Пока она не передумала - Элли Блейк

— Бизнес династии Ганноверов в надежных руках! Теперь у вас есть я! И пусть конкуренты захлебнутся слезами! — провозгласила энергичная брюнетка.

Митч Ганновер лукаво улыбался. В сущности, он ничем не рисковал. Контракт был заключен на полтора месяца по минимальной ставке.

Вероника Бинг закинула свою серебряную сумку на переднее пассажирское сиденье и села за руль безалаберно-розового «корвета».

Митч Ганновер «умыл руки» и теперь мог спокойно отправляться по своим делам в Сити.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Вы уже здесь, Митч?! — воскликнула Кристин.

Митч Ганновер остановился на пороге, с изумлением глядя на Кристин, которая, ползая на четвереньках по полу в его кабинете, выуживала босоножки из-под большого кресла для гостей.

Странно было наблюдать высокую концентрацию чудаковатых женщин там, где раньше была тишь да гладь.

Обретя наконец свои туфли и обувшись, Кристин невозмутимо развернула газету, стараясь не разлить рискованно оставленную на подлокотнике кресла чашку чая. Этот трюк заставил Митча затаить дыхание. Кто может поручиться, что такое не происходит в его офисе постоянно?

— Митч? — окликнула его помощница, заметив непонятное выражение на лице у босса.

— Да, — кивнул он в ответ на ее первый вопрос. — Я уже здесь.

— Я думала, вы приглашены на коктейль Вероники? — проговорила женщина.

— Я?! Чего ради? — искренне изумился Митч Ганновер.

— А что такое? Чудесный вечер пятницы! Окончание ее первой рабочей недели, — разъяснила ассистентка.

— Вы совершенно правы, Кристин. Вечер и впрямь чудесен. Мне бы не хотелось ставить это обстоятельство под угрозу неоправданным риском.

— Ну, что вы такое говорите, Митч! — укоризненно произнесла она. — Вероника, может, и чуток экстравагантная, но очень милая девушка и хорошо себя проявила в качестве аукционера.

— Вы отправляйтесь, Кристин. А я еще поработаю.

— Я могу вызвать Миранду или Стейси, любая из них с радостью скрасит вам мое отсутствие, — пробубнила себе под нос помощница, поднявшись из кресла и старательно оглаживая на бедрах эластичную облегающую юбку, наблюдая свое отражение в тонированных стеклянных створках книжного шкафа. Затем она сосредоточенно поправила декольте топа, видневшегося под лацканами жакета, и повернулась к боссу, который все это время пребывал в неспособности отвести от процедуры прихорашивания недоуменного взгляда. — Так что, вызвать? — спросила Кристин.

— Гм... Стоит ли?

— Вам решать. Вы босс, — отозвалась она.

— Хорошо, что хоть кто-то еще об этом помнит.

Митчу Ганноверу было с кем окончить этот вечер, однако он не спешил, находясь в раздумье. С одной из сотрудниц корпорации Джефферсона, что располагалась двумя этажами ниже его офиса в Сити, он уже имел три неплохих свидания в городе. Но по опыту общения с блондинками Митч знал, что после третьего свидания неизменно наступает переломный момент, требующий определенных решительных действий с обеих сторон. Митч не был уверен, что следует двигаться в этих отношениях дальше.

Но хуже всего было то, что Кристин знала всех его женщин, и женщины, не таясь, делились Друг с другом соображениями.

— Что, правило трех свиданий?! — едко спросила Кристин. — Хотите, я закажу букет из бледно-розовых тюльпанов?

Митч недобро прищурился, грозно раздув ноздри.

— Вы испытываете предел моего терпения и человеколюбия, Кристин?! — процедил он.

— В таком случае у вас есть только один шанс избежать нежелательного свидания с блондинкой. Вы должны отправиться со мной на коктейль Вероники Бинг.

— А знаете, вы убедили меня, Кристин, — неожиданно легко согласился Митч.

— А знаете, я нисколько не сомневалась в этом, Митч! — радостно восприняла его согласие ассистентка. — Я даже готова лично оправдать вас в глазах вашей подруги, засвидетельствовав, что у вас просто не было выбора.

— Я бы предпочел, чтобы вы вообще не вмешивались в мои отношения с женщинами. Как вы думаете, Кристин, это можно устроить?

— Легко, — заверила его помощница.

— Вы меня радуете, — признательно кивнул Митч.

Вероника потягивала «кровавую Мэри». Когда она увидела Митча, привычно заулыбалась. Но не ему. Напротив, за стойкой бара, удачно обнаружился юный блондин, виртуозно орудовавший блендером.

Она не видела Митча и не разговаривала с ним со дня собеседования.

Сама она рассудила, что это к добру. Вероника понимала, что многого еще не знает о своем боссе и легко может попасть впросак с очередной дерзостью. Понимала, что работу эту получила только благодаря стечению обстоятельств. Понимала, что у Митча о ней сложилось не лучшее впечатление. И следовало очень постараться, чтобы реабилитироваться в его глазах.

Она закивала миловидному бармену, он ответно улыбнулся ей. Так что со стороны это вполне могло походить на полноценный диалог. Если, конечно, кто-то наблюдал за ними в эту минуту, в чем Вероника совершенно не была уверена.

Было бы огромной наглостью рассчитывать на большую щедрость со стороны нового работодателя, учитывая, что ей была предоставлена на льготных основаниях аренда меблированного жилья на целых полгода. Так что новый этап жизни можно было считать удачно начатым.

Огромной частью ее судьбы можно было считать годы ухода за стареющей Матерью. Только этой заботе девушка еще недавно посвящала всю себя без остатка. Теперь с той же самоотдачей она решила посвятить себя карьере и становлению в этой жизни.

Вероника заметила, что коллеги явились в бар не по одному. Они воспользовались инициированным ею поводом собраться и пришли с приятелями и подругами с других этажей офисного здания в Сити. Вероника старалась незаметно наблюдать за ними, чтобы во избежание возможных промахов понять, кто с кем и в каких отношениях состоит.

Девушка старалась избегать предубежденности к кому бы то ни было, но одна блондинка из числа младшего персонала корпорации Джефферсона ей особенно не нравилась. И вовсе не потому, что у той были именно такие белокурые волосы, какие не достались при рождении самой Веронике. А также не за пронзительную синь ее больших и выразительных глаз, кокетливо выглядывающих из-под сени густых ресниц. Ей был неприятен непрекращающийся нарочитый хохот этой барышни и отчаянное желание привлечь к себе внимание всех окружающих. Такая нескромность раздражала Веронику.

А потом произошло нечто совершенно чудовищное. Эта громогласная блондинка повисла на руке у Митча, у ее Митча, у великолепного мистера Ганновера, и всеми присутствующими это было посчитано за норму. И как же это понимать ей, Веронике Бинг?