Одаренная - Мари Лу

— Тогда, все официально. Вы поможете нам убить нового Электора.

Глава 3

Джун

Я НЕ ДОВЕРЯЮ РЭЙЗОРУ.

Я не доверяю ему, потому что не понимаю, как ему удается прятаться в таком месте. В комнате для офицеров и из всех мест, именно в Вегасе. Эти ковры, каждый стоит 29 000 Банкнот, сделаны они из какого-то дорого синтетического меха. В одной комнате десять электрическим ламп - и все горят. У него новая форма, без единого пятнышка. У него на поясе даже висит специализированный пистолет. Нержавеющая сталь, облегченный, ручная работа. У моего брата был такой же. От восемнадцати тысяч Банкнот и выше за один. Более того, Рэйзор скорей всего украл его. Республика бы обязательно обнаружила их по отпечаткам пальцев на таких пистолетах. Тогда где же Патриоты достали деньги и таких специалистов, чтобы украсть такое продвинутое оборудование?

Все это приводит меня к двум выводам:

Первый: возможно, Рэйзор один из командующих в Республиканской армии, двойной агент. Как еще ему удается оставаться в этой казарме не обнаруженным?

Второй: Патриотов финансирует кто-то с глубоким карманом. Колонии? Возможно.

Несмотря на все мои подозрения и догадки, лучше того, что нам предложил Рэйзор, все равно нет. У нас нет денег, чтобы купить помощь на черном рынке, а без чьей-либо помощи, у нас нет шансов найти Идена или добраться до Колоний. К тому же, я не уверена, что у нас есть возможность отклонить предложение Рэйзора. Он, конечно, не угрожал нам, но я сомневаюсь, что он дал бы нам просто так уйти.

Краем глаза я вижу, что Дэй смотрит на меня, ожидая мою реакцию на слова Рэйзора. Губы у него почти белые, на лице гримаса боли и еще десяток признаков того, что он держится из последних сил. В этот момент, я понимаю, что его жизнь зависит от нашей сделки с Рэйзором.

— Убить нового Электора, — говорю я. — Считайте, что уже сделано.

Мои собственные слова кажутся мне чужими и далекими. На мгновение, я вспоминаю, как встретила Андэна и его покойного отца на балу в честь поимки Дэя. При мысли об убийстве Андэна, все внутри у меня переворачивается. Теперь он Электор Республики. После всего, что случилось с моей семьей, я должна быть благодарна за возможность убить его. Но я не рада, и это беспокоит меня.

Если Рэйзор и заметил мою нерешительность, он того не показывает. Вместо этого он одобрительно кивает.

— Я немедленно вызову медиков. Возможно, они не смогут прийти раньше полуночи — это время смены караула. Это все, что мы можем сделать в таких условиях. А пока что, давайте-ка переоденем вас двоих во что-нибудь более презентабельное. — Он поворачивается к Каэде. Она стоит, прислонившись к дивану, ссутулив плечи, с раздраженным взглядом, пожевывая прядь волос. — Покажи им, где душ и выдай чистую униформу. После этого, у нас будет поздний ужин, где мы сможем обговорить детали плана. — Он широко разводит руки в стороны. — Добро пожаловать к Патриотам, мои юные друзья. Мы рады, что вы с нами.

Итак, теперь мы официально связаны с ними. Возможно, все не так уж и плохо и, возможно, мне не следовала спорить с Дэем об этом. Каэде движением руки показывает нам, чтобы мы следовали за ней, в коридор, прилегающий к этой комнате, который ведет в просторную ванную комнату с мраморной плиткой, фарфоровой раковиной, зеркалом, туалетом, ванной и душевой с матовыми стеклянными стенками. Такого богатства не было даже в моей квартире в Рубиновом секторе.

— У вас нет времени мыться всю ночь, — говорит она. — Заходите по очереди или можете залезть в душ вместе, если так будет быстрее. У вас полчаса. Каэде улыбается мне (хотя улыбка и не касается ее глаз), затем поворачивается к Дэю, выставляет два больших пальца вверх, не смотря на то, что он еле держится и с силой опирается на мое плечо. Она отворачивается и исчезает в коридоре до того, как я успеваю ей ответить. Не думаю, что она простила меня за то, что я сломала ей руку.

Дэй сгибается от боли, как только Каэде уходит.

— Можешь помочь мне сесть? — шепчет он.

Я опускаю крышку унитаза и осторожно сажаю его на нее. Он вытягивает здоровую ногу, а затем с силой сжимает челюсть, пытаясь вытянуть больную ногу. У него вырывается стон.

— Должен признать, что у меня бывали дни и получше, — говорит он.

— По крайней мере, Тесса в безопасности, — отвечаю я.

При этих словах он немного расслабляется.

— Да, — отвечает он и делает глубокий вдох. — По крайней мере, Тесса в безопасности. Я чувствую небольшую вину. Тесса выглядит очень хорошенькой. И ведь их разлучили из-за меня.

А я симпатичная? Я и вправду этого не знаю.

Я помогаю Дэю снять куртку и кепку. Его длинные волосы падают мне на руки.

— Дай мне посмотреть твою ногу.

