После дождя будет солнце - Злата Виноградская

Скворцов осекся, сам испугавшись своей догадки.

– Я женюсь на Уме из-за другой женщины, в которую я влюбился с первого взгляда, но мы с ней не можем быть вместе. Поэтому я не вижу другого выхода. Мне кажется, спрятаться за Умку, раствориться в браке сейчас для меня будет единственным правильным выбором.

– Тем, знаешь, кто ты после этого? Я могу тебе это сказать, но пока промолчу. В любой ситуации нужно здраво рассуждать. Та-ак, значит, другая. Появилась – хорошо. И кто она?

– Сейчас не имеет смысла об этом говорить. Кем бы она ни была, я не смогу предать Уму. Мы поженимся, и все проблемы сами собой разрешатся.

– Как бы не так!.. Хотя не факт, что другая будет лучше, – вслух размышлял Скворцов. – Твоя судьба в твоих руках, и ты сам этими руками себе на шею петлю накидываешь, Темыч. Погоди, не торопи события. Что в ней, в этой другой, такого, что тебя так колбасит?

– Не знаю. Будешь смеяться, но, наверное, загадка, изюминка. Мы прекрасно понимаем друг друга…

– Признаюсь тебе, что у меня так с каждой бывает. После двух часов общения она мне говорит, что ей кажется, будто она всю жизнь меня знает. Но, согласись, Тем, помимо чувств должно быть понимание. Вы с Умкой уже сколько вместе? Уже притерлись, притерпелись, прикипели друг к другу. А с этой новой, кто знает, как получится…

– Я понимаю, что, скорее всего, я даю ей эмоции, которых у нее не было раньше, свежесть чувств.

– Так это же здорово! – воскликнул Сашка. – Нет, Темыч, ты меня не слушай, такие дела лучше решай сам, неохота мне быть крайним.

– Да что там решать? В нашей жизни очень часто приходится чем-то жертвовать. Не для меня она.

– Прекрасно! – воскликнул Сашка. – А в чем проблема? Почему ты так уверен, что у тебя с ней не сложится?

– Она – директор компании, где я работаю.

– Опаньки! Приехали! – Сашка обеими руками обхватил руль и положил на них голову. – Да, эмансипация не дает спуску. Эх, Темка, такой поворот запросто приведет к красной ручке, которая обожжет твою руку и сердце.

– Ну, Сашка, красиво сказал. Вот и я про то же, – грустно рассмеялся Артем. – Но поделать ничего не могу. Кроме того, она на пять лет старше меня.

– Ну, это сомнительный минус, – оценил новость Скворцов, – пять лет – это совсем не много, скорее наоборот. А у вас с ней что-то было?

– Ты о чем? Я ж тебе сказал, что она – генеральный директор компании, в которой я работаю.

– И что? Эта должность лишила ее женских прелестей? – поинтересовался Сашка.

– Нет, это говорит о том, что у нее есть мозги, которыми она постоянно пользуется, и которые запрещают ей думать о чем-то другом, кроме работы.

– А вот здесь я бы поспорил. Если ты думаешь о ней, то и она, стопудово, думает, как было бы неплохо с тобой романтично отужинать при свечах со всеми вытекающими.

– И что ты предлагаешь? Пригласить ее на ужин?

– Именно, а потом отвезти куда-нибудь и продолжить. Кстати, она замужем?

– Нет, хотя я точно не знаю, неудобно расспрашивать, – неуверенно ответил Артем.

– Вообще-то мужья еще никогда никому не мешали получить удовольствие от общения с хорошенькой женщиной, – рассудительно сказал Скворцов. – Подумай, как это все обставить. И не тяни.

– Обещаю, – засмеялся Береснев.

– Зря смеешься, я дело говорю. Она даже не догадывается, как тебя плющит, спит сейчас преспокойненько дома, может быть, даже не одна, а ты тут со мной дурь из башки выбиваешь. Тебе надо с ней поговорить по душам, тогда и разберешься, надо ли тебе все это, успокоишься, и женишься на Умке. Или не на Умке… В общем, там выберешь на ком. Слышишь, Темыч? Ты только посмотри на себя. Тебе почти тридцать лет, а ты все один. Уже пора о семье думать, а не одними амурами жить.

– Какая у актрисы может быть семья, Саня? Репетиции, режиссеры, гастроли. Вот ты мне скажи, ты сам бы женился на актрисе, а?

– Спасибо, у меня была уже одна, – хмыкнул Скворцов.

Артем вспомнил, что в двадцать лет у Саши был серьезный роман с Полинкой, красавицей из подтанцовки известного поп-певца. У них тоже все складывалось на отлично, но случились гастроли, и вернулась барышня не к Скворцову.

– Саш, извини, что напомнил.

– Да брось, что ты, столько лет прошло, уже все перегорело. Я понял, что смысла жалеть нет, все уже прошло. То, что было – не вернешь, нельзя останавливаться и горевать. Надо идти вперед. И я рад бы, побежал бы к ней, но нет сейчас той, которая бы понимала состояние моей души.

