Заговор Мурман-Памир - Борис Перелешин

Убеждения, кажется, действовали. Точный сказал:

— Так что же вам надо?

— То, что и давеча сказал, когда они под нами стояли. Надо было сразу их брать, теперь чего мы едем. Подойти и задержать с поличным!

— Ах, вы ничего не понимаете.

— Вы-то очень много понимаете!..

— Еще рано, надо их довести до города.

— Вот глупость-то, жди неизвестно чего! Мало ли что там впереди у них будет. А может у них там впереди-то посты свои выставлены, да караулы. Как бандита увидали, значит надо его брать.

— Их четверо, а нас…

— Вот невидаль, да я бы и один налетел. Они же дрейфят. Подошел бы: дай документы, бросай оружие и крышка. Ну вот что, ребятишки! Хотите, не хотите, можете выпрыгивать, а я к ним подъезжаю…

Шоффер ускорил ход. «Бенц» нагонял.

Комсомольцы волей-неволей принужденные согласиться, приготовились к бою.

Вдруг далеко позади раза три неясно прозвучало что-то похожее на автомобильный гудок. Через секунду из-за лесочка сильная струя света полоснула горизонт. В «бенце» остолбенели.

Третья машина вдогонку обеим шла по проселку.

Притом машина огромной мощности.

Полуинстинктивно шоффер «бенца» выключил фонари.

Как по команде, очутившаяся в темноте, головная машина зажгла фонари и стала поворачиваться, нащупывая врага.

Новая же машина летела, действительно сломя голову, пользуясь колоссальным превосходством хода, приближалась совершенно открыто, ощупывая горизонт и все время давала сигналы, как бы вызывая на бой любого врага.

«Бенц» стоял в ложбине. Светящаяся рука задней машины из-за холма уже протянулась высоко в воздухе над «бенцем». Но и спереди фонари бандитской машины, раскачиваясь, наступали.

— Необходимо сейчас же свернуть с дороги, прошептал шоффер.

Но кругом глубокий снег. Свет от задней машины повис в каком-нибудь аршине над кареткой. Еще минута и «бенц» будет открыт. Вдруг Мартьяныч выкрикнул:

— За сарай!

Действительно, на краю дороги чернела какая-то постройка.

«Бенц» подлетел к ней, шоффер со всей силой ударил передними колесами в приоткрытые ворота. Они распахнулись и «бенц» на три четверти заскочил в сарай, но задние колеса завязли.

Шоффер надавил сильнее, сарай трясся, трещал, но не пускал. Еще напор, и машина вскочила в сарай, хвативши с разгона в противоположную стенку. Солома, доски, всякая дрянь посыпались сверху, выбили стекло каретки, зацепили шоффера по голове.

Тотчас же шоффер выключил мотор. Зад каретки исчез как раз вовремя, потому что нестерпимый свет в упор залил дорогу перед сараем, пролез в каждую щелку, слепил глаза.

Шоффер, Мартьяныч и Точный с револьверами в руках стояли в воротах, забыв о передней машине, все трое не могли оторвать глаз от налетавшего сзади пятна света.

Задняя машина развила исключительную скорость. Измалывала снег в порошок. Сирена теперь все время выла, угрожающе взвизгивая и оглушая.

Шоффер, Мартьяныч и Точный с револьверами в руках стояли в воротах…

— Идет страшной силы машина, — шопотом сказал шоффер.

— Пройдет или остановится? Все молчали.

Вдруг шоффер уверенно сказал:

— Идет мимо.

— Почему?

— По ходу видать.

В то же мгновение что-то, как вихрь, засыпало весь сарай снегом, сразу наступила тьма и черное узкое тело, как пуля, исчезло впереди.

Точному показалось, что в небольшом автомобиле сидел всего один человек. Еще раз пролетевшая машина целой кучей снега мелькнула на ближайшем пригорке, перемахнув его с такой силой, что задние колеса подбросило в воздух. И все разом провалилось за гребень.

Но дальше наступило нечто непонятное. За гребнем прозвучал выстрел, другой. Раздался звон разбитого стекла. Потом выстрелы посыпались часто, как из пулемета.

— Револьвер-пулемет, — сказал шоффер.

Хлопали маузеры. Бились стекла. Лопались шины. Фонари плясали по горизонту, по-видимому машины крутились на месте. Слышались крики, ругань.

Постепенно все стихло.

Шоффер, Мартьяныч и Точный начали выкатывать машину из сарая. Это отняло немало времени, так как ворота не пускали. Наконец, машина стояла на дороге. Ее пришлось еще заводить. Фонари, поврежденные от удара об стенку сарая, зажечь не удалось.

За пригорком воцарилась уже полная тишина. Но когда «бенц» взлетел на пригорок его сразу охватило светом: освещала его только одна пара фонарей. Потом свет стал удаляться, при этом далеко не с прежней быстротой. Осторожно проехали место побоища, усыпанное разбитым стеклом, после чего «бенц» пошел на третьей скорости.

Комсомольцы, сжимающие револьверы и внимательно глядевшие в темноту, заметили, что расстояние между машинами сокращается. Удалось выяснить и причину ослабленности хода передней машины: она вела на буксире открытую машину, встреченную комсомольцами ранее.

«Бенц» определенно нагонял. Но навстречу уже плыли тусклые огни шоссе и вырисовывались окраины. Неизвестные уже взобрались на обледенелый, довольно крутой, подъем, отделявший их от шоссе. Здесь их колеса забуксовали, «бенц» моментально подлетел. Оставалось еще несколько саженей, «бенц» был на середине уклона, неизвестные вверху. Вдруг комсомольцы почувствовали тяжелое темное тело, летящее по уклону на них. Шоффер едва успел выбросить машину в сторону, где она провалилась в глубокий снег и легла на бок. Мимо по уклону пронеслась открытая машина без всякого управления и застряла в снегу несколькими саженями ниже.

Оказалось, что неизвестные, может быть, видя, что удрать не удается, обрезали веревку, за которую привязана была буксируемая машина. Передняя машина, освобожденная от груза, сразу рванула вверх и со страшной скоростью пролетела шоссе. Победоносно рявкнула несколько раз, потом видно было, как, то гася, то зажигая фонари, иногда подвывая, она раза два круто свернула, понеслась мимо какого-то бесконечного забора и пропала.

Шоффер смачно выругался. Все трое не без труда подняли завязший «бенц» и вытащили его на дорогу. Побежали к нижней машине. Она оказалась пустой, с разбитыми фонарями, лопнувшими камерами. Пришлось взять ее на буксир и тащиться в город. Шоффер не очень унывал:

— Все-таки подработали машинку.

Люди его интересовали меньше, чем машины.

Но комсомольцы были злы. Не было никакой возможности разобраться в происшедшем.

А что им скажут завтра в Чрезвычайной за то, что допустили провоз в город наркотиков?

— Второй раз под самым носом, — бормотал Точный.

В Совете были очень удивлены, когда в 3 часа ночи им доставили, хотя и помятую, но в общем исправную машину, уведенную накануне.