Тринадцатая редакция. Неубедимый - Ольга Лукас

Он похлопал себя по карманам, крутанулся на пятке, заглянул под стол, вытащил оттуда пухлый том в яркой обложке и передал сидевшему ближе всех Шурику. Тот поставил книгу на стол, так, чтобы остальным было хорошо видно.

– Это не наше издательство, – едва взглянув, определил Даниил Юрьевич.

– Да знаю, что не ваше. А как вам название, а? «Тринадцатая редакция». Ничего не напоминает?

– Ну, подумаешь, редакция, – буркнула Галина. – Мало ли редакциев на свете?

– Смотрите, книга стоит перед вами уже полминуты, и никто не удосужился заглянуть внутрь. А я заглянул сразу. И узнал много интересного. О мунгах и шемоборах. О питерском филиале крупного издательства… Ну, по-прежнему ничего не напоминает?

– Там про нас, что ли, написано? – не поверил Виталик. – Так приходит слава мирская, да?

– Она быстро пройдёт, можешь мне поверить. Вместе со всеми радостями этого мира.

– Предатель окопался? – поднялась с места Галина Гусева и окинула коллег тяжелым взглядом.

– Да убить гадину, делов-то, – следом за ней вскочила Марина.

– Не надо никого убивать, – остановил их Кастор, и боевые старушки плюхнулись на свои стулья. – Если уж вы, люди, близкие к книгам, не увидели этого…

– Да знаете, сколько книг сейчас выпускают? – подскочил Лёва.

– Не знаю, – признался Кастор,– Зачем мне это знать? Ну-ка, Константин, ваш выход.

– Двадцать одна и семь десятых тысяч книг и брошюр в год, – мельком глянув в свой кондуит, отчеканил Цианид.

– Ну, это же не так много.

– Это не книг вообще. Это наименований, – пояснил коммерческий директор.

Кастор замолчал, переваривая информацию.

– Как вы тут только с ума все не сошли, бедненькие, – с какой-то брезгливой жалостью сказал он. – Ну, тогда я спокоен. Шемоборы вообще не читают художественную литературу, вряд ли кто-то что-то заметит. Однако я бы порекомендовал вам соблюдать осторожность. Шемоборы – пусть их. Но обычные люди, которые как раз очень любят подобные истории, не должны слишком серьёзно к этому относиться.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Даниил Юрьевич.

– Уж придумайте, сделайте милость, – передразнил его Кастор. – Но я не за этим к вам, люди мои. Посмотрел я ваши отчёты. И остался я очень недоволен.

Это было что-то новенькое. Кастор никогда ещё вслух не заявлял о том, что он недоволен работой питерского филиала. Все прижали уши.

– Отчёты, значит, посмотрел я, – неторопливо продолжал этот мучитель, – и вижу – вы истребили в городе всех годных носителей.

– Что значит – истребили? – испуганно переспросила Галина.

– Что значит – годных? – вторил ей Константин Петрович.

Кастор поплевал на ладони, щёлкнул пальцами и уставился в потолок.

Все проследили за его взглядом. На потолке, как на экране, возникла диаграмма. Раз – и у Кастора в руках уже появилась длинная, раскладная, похожая на антенну указка.

– Да вот смотрите сами, – сказал он и, как заправский лектор, ткнул указкой в самую крупную дольку диаграммы. – Это желания, исполненные в данном городе за отчетный период. Рядом – желания, невыполнимые ни при каких условиях. А это – выполнимые, но неисполненные. Обратимся к ним, они нам сейчас особенно интересны.

Кастор дважды стукнул указкой по «выполнимым, но неисполненным желаниям», и на потолке появилась новая диаграмма – а вернее будет сказать, огромный, полностью заштрихованный круг.

– Эти желания при существующем положении вещей исполнить невозможно, – пояснил Кастор и обвёл круг указкой. – А что это значит? Кто знает?

Мунги притихли, как на годовой контрольной по самому страшному предмету.

– Это значит, что мы сделали всё, что могли, – ответил за всех Даниил Юрьевич.

– Именно, – обрадовался этой реплике Кастор и снова дважды щёлкнул указкой по заштрихованному кругу, – Так что теперь придётся делать то, что раньше вы не могли.

На потолке возникла ещё одна диаграмма, состоящая из трёх неравных долей.

– Это… – Кастор ткнул указкой в самый маленький сегмент. – Про это не думайте даже. Эти желания опасны в данный момент, но они могут стать безопасными – при определённом стечении обстоятельств. И тогда вы сможете ими заняться. Следующий номер – желания, которым не нужно исполняться. Пройдёт время – носитель сам будет рад, что оно не исполнилось. Ну а вот эта, самая большая часть – как раз то, чем вам следует заняться. Категория «КРНГС».

