Проделки Рози - Алекс Вуд

Алекс Вуд

Проделки Рози

Пролог

Сегодня я хочу рассказать вам одну замечательную историю…

Нет-нет, так не пойдет. Это неудачное начало, я запутаюсь. Прежде всего, позвольте ввести вас в курс дела. Если у вас нет желания слушать болтовню глупой влюбленной девушки, то начало смело можете пропустить. Приступайте сразу к основной части, и я уверяю вас, что вы не разочаруетесь. Но для тех, кто предпочитает знать все и кого не страшат глубины душевных страданий, я расскажу о том, как я впервые встретилась с Уолтером.

Еще полгода назад я думала, что любви с первого взгляда не существует. Может быть, раньше, когда девушкам нечего было делать, кроме как мечтать о прекрасных принцах, им достаточно было только посмотреть на мужчину, чтобы влюбиться. Они вздыхали при луне, прикалывали засохшие цветы к корсетам и роняли слезинки над проникновенными стишками.

Но сейчас таким глупостям не место, считала я. Есть дела поважнее и посерьезнее. Корсеты и проникновенные стишки благополучно канули в Лету. Мы живем во времена великих перемен и должны соответствовать их духу. Суфражистки, не щадя себя, сражаются за права и свободы женщин, и мы вот-вот получим право голосовать на выборах. До нежной ли любви, когда появилась возможность поучаствовать в политических играх?

Уберите стихи и дайте мне парламентскую колонку «Таймс» – вот как я смотрела на жизнь в то время.

Когда я вспоминаю, какой наивной глупышкой я была, мне становится смешно. Конечно, это смех сквозь слезы. Прошло совсем мало времени, и я осознала свою неправоту… Но какой ценой…

Ценой разбитого сердца.

Я встретила Уолтера Алистера и влюбилась в него. С первого взгляда и на всю жизнь.

Случилось это несчастье со мной на приеме у леди Сэппингтон, куда мама почти насильно затащила меня. Светская жизнь, которую, по ее мнению, должна вести девушка моего положения и внешности, совершенно меня не прельщала. Но леди Сэппингтон – старинная мамина подруга, и я была просто обязана показаться на ее приеме. Хоть это и не доставило мне ни малейшей радости.

Как неприкаянная бродила я от стены к стене и мечтала о том, чтобы стать невидимой или хотя бы глухой. Все эти сплетни, перешептывания, недомолвки действовали мне на нервы.

– А вы слышали, что старший сын лорда Топпингхолла сбежал с кухаркой?

– А вы знаете, что Патрик Сильверстоун устроил снова дебош в клубе «Дубы»?

– А вы в курсе, что Элизабет Алистер подыскивает невест для своего сына?

И так без конца. Несколько раз меня пытались вовлечь в обсуждение чужих проблем и пороков, но я была непреклонна. На такие темы я не разговариваю. Они не просто не интересуют меня. Они вызывают во мне отвращение.

С молодыми людьми дело обстояло чуть получше. Они хотя бы не сплетничали. По крайней мере, при мне. Но зато пытались за мной ухаживать, что было лишь чуть менее неприятно.

– Не хотите ли выпить бокал шампанского?

– А вы видели новую пьесу Корбетта?

– Где вы собираетесь провести лето?

И все в таком духе. Через пять минут подобных разговоров моя голова обычно трещит, и я начинаю истово мечтать о своей уютной комнате и свежем номере «Таймс».

Пожалуй, здесь мне следует остановиться и расставить все точки над «i». Я ничего не имею против молодых людей и любви в целом. Но когда на меня начинают смотреть томными глазами, при мне начинают вздыхать и бессмысленно улыбаться, я прихожу в ярость. Почему мужчина становится таким непроходимым болваном при виде хорошенькой девушки (а меня с детства считают хорошенькой)? Вот что терзает меня с тех пор, как я стала выезжать в свет.

Но в тот вечер у леди Сэппингтон мои взгляды потерпели сокрушительное поражение. Не успела я отделаться от болтливого Чарльза Тотенхэма и рыжего Оливера Маккуинги, как прибыли новые гости. Леди Элизабет Алистер и ее сын Уолтер.

Мне было достаточно один раз взглянуть на него, чтобы потерять сердце, разум, покой и все прочее, что полагается терять от любви с первого взгляда. О «Таймс» и суфражистках было навсегда забыто.

За несколько минут я успела разглядеть его во всех подробностях, так что его образ навсегда запечатлелся в моей памяти. Конечно, я бы предпочла иметь его фотографию, но, увы, Уолтер не кинозвезда и его снимки не печатают в еженедельных журналах. Поэтому каждый раз перед сном я обращаюсь к своей памяти и вызываю воспоминание о нашей первой встрече.

Уолтер Алистер показался мне самым красивым мужчиной из всех, что я встречала до сих пор. У него изумительные глаза: светло-карие, строгие, внимательные. От его взгляда хочется спрятаться и в то же время хочется, чтобы он смотрел на тебя вечно…

Ресницы Уолтера… Ах, любая девушка отдала бы мизинец за то, чтобы иметь его ресницы. Пушистые, длинные, черные. Похожи на мои, между прочим. Брови темные, ровные, не толстые и не тонкие, а как раз такие, какие нужно, нос прямой, с небольшой горбинкой, волосы светлые, густые… Нет, не хватает у меня способностей, чтобы описать его. Слова меркнут в сравнении с чувствами, которые охватили меня в тот момент, когда я увидела Уолтера.

Любовь с первого взгляда от души стукнула меня по макушке. И надо же было такому случиться, что я влюбилась в мужчину, чьи взгляды на любовь практически полностью совпадали с моими.

Разумеется, с моими прежними взглядами.

Потому что после встречи с Уолтером я перестала быть собой.

Вернувшись домой, я с пристрастием расспросила мамочку об Уолтере Алистере. Бедняжка так обрадовалась моему интересу, что выложила все, как на духу. Уолтер был образцом для подражания и столпом общества. Идеальный сын и жених: умен, богат, красив, образован, безупречен. Он был дружен с Патриком Сильверстоуном, известным смутьяном и нарушителем приличий, но ни разу не был замешан ни в одной из затей Патрика.

Единственное, что ставили Уолтеру в упрек, это излишнюю замкнутость. Он предпочитал проводить время дома наедине с книгами, а не с друзьями в шумном клубе. Однако большинство сходилось на том, что в наш развращенный век это характеризует Уолтера с наилучшей стороны.

Я ничего не имела против его замкнутости. Пока на себе не ощутила ее ледяную руку.

На приеме у леди Сэппингтон я упустила возможность познакомиться с Уолтером, потому что вместо того, чтобы попросить маму представить его мне, я спряталась за колонны и пожирала Уолтера глазами. Глупо, конечно, но вполне естественно для меня.

Но на дневном спектакле, что устраивала Гортензия Фалстроуп через неделю, я намеренно попалась Гортензии на глаза, когда она беседовала с Уолтером. Нас представили друг другу. Это было непередаваемо… Мое сердце колотилось так быстро, что я была уверена – его слышат все вокруг. Должно было произойти что-то невероятное…