4 февраля 1804 года корабли покинули гавань Дестеро и направились дальше к югу.

Крузенштерн очень торопился. Мыс Горн можно обойти только в летние месяцы — декабрь, январь и февраль. В остальное время года здесь свирепствуют ураганы.

С каждым днем становилось все холоднее. Матросы опять удивлялись: приближался март, по русским представлениям — весенний месяц, а погода портилась, тепло исчезало.

Начались бури. Волны подымали корабли и швыряли их в разные стороны. Нередко «Нева» и «Надежда» теряли друг друга из виду. Пока им удавалось всякий раз находить друг друга, но, кто знает, не придется ли им длительное время плыть врозь. Когда наступило наконец затишье, продолжавшееся всего несколько часов, Крузенштерн направился на шлюпке к «Неве».

— Нам надо условиться, где мы встретимся, если туман и буря разлучат нас надолго, — сказал он капитану Лисянскому. — Кораблям, вероятно, придется обходить мыс Горн поодиночке.