Тайна покаяния. Великопостные проповеди. 2001–2011 - Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Величайшую мудрость жизни заключает в себе бессмертная евангельская истина: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5, 39). Не многим из наших современников открывается глубокий смысл этих слов Спасителя. А означают они только то, что никакая злоба мира сего не имеет права торжествовать победу над христианином, осквернять его духовный мир, ибо в противном случае пришлось бы допустить, что зло сильнее добра, а это не так. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12, 21), – говорит апостол Павел.

Не быть побежденным злом – значит воспитывать в себе нечувствительность к оскорблениям и обидам, исходящим от человеков, не принимать чужую злобу в свое сердце и не позволять врагу уязвить его. В ситуации смиренного, но твердого противостояния поползновениям врага и искусителя святой преподобный оптинский старец Амвросий любил приговаривать: «Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия, потерплю и я».

Не быть побежденным злом – это также значит всеми силами оберегать свою душу от попыток нанести ей поражение извне. Вот эта способность оборонить своего внутреннего человека от гибельных покушений окружающего мира, это умение поставить на твердом основании и возвести прочную духовную крепость для защиты своей хрупкой души и есть терпение. И потому в терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19).

Действительно, облачившись в терпение, как в духовную броню, нужно защищать наш внутренний мир, дабы ничто входящее в нас извне не смогло поколебать его. И тогда мы не станем жертвой тех, кто желал бы победить и покорить нашу душу, используя против нас зло своей души. Терпение, которое непросвещенному взору видится как явная слабость, знающему является как великая сила, способная действенно помогать человеку в обретении истинного счастья и мира, сделаться сильным и неуязвимым для человеческой злобы, неправды и любого диавольского искушения. «Терпи скорби, потому что в них, как розы в тернах, зарождаются и созревают добродетели», – говорит преподобный Нил Синайский.

Вот почему терпение является высочайшим христианским достоинством, наряду со смирением, кротостью, незлобивостью. Ибо все эти качества питают нашу внутреннюю свободу перед лицом утесняющих внешних обстоятельств, порождают духовную независимость и христианское самостояние личности, столь ценимые в человеческом общежитии. Современный нерелигиозный человек тоже стремится к автономии и независимости индивидуального существования, однако эта цель всегда будет оставаться для него недостижимой, потому что она преследуется при помощи греховных средств, путем угождения страстям и потакания своим слабостям и искушениям.

«Говорите: слава Богу о всем! Слава Богу, что посылает что потерпеть, ибо это то же, что доставлять случай к заслужению Царствия Божия, которое обетовано терпящим и в терпении благодушествующим. Терпеть терпите, но приложите и благодушие… То от Бога, а это от вас, и будет у вас точка соприкосновения с Господом», – учит святитель Феофан Затворник.

Да поможет нам Бог обрести сию великую добродетель и дарует дух терпения рабам Своим по их молитвам!

Аминь.

Слово за Литургией Преждеосвященных Даров в среду первой седмицы Великого поста в Успенском кафедральном соборе города Смоленска

28 февраля 2001 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Святой преподобный Ефрем Сирин завершает вторую часть великопостной молитвы прошением ко Господу о ниспослании духа любви, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин. 4, 7). Здесь любовь как величайшая из христианских добродетелей заключает собой перечень этих необходимейших добродетелей: целомудрие, смиренномудрие, терпение…

В молитвословии преподобного Ефрема Сирина они предстают как духовные средства, которые нам необходимо употребить для того, чтобы наполнить спасительным содержанием свою внутреннюю жизнь. Эти добродетели действительно помогают сформировать духовное пространство человеческой жизни таким образом, чтобы мы имели возможность наслаждаться полнотой бытия, были счастливы, или, как говорит о том Слово Божие, обрели блаженство. Основным содержанием духовной жизни человека должна стать любовь, делающая полноту существования достоянием личности. Ибо если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 1–3).

Всякое серьезное размышление на тему любви неминуемо порождает множество вопросов. И в самом деле, что означает любовь к другим людям, как возлюбить ближнего и дальнего, быть может весьма дальнего, и как все это должно устроиться в человеческой душе, когда ее сил не хватает даже на любовь к самым близким и родным?

И порой эта таинственная любовь, к которой призывает нас Сам Бог, начинает восприниматься человеком как далекий и прекрасный идеал, как несбыточная мечта, как явление не от мира сего. Ибо никто не в состоянии рассказать, что означает любовь к дальним и ближним, пока сам не испытает ее в полной мере. Но и в этом случае самая добросовестная попытка описать данную добродетель окажется несовершенной, ибо только совершенный человек способен совершенным образом донести до другого человека свой опыт любви к ближним и дальним. Но никто из нас не совершенен, и потому всякое описание любви как содержания христианской жизни вынужденно будет страдать неполнотой и незавершенностью, оставляя по себе вопросы и недоумения.

Однако тема любви всегда будет занимать мысли людей. Например, преподобный авва Дорофей оставил нам в назидание замечательную, почти математическую по точности, попытку дать наглядный образ любви человека к Богу и к ближнему: «Представьте себе круг, средину его – центр – и из центра исходящие радиусы-лучи. Эти радиусы чем дальше идут от центра, тем больше расходятся и удаляются друг от друга; напротив, чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собою. Положите теперь, что круг сей есть мир; самая средина круга – Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же: насколько святые входят внутрь круга к середине оного, желая приблизиться к Богу, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе к Богу и друг к другу… Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога… в той же мере удаляются друг от друга, и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближними, и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом. То есть: 1) чем более человек упражняется в милосердии и любит людей, тем более приближается к Богу, и 2) чем более человек сердцем чувствует личное Божество, тем более он любит людей».

Опираясь на многовековой опыт Церкви, на опыт святых угодников и подвижников благочестия, можно сказать, что любовь есть особое состояние человеческого духа, когда даже самый дальний становится нам близким, когда даже к чужаку наше сердце обращается с трепетом и радостью, когда для блага даже постороннего и незнакомца мы готовы жертвовать чем-то дорогим, а порой и своей жизнью. Лучшее, на мой взгляд, в мировой истории описание этого удивительного состояния человеческого духа дал апостол Павел: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13, 4–8).

С чего же начинается в нас жизнь этого таинственного и прекрасного чувства? Она начинается с простого, ибо невозможно в одночасье вырастить в себе такую любовь, которая представляет собой вершину в трудном восхождении по лестнице христианских добродетелей. И первыми ее ступенями являются такие, казалось бы, простые и такие очевидные христианскому сердцу добродетели, как неосуждение ближнего, хранение себя от раздражения, гордыни и гнева, противопоставления себя другим людям. Путь нашего духовного восхождения к вершине христианской любви тернист и очень труден. Однако невозможно обрести любовь в своем сердце, когда наш язык злоречив, когда у нас нет времени на других людей и нет интереса к ним. Невозможно обрести любовь в сердце, которое не отзывается на боль другого человека.