Воин эпохи Смерша - Анатолий Терещенко

Это было время, когда органы очищались от ежовщины и новый нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия набирал свою команду, делая ставку на повышение уровня образованности оперативного состава. Время бросало вызов – цэпэшовского[1] образования недостаточно для сотрудников органов госбезопасности.

Именно в 1938 году были призваны на службу в органы госбезопасности многие учителя, инженеры и военные (после окончания соответствующих вузов и даже с последних курсов), ставшие в последующем крупными специалистами в области разведки и контрразведки: П.И. Ивашутин, Л.Г Иванов, И.И. Проскуров, А.А. Шурепов, А.Н. Михеев, А.П. Святогоров, П.М. Фитин и многие другие.

Сотрудник госбезопасности А.А. Шурепов достойно прошел свой служебный путь от младшего лейтенанта до генерал-майора в подразделениях военной контрразведки.

Итак, на службу в органы госбезопасности Александра Алексеевича Шурепова призвали в 1938 году. Поначалу с профилем «следственная работа», но потом определили его в военную контрразведку. В период военного лихолетья военный контрразведчик Александр Шурепов сражался на Западном, Северо-Западном, Волховском и 2-м Прибалтийском фронтах.

В 1945 году на Дальнем Востоке – участник войны с Японией.

С конца сороковых и начала пятидесятых – начальник военной контрразведки соединения и на других должностях в Белорусском военном округе (ВО).

Заместитель начальника Особого отдела КГБ при СМ СССР по Ленинградскому ВО (1955 – 1956).

Начальник Особого отдела КГБ при СМ СССР по Ленинградскому ВО (август 1956 – октябрь 1961)

Начальник Управления особых отделов КГБ при СМ СССР по Дальневосточному ВО (1961 – 1966).

Начальник Особого отдела КГБ при СМ СССР по Киевскому ВО (1966 – 1973).

После выхода в отставку работал председателем Федерации легкой атлетики Украинской ССР.

Однако вернемся к истокам – вместо транспортного строителя Шурепов становится сотрудником Главного управления госбезопасности – ГУГБ НКВД СССР, которое в период наркома Николая Ежова курировал его первый заместитель Лаврентий Берия.

Александра Алексеевича Шурепова – образованного, физически развитого, общительного молодого человека не могли обойти стороной кадровые подразделения органов госбезопасности. Его заметили…

Краткосрочные курсы он быстро прошел при областном управлении НКВД, а потом вдруг резкий поворот – от надежды остаться в каком-либо районном отделе на территории Горьковской области или в самом областном центре ничего не осталось. Видно, тревожное предвоенное время строило свои повороты на дороге чекистской судьбы молодого специалиста.

Его вызвали в Москву.

Здесь тоже пришлось пройти период «переподготовки», получил военное обмундирование.

Александра Алексеевича Шурепова определили на службу в органы военной контрразведки, присвоив ему звание младшего лейтенанта. О службе в особых отделах НКВД он имел до этого весьма смутное представление. Хотя курсы и преподали основы контрразведывательного обеспечения войск РККА, постигать азы чекистского ремесла пришлось в войсках.

После немецкого вторжения в Польшу Сталин вспомнил о положении Литвы не случайно. Дело в том, что на англо-франко-советских военных переговорах обсуждался проект о направлении Западу советской военной помощи через «Виленский коридор».

Нашей разведке стало известно, что литовский посол в Берлине неожиданно для СССР стал вести переговоры о переходе Литвы под германский протекторат.

Сталин решил упредить процесс и сообщил Берлину, что у него другие планы и что он не потерпит «обмана в политике доверия». На этот раз Сталин переиграл Гитлера, махнувшего рукой на старания литовского посла. Начиналась большая война, для которой были нужны советские нефть, зерно, руда, а не «тухлая литовская селедка», которую немцы отвергали.

Как известно, середина и конец тридцатых годов – это время гражданской войны в Испании. Многие военнослужащие, а также гражданские юноши и девушки изъявили желание отправиться в Испанию драться на стороне республиканцев.

Подумывал туда выехать и Шурепов, но обстановка сложилась по-другому. Руководство НКВД нарисовало ему иную служебную судьбу…

10 октября 1939 года был заключен советско-литовский договор о взаимопомощи. По соглашению, занятый в сентябре 1939 года Красной армией Вильнюсский край был передан Литве, а на ее территории были размещены советские войска численностью более двадцати тысяч человек.

