Варяги без приглашения - Александр Александрович Бушков

них, перехватив мой взгляд, приподнял бокал и поклонился. Он был высокий, спортивного склада, лет сорока, с жестким интеллигентным лицом, в очень модных очках. Второму было лет шестьдесят. Полная противоположность первому — кругленький, даже расплывшийся, румяный такой пикничок, излучавший любовь ко всему, что попадалось на глаза. Что касается одежды, то нас явно обшивал один и тот же портной.

Снова какой-то парень пригласил Жанну, и я разрешил, — наверное, слишком горячо — она взглянула на меня с легким недоумением. Я встал, подошел к тем двоим и спросил:

— Присесть позволите?

— Ну конечно, Боренька! — воскликнул толстяк, и я узнал голос из телефонной трубки.

— Виктор, — сказал спортивный. — Впрочем, я уже представился по телефону. Это Назар Захарыч. Рады приветствовать. Вижу, что, вы вполне освоились со своим новым положением, так и надо, молодец. Вы мне нравитесь, Борис.

— Весьма тронут, — сказал я. — Польщен. Надеюсь, теперь вы объясните суть и цели? Согласитесь, что я чувствую себя…

— Это пройдет, — бодро сказал Виктор. — К хорошему привыкают очень быстро. А суть и цели… По причинам, которые не стоит здесь приводить, потому что к завтрашнему дню они устареют, мы посвятим вас в некоторые тайны только завтра. Потерпите?

— Потерплю, — сказал я.

— Значит, часов в шесть вечера мы вас навестим. Честь имею.

Я совершенно правильно понял нехитрый намек и вернулся к своей компании. Все складывалось прекрасно, оставалось пить и веселиться.

Вечер промелькнул незаметно — ведь шеф остроумный и приятный собеседник, душа компании, а теперь, когда он признал во мне равного себе и даже стоящего чуть выше, он был особенно мил. Соизволив вспомнить о моих увлечениях, он объявил, что у него имеется редкое издание Булгакова, и, так как он считает себя моим должником… Некоторое время мы успешно состязались в светскости, но состязание прервали наши дамы, напомнившие, что сегодня они танцевали только с чужими, так что пора нам проявить инициативу. Мы вняли.

После закрытия мы отвезли домой шефа с супругой, получили горячее приглашение навестить их как можно скорее, приняли его и поехали домой. Не сомневаюсь, что сегодня в качестве колыбельной шефу придется выслушать монолог на тему «Живут же люди, умеют же добиться!» и, если я хоть что-то понимаю в людях его типа, с сегодняшнего дня он возненавидит меня тайной жгучей ненавистью — обязательно тайной…

На площадке валялась пустая бутылка — Бережков очнулся, радостно выхлебал мой коньяк и исчез в неизвестном направлении. А дверные замки оказались целехоньки, злоумышленники бродили где-то далеко, но все равно нужно было поставить запоры похитрее, это можно устроить хотя бы через шефа, есть у него маленькая записная книжечка с координатами нужных на все случаи жизни людей…

А на нас Жанной напала какая-то дурацкая оторопь, мы стояли посреди комнаты, не глядя друг на друга и, пожалуй, действительно походили на парочку молодоженов викторианской эпохи.

— Поздно… — промямлил я, косясь на окно с задернутыми роскошными шторами.

Жанна шагнула ко мне и положила руки мне на плечи.

…В дверь звонили длинными гестаповскими звонками. Я продрал глаза, выскочил из постели и стал натягивать брюки, одновременно выгибая шею, чтобы взглянуть на часы. Половина восьмого. Вот так всегда — когда я знаю, что нужно на работу, исправно вскочу в шесть, абсолютно самостоятельно, но если впереди свободный день, обязательно требуется постороннее вмешательство.

В прихожей я столкнулся с Жанной, спешившей из кухни. На этот раз она была одета в довольно скромное платьице. Звонок мелодично взвыл еще раз.

— Боря, я на работу, — сказала Жанна. — Можно, я машину возьму?

— Пожалуйста, — сказал я.

— Завтрак на кухне, не скучай.

Как будто мы расставались так по утрам в сотый раз. Я открыл дверь. За дверью стоял Генка Белоконь, бородатый, невозмутимый, в черной кожанке, собственноручно сшитой по собственному фасону, в желтом мотоциклетном шлеме, на котором справа распластала крылья черная летучая мышь, а слева натягивал лук черный кентавр. Он любил выглядеть пижоном, хотя никогда им не был.

— Пока, — сказала Жанна, чмокнула меня в щеку, побежала вниз по лестнице, и от белоконевской невозмутимости не осталось и следа. Белоконь — вот кто мне нужен. Во-первых, он такой парень, на которого безусловно можно положиться, во-вторых, он — президент городского клуба любителей фантастики, значит, привык ко всевозможным сногсшибательным гипотезам и теориям — я бывал на нескольких их заседаниях. Он — в какой-то мере специалист по необычному, а мне сейчас нужен именно такой специалист…

— Ну, очухался? — сказал я. — Привет. Какими судьбами в такую рань?

— Вот, держи своих «Мушкетеров», — протянул он мне книгу. Подумал — дай заскочу по пути.

— Заходи-ка, — сказал я.

— Некогда.

— У меня беда.

— Непохоже что-то, — ухмыльнулся он в бороду.

Я сгреб его за рукав и втащил в прихожую, он глянул по сторонам и обратил ко мне вопрошающий взор.

— Это еще цветочки, — пообещал я и поволок его в комнату.

— Погоди, черт, — уперся он. — Дай хоть мокроступы сниму. Ну, и как все это нужно понимать?

Я толкнул его в роскошное кресло, придвинул ему сигареты, хрустальную пепельницу и принялся рассказывать все по порядку. Про свалившуюся словно с неба роскошь. Про Жанну. Про двух незнакомцев из ресторана, про моего поверженного в прах шефа. Про то, что мне страшно и я не понимаю, что делать дальше, не знаю, чего ждать.

— Так… — сказал он, теребя бороду. — Значит, эта прелестная блондинка, твоя жена, если верить документам… Ты знаешь, почему снежный человек до сих пор не добился официального признания? Документов у него нет, с водяными знаками и печатями. Потому в него и не верят. Мысль обратиться в милицию или КГБ отбросил?

— Что они могут сделать… А если все повторилось бы?

— Правильно. Моральной поддержки жаждешь?

— Конечно, — согласился я, стараясь не выглядеть очень уж жалко. — У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу?

— Посмотрим. Ты не возражаешь, если я немного покопаюсь в твоих чертогах?

— О чем разговор!

Он покрутился по комнате, включил и выключил телевизор, залез в нутро магнитофона, мимоходом завернул на кухню, позвенел там чем-то, ушел в спальню, и слышно было, как он копается в шкафу. Мне стало легко и уютно, наконец-то я был не один…

Минут через десять он вернулся.

— Ну? — спросил я жадно.

— Ну, ну… — он плюхнулся в кресло и скрестил ноги в линялых джинсах. — Интересное кино. Теперь хоть гони, не уйду. Куда она отправилась, твоя сказочная принцесса?

— На работу.

— Как прозаично… Ну конечно, они должны были и это предусмотреть.

— Кто? — спросил я с надеждой.

— Ну откуда я знаю? Те, кто за этим