Никто мне не верит - Молли Катс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оно ей так и не понадобилось. Но, похоже, оно так или иначе выполнило свое предназначение.
Она посмотрела на швейцара, который, казалось, привык к тому, что любой гость «Хаят-тауэра» долго не решался опереться на его руку. Он застыл в ожидании с протянутой к машине рукой.
Грег щелкнул пальцами:
— Фермерский рынок.
— Я слышала о нем. Что это такое?
— Это достопримечательность Лос-Анджелеса. Его нельзя не посмотреть. Это настоящий лабиринт уличных палаток, где продают все: еду, вещи, сувениры. — Он постучал пальцем по ее руке. — Я видел вашу масленку.
— Это для моего продюсера. У нас традиция привозить друг другу какую-нибудь жуткую безвкусицу. Когда ты получаешь такой подарок, то обязан пользоваться им, когда приходят гости, не вдаваясь ни в какие объяснения.
— Мы можем найти на Фермерском рынке что-нибудь поинтереснее масленки.
Линн хлопнула в ладоши:
— Едем.
Швейцар все еще стоял, покачиваясь, около машины. Грег перегнулся через Линн и взялся за ручку дверцы.
— Спасибо, мы уезжаем.
Когда они отъехали, парень почесал свою скудную челку.
* * *— Но я уже ела десерт, — сказала Линн, — даже не один, насколько мне помнится.
— Это были жалкие крохи. Там было столько желающих, что вряд ли вам что-то досталось. Но подождите. Я знаю, что делать.
Он взял ее за руку и повел вдоль длинного ряда фруктовых лотков.
— Смотрите.
Она не совсем поняла, что должна увидеть.
— Там, — сказал он.
Он взял ее голову и нежно повернул ее так, чтобы она смотрела на прилавок с замороженными йогуртами, покрытыми свежим фруктовым пюре. Она снова почувствовала тот запах, который ощутила, когда он перегнулся через нее в машине; запах пряного, возбуждающего одеколона.
— Невинные пирожные из мороженого. Где вы еще найдете такое, кроме Калифорнии? — сказал он. — Я возьму себе одно, и вы сможете попробовать прежде, чем согласитесь купить.
Пока делалось это сложное сооружение из мороженого, фруктов и орехов, Грег снова взял ее за руку и подвел к прилавку с сувенирами. Грег был прав: на их фоне масленка казалась почти изящной вещью.
Линн выбрала набор колец для салфеток. Каждое кольцо украшал портрет Элизабет Тейлор с одним из ее многочисленных мужей.
— Ну, что я вам говорил? Нет, позвольте мне, — сказал Грег, когда она открыла кошелек. — Тем более я тут еще кое-что присмотрел. — Он раскрыл ладонь и показал три упаковки жвачки «тамв» и книжечку с марками.
Она попыталась протестовать, но потом замолчала. На самом деле это ничего не значило. Всего лишь милый жест, который было неуместно превращать в спор об этикете.
Все так легко, когда ты стоишь на вершине мира.
— Попробуйте это. — Он протянул ей пирожное. Он еще не успел вернуться с покупками, как она почти полностью съела это причудливое сооружение из фруктов. Еще один поступок, который был бы невозможен в обычную ночь.
Они ходили по рядам. Свет бумажных фонариков над головой, людская толчея делали это место похожим на настоящий восточный базар.
— Даже фрукты здесь другие, — сказала Линн. — У нас в Бостоне есть один или два вида персиков. Но такого выбора нет. Здесь, похоже, их восемь или десять сортов. Что это за большие красные персики? С виду они очень вкусные.
Он взял один персик.
— Нет, нет, — сказала она. — В меня уже ничего не лезет, а он слишком нежный, чтобы его куда-то нести. Боже мой, это же артишоки. Но они же размером с тыкву.
Грег рассмеялся.
— Вы ведь не всегда такая, правда? — спросил он, потрепав ее волосы. Он взбил один из ее густых локонов. — Это ваше время, ваша ночь. Вы излучаете… сияние. И как приятно быть в этот момент рядом с вами.
Неожиданно для себя в порыве благодарности Линн коснулась его руки:
— Спасибо.
Минуту они стояли в туманном свете оранжевого фонаря, глядя друг на друга. В ней было всего лишь пять футов четыре дюйма роста, и ему пришлось наклонить голову.
— Йогурт, — сказал он и снял пальцем каплю с ее щеки. Но вместо того, чтобы убрать руку, он приподнял ее лицо и поцеловал ее в губы.
Ее снова окутал его запах, но теперь это был запах не только одеколона. Он был теплый и мужской, и такой же изысканный, как все, что случилось сегодня ночью.
Он медленно отстранился. Влажное пятнышко блеснуло на его верхней губе. Линн подавила в себе мгновенное желание подняться на цыпочки и слизнуть его.
— Лучше я отвезу вас в отель, — сказал он, — прежде чем вы превратитесь в артишок.
* * *У швейцара, видимо, был перерыв. Никто не вышел к машине из двери гостиницы. Грег подъехал к краю тротуара.
Линн думала о том, захочет ли он подняться наверх и что она ему скажет, если он изъявит такое желание. Конечно же «нет»; она не может лечь в постель со знакомым ее предполагаемого руководства в день собеседования. Но каким должно быть это «нет», чтобы оставить возможность продолжения их отношений?
Она могла не беспокоиться. Как и всегда в Калифорнии, ситуация прекрасно разрешилась без каких-либо действий с ее стороны.
— Я знаю, что время не пришло… еще, — сказал Грег. Он дотронулся двумя пальцами до ее губ. — Нельзя сказать, что меня это устраивает. Я только что нашел тебя, и ты уже уезжаешь.
Ее губы вздрогнули от его прикосновения.
— Но я не отступаю. Я просто хочу проявить терпение. Немного терпения. — Он убрал руку, затем достал ручку и блокнот. Он вопросительно посмотрел на нее.
— 3–18 Харбор Лэндинг, квартира 3805. Бостон 02156. — Она продиктовала домашний и рабочий номер телефона.
Он старательно записал, вырвал страницу и протянул ей, чтобы она проверила. Потом сложил записку, положил в карман рубашки и посмотрел на нее своими кошачьими глазами серого цвета. Этот взгляд окончательно привел ее в себя, вырвал из того состояния счастливого безумия, которое сопровождало ее весь день и весь вечер.
В эту минуту она окончательно поняла, что он хочет ее, а она хочет его. Перед ее глазами замелькали воображаемые картинки, и она увидела эти глаза прямо над собой в тот момент, как она лежит на спине. Она увидела, как они отражают все безумие того, что они делают вместе. Его плечи двигаются в такт с…
Остановись.
Она отодвинулась поближе к дверце машины.
Как жаль, что для этого не существует достойной замены из йогурта.
— Я должна идти, — сказала она.
— Я так и понял. — В его голосе прозвучал смех, или ей это только показалось?
— Ты смеешься надо мной? — спросила она.
— Да. Но в этом нет ничего плохого. — Он откинулся на спинку сидения и закинул загорелые руки за голову. Он давно уже снял пиджак, и короткие рукава его рубашки обнажили сильные мускулистые предплечья, покрытые темными волосами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});