– А как же твоя жена? – поинтересовался Артем.

– А что жена? У нее есть работа, есть сотрудники, есть мы с Никитой, ясное дело, у нее понимания на всех не хватает.

– Печальная история, – посочувствовал Артем. – Все-таки поздно, Сань, давай по домам.

– Ты рано встаешь? Во сколько начинаешь работать? – поинтересовался Скворцов.

– Вообще-то с десяти, но я всегда считал утренние часы наиболее плодотворными для работы, поэтому прихожу пораньше, часикам к восьми, задолго до того, как офис начинает оживать и наполняться сотрудниками.

– А я – вольный художник, сам себе хозяин. Как проснусь, так и отправляюсь в офис. Жена уходит рано, сына няня отводит на занятия в детской подготовительной школе, так что…

Артем покивал, но сейчас он уже почти не слышал Сашку. Он думал о том, что завтра придет в офис и увидит ее.

С утра он предпочитал работать в переговорной, где никому не приходило в голову его искать. В кабинете разрывался телефон, подпрыгивал мобильник, поставленный в режим виброзвонка, а в переговорной было светло, спокойно и гулко тихо.

Ему надо было проштудировать последние отчеты о продажах, потому что в десять он должен был предстать перед генеральным директором компании, едва взглянув на которую он немного робел. Ему очень хотелось видеть Елизавету, но он опасался, что кто-нибудь распознает в его взгляде, брошенном на начальницу, интерес к ней, как к женщине. Неужели Умка была права, и мужчины действительно каждую минуту думают о сексе? Он содрогался также при мысли, что и Елизавета сможет почувствовать его неровное, сбивчивое дыхание, когда он подходил к ее рабочему столу.

Как-то на днях по своему обыкновению он работал в переговорной. С утра он всегда составлял список дел на день, но сегодня мысли о работе почему-то не шли в голову. Он с нетерпением поглядывал на часы, прикидывая, сколько времени осталось до их встречи. Он хотел ее увидеть и гадал, в каком костюме она будет сегодня. Он представлял, как она улыбнется ему, когда он войдет в кабинет и скажет «С добрым утром!». Сам того не замечая, он продолжал прохаживаться по просторной переговорной, засунув руки в карманы брюк. Его заставил оглянуться звук открывающейся двери. Словно застигнутый врасплох ленивый школьник, отложивший учебники и тетради, он снова быстро сел и уткнулся в разложенные на столе бумаги.

– Артем, доброе утро! Не ожидала увидеть Вас здесь.

Он знал, в глубине души он чувствовал, что она придет сюда. Когда он услышал ее голос, его сердце забилось заметно чаще. Он сделал неимоверное усилие, чтобы не подпрыгнуть и не броситься к ней навстречу. Сохраняя спокойно-доброжелательное выражение лица, он приветствовал ее улыбкой.

– Я люблю с утра работать здесь, – признался он. – Иногда необходимо сосредоточиться, а в кабинете это невозможно: то звонки, то посетители, море бумаг на столе.

Елизавета улыбнулась и прошла за его спиной, присаживаясь на стоящий рядом с ним стул. Он вдохнул аромат ее духов, и едва удержался, чтобы не подойти к ней и не поцеловать ее.

Никитина посмотрела на лежащие перед ним страницы, испещренные столбцами цифр.

– Ну, что скажете, какой прогноз? Выйдем на сто процентов плана? – поинтересовалась она, заглянув в бумаги.

Когда разговор перешел в профессиональную плоскость, Береснев заметно успокоился и стал рассказывать Елизавете о работе коммерческого отдела.

– Если мы сможем убедить сети взять чуть больше их обычного заказа, то мы сделаем план, а если из-за погоды у них самих продажи падают, то они откажутся, а мы кое-как вытянем только девяносто-девяносто три процента.

Лиза покачала головой.

– Конечно, мы нарисовали не такие цифры в плане, – протянула она, прикидывая, на какие реальные объемы продаж они выйдут.

– Да уж, планы амбициозные, ничего не скажешь, – подхватил Береснев.

Он украдкой следил, как она листает бумаги, внимательно вглядываясь в бесчисленные цифры.

«Какая же она красивая!» – Береснев не мог отогнать от себя навязчивую мысль. Он рассматривал сидящую рядом женщину, любуясь ее тонко очерченным профилем. Ему нравилось в ней буквально все: короткая стрижка, длинные пальцы с неизменным французским маникюром, тихий голос и быстрые реплики с проглоченными окончаниями. Он понемногу научился догадываться о смысле произнесенного ею, внимательно вслушиваясь в начальные слова ее фраз.

– А мне кажется, все будет нормально, – произнесла Никитина, откладывая отчеты по продажам. – Вы зря недооцениваете свою службу. У Вас в отделе работают настоящие профи.