И вот на руках у Александра Шурепова командировочное предписание. Он направляется на следственную работу в органы военной контрразведки. Но на месте пришлось стать объектовиком – оперативным работником, обслуживающим «объект» или воинскую часть.

Перрон, вагон. Он с женой и дочерью Галиной, родившейся в 1939 году, в купе пассажирского поезда, уходящего на северо-запад Советского Союза по маршруту Москва – Рига…

Молодого военного контрразведчика направили в распоряжение руководства Особого отдела по Прибалтийскому особому военному округу, штаб которого располагался в Риге.

По прибытии в латвийскую столицу молодого специалиста принял заместитель начальника Особого отдела НКВД по Прибалтийскому особому военному округу полковник Алексей Никитич Асмолов. Он внимательно выслушал подчиненного, высоко оценил его уровень образования – как-никак закончил институт! В то время такие оперативники были редкостью, – четыре, семь классов за плечами в основном, в лучшем случае средняя школа. Полковник вкратце рассказал о сложностях оперативной обстановки в Прибалтийских республиках, националистических проявлениях и бандитизме.

– Мы вам поручаем один из непростых гарнизонов в Литве, стоящий на границе с бывшей Восточной Пруссией, – предложил место службы новоиспеченному контрразведчику полковник А.Н. Асмолов. Он сам только что (в 1939 году) закончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и получил направление на руководящую работу в органы НКВД.

Вот так Александр Шурепов вместе с семьей прибыл в глухой приграничный гарнизон небольшого литовского городка Вилкавишкис (до 1917 года город назывался Вилковишки. – Авт.), расположенного на юго-западе Литвы, в двух десятках километров от уездного центра Мариямполе. Город утопал в зелени деревьев, кустарников и клумб и был опутан паутиной незнакомых улиц, улочек и переулков.

Кирпичные дома командного состава (раньше его называли офицерским) располагались сразу же за гарнизонной оградой. Шурепову и ряду других командиров выделили отдельные домики-дачи, стоящие рядом с казармами для личного состава.

Домашний скарб пришлось приобретать на месте – от столов и стульев до кроватей и гардероба. Благо крайне необходимую посуду привезли с собой…

Александр сразу же обратил на себя внимание командиров и политработников гарнизона. Возле своего домика он выстроил настоящую мини-спортплощадку: поставил перекладину, положил рядом с ней разной тяжести обрезки арматуры и изготовил примитивную шведскую лестницу для подкачки пресса.

Они вместе с женой рабочий день начинали с физзарядки: разминка, пробежка занятия со спортивными снарядами.

Как-то старший политрук гарнизона Клоков Иван Иванович заметил:

– Впервые вижу чекиста, так заботящегося о поддержании физической формы, и такую здоровую семейную пару. Браво таким людям. Вы – достойный пример нашим командирам, у которых порой ремни держатся только благодаря помощи портупеи.

Скоро на «частной спортплощадке» появилась штанга и двухпудовые гири, с которыми Шурепов упражнялся настолько легко, что со стороны казалось, что они деревянные.

Командование среагировало правильно. Скоро весь гарнизон начинал служебный день с таким размахом зарядки, воплощенной идеей армейского чекиста, что личный состав части заметно преобразился подтянутостью и дисциплиной.

– Вы хотите, чтобы отведенное для жизни время согнуло вас в знак вопроса? Думаю, ответ вполне ожидаемый – нет! Так занимайтесь физкультурой, – говорил он часто подчиненным.

Александр понимал, что такие физические нагрузки нужны ему не только для роста мышечной массы, но и для закалки организма, – грозное будущее требовало быть в форме. Да и длительная привычка обитания в большом спорте просила такого выхода.

Время действительно было тревожное. Война уже дышала не в спины, а в лица личного состава, служащего в западных гарнизонах РККА.

А что касалось внутриполитического и экономического развития СССР, оно оставалось сложным, запутанным и противоречивым. Это объяснялось усилением культа личности Сталина, всевластием и вседозволенностью партийного руководства, дальнейшим укреплением бюрократизации и централизации управления.

Развитие СССР определялось заданиями третьего пятилетнего плана (1938 – 1942), утвержденного XVIII съездом ВКП(б) в марте 1939 года с амбициозным лозунгом: «Догнать и перегнать по уровню производства продукции на душу населения развитые капиталистические страны».