– Что такое «крынгс»? – спросил Денис и приготовился сделать запись в своей тетради.

– Ну… – замялся Кастор.

– Когда рак на горе свистнет – расшифровал Виталик.

– Что-что? – переспросил Константин Петрович.

– Ну да, да, когда свистнет рак, – немного замялся Кастор, – Это я придумал когда-то. Когда ещё был Техником. Так оно и вошло в общий реестр. Это значит, что желание может быть выполнено при сочетании каких-то крайних условий. Каковые условия от нас, мунгов, не зависят.

– Но если они от нас не зависят, так как же мы… – начал было Константин Петрович.

– На этот случай у нас имеется обходной маневр! – объявил Кастор.

– А вы были Техником? А как? Компьютеров ведь не было! – удивилась Наташа.

– В моём распоряжении была электрическая лампочка. Она загоралась с разной интенсивностью, когда я прикладывал к ней контакт. И вот по интенсивности освещения можно было сделать вывод о том, что же за носитель нам попался. Я для себя нарисовал табличку и определил, какая яркость что означает. А от меня некоторые новые термины… расползлись.

– Когда рак на горе свистнет, – с удовольствием повторил Даниил Юрьевич.

– Это ладно, – махнул рукой Кастор. – Вы ещё не слышали, как мой предшественник придумал обозначать опасные невыполнимые желания.

Виталик фыркнул – он был в курсе.

– Так кто же тот рак, который свистнет на горе? И где находится эта гора? – вернулся к теме Константин Петрович. – Мне так и хочется скомандовать ему: «Свисти!»

– По вашей команде он ничего делать не будет, – нехорошо усмехнулся Кастор. – Но мы наконец-то перешли к сути дела.

С потолка исчезла последняя диаграмма. Кастор вдруг стал серьёзным, подошел к столу, сложил на груди руки и продолжал:

– В вашем городе живёт один почтенный старец. Дедушка такой. Владелец букинистической лавки. Лавка вроде ничего себе, хотя я не очень разбираюсь в книгах, это ваше дело. Но лавка – ладно, будь она хоть трижды убыточным притоном одинокого графомана, всё равно стоило бы обратить на неё внимание. Потому что хозяин, почтенный старец то есть, обладает очень полезным свойством. Если ему случается поверить в какую-то невероятную вещь – она тут же происходит.

Мунги глубоко вздохнули, предвкушая перспективы. Константин Петрович уже мысленно строчил наверх отчёты о проделанной работе.

– Рано радуетесь. Старикан недоверчив настолько, что иногда не верит в очевидное. Да и характер у него неприятный. Но уж если во что поверил – так тому и быть.

– Как же это? – не удержался Денис. – Совершенно обыкновенный человек – обладает такой властью?

– Он не совсем обыкновенный. Он из перерожденцев. Из добровольных перерожденцев.

– Из добровольных? – переспросил Даниил Юрьевич. – Разве не Канцелярия Перерождений решает такие вопросы?

– Иногда собственная совесть способна вынести приговор пострашнее, чем все судьи и канцелярии и этого, и прочих других миров, – очень серьёзно ответил Кастор. – В детстве наш герой совершил дурной поступок. Убил неповинное живое существо. Все его простили за это, и существо было первым, кто простил. Но он был слишком требователен к себе. И сам себя простить не смог. Он дал себе зарок – снова и снова рождаться человеком и ждать от себя прощения. Он перерождался, ничего не помня о прошлом. Узнавал историю чужого детского преступления. Преисполнялся гневом – и не прощал бедного ребёнка. После чего умирал. Иногда – в довольно раннем возрасте. И всё начиналось заново. Вообразите, каково это – умирать снова и снова и знать, что ты опять не прощён – собой же. Но теперь его мучениям пришел конец. Он примирился с собой. Он простил незнакомого ребёнка и этим простил себя. Сам он об этом ещё не знает, и узнает лишь тогда, когда примет окончательное решение покинуть мир живых.

– А зачем ему эти игры в «верю – не верю»? – спросил Лёва. – Вроде он наказание тут отбывает и при этом творит чудеса.

– Он ничего не творит. Это просто его особенность, доведённая до совершенства. Ещё при жизни – при его первой жизни – он умудрился материализовать то, во что безоговорочно верил. Сейчас он просто попросил добавить себе недоверчивости. Чтобы не перевернуть мир.

– Но он человек? – поинтересовался Константин Петрович. – Или дух? Кто он? И где его место в иерархии?

– Формально он принадлежит к третьей ступени. Но ничего об этом не помнит и потому фактически находится на первой. Постарайтесь вести себя с ним уважительно и аккуратно. А то знаете – всякое может быть. Даже если силой воли заставишь себя забыть о каких-то умениях из прошлого – в критический момент они напомнят о себе сами.