Я встаю на колени и достаю нож из-за пояса. Затем разрезаю его штанину до середины бедра. Мышцы в ноге сильно напряжены и у меня дрожат руки, когда я провожу ими по его коже. Осторожно я отрываю ткань, чтобы перевязать рану на ноге. Мы оба задерживаем дыхание. На ткани появилось большое пятно крови, да и сама рана еще не зажила.

— Медикам лучше поторопиться, — говорю я. — Ты уверен, что сможешь сам принять душ?

Дэй отводит глаза и на щеках появляется румянец.

— Конечно, смогу.

Я удивленно смотрю на него.

— Ты даже не можешь стоять самостоятельно.

— Ладно. — Он какое-то время сомневается, затем снова краснеет. — Не откажусь от небольшой помощи.

Я делаю глубокий вдох.

— Хорошо. Тогда вместо душа, ванная. Давай сделаем то, что нужно.

Я наполняю ванную теплой водой. Затем достаю нож и аккуратно срезаю грязную повязку с раненной ноги Дэя. Мы сидим в тишине, избегая смотреть друг другу в глаза. Рана выглядит так же плохо, как и раньше, нога больше похожа на один большой фиолетовой синяк, на который Дэй старается не смотреть.

— Ты не должна этого делать, — бормочет он, откидывая плечи назад, пытаясь расслабиться.

— Ты прав. — Я ухмыляюсь ему в ответ. — Я подожду за дверью и приду тебе на помощь, как только ты поскользнешься и ударишься обо что-нибудь.

— Нет, — отвечает Дэй. — Я имею в виду, ты не обязана присоединяться к Патриотам.

Моя улыбка тут же пропадает.

— Ну, у нас не такой уж большой выбор, верно? Рэйзор хочет заполучить нас обоих или сделки не будет.

Дэй на секунду дотрагивается до моей руки, от чего я замираю, перестав развязывать его ботинки.

— Что ты думаешь об их плане?

— Убийство нового Электора? — я отворачиваюсь от него, концентрируясь на расшнуровке каждого ботинка, стараясь делать это как можно аккуратнее. Я еще не знаю ответа на этот вопрос, поэтому решаю сменить тему. — А что ты думаешь? Я имею в виду, что ты всегда избегал убийства людей. Наверное, для тебя это трудно.

Я немного шокирована, когда Дэй в ответ всего лишь пожимает плечами.

— Когда-нибудь наступает время и место для всего. — Его голос кажется холоднее и грубее чем обычно. — Я никогда не видел смысла в убийстве солдат Республики. Конечно, я ненавижу их, но ведь они не главный источник зла. Они всего лишь исполняют приказы своего начальства. А на счет Электора? Я не знаю. Избавиться от одного человека, который руководит всей этой системой, кажется небольшой ценой, чтобы начать революцию. Тебе так не кажется?

Я не могу избавиться от чувства восхищения при таком его отношении. В том, что он говорит, есть смысл. Но мне все еще интересно, сказал бы он то же самое еще пару недель назад, до того, как все эти ужасные вещи произошли с его семьей. Я не могу сказать ему том, что встречалась с Андэном на балу. Гораздо труднее принять то, что ты должен убить человека, которого встречал — восхищался им — лично.

— Как я и сказала. У нас нет выбора.

Дэй сжимает губы. Он знает, что я не говорю ему то, о чем на самом деле думаю.

— Это должно быть трудно для тебя, повернуться спиной к Республике, — говорит он.

Не поднимая головы, я продолжаю снимать с него ботинки.

В этот момент Дэй снимает с себя куртку и расстегивает жилет. В это мгновение я вспоминаю тот момент, когда я впервые встретила его на улицах Озерного. Тогда, он каждый вечер снимал жилетку, чтобы подложить ее Тессе под голову, как подушку. На этом заканчивается мое лицезрение тела Дэя. Сейчас он медленно расстегивает пуговицы на рубашке, обнажая часть груди. На шее у него висит кулон, четверть Американского доллара, покрытого с обеих сторон металлом. Во время нашего путешествия в темном вагоне поезда, он рассказал мне, что его отец привез монету с фронта. Расстегнув последнюю пуговицу, он останавливается и закрывает глаза. По его лицу я вижу, как ему больно, и от этого на глаза наворачиваются слезы. Самый опасный преступник Республики на самом деле всего лишь мальчик, который сидит сейчас передо мной, такой уязвимый, доверяя мне всего себя.

Я встаю и помогаю ему снять рубашку, случайно задевая его плечи. Я старательно пытаюсь концентрироваться на дыхании и сохранить здравый смысл. Но в тот момент, когда он до конца снимает рубашку, оголяя руки и грудь, у меня из головы вылетают все мысли. Тело у него стройное и подтянутое, а кожа на удивление мягкая, за исключением небольших грубых рубцов (четыре шрама на груди и животе, еще один в виде диагональной линии от левой ключицы до правого бедра и заживающая рана на руке). Он пристально наблюдает за мной. Трудно описать Дэя тем, кто никогда в жизни его не видел — экзотическая, уникальная внешность, оставляющая неизгладимое впечатление. Сейчас он сидит очень близко, настолько, что я могу различить небольшие разводы в левом глазу, цвета синего океана. Его горячее дыхание обжигает мне щеку, но я не хочу отворачиваться.