Бессмертный огонь (Черная сага - 2) - Сергей Булыга

Я замахнулся...

Он сразу упал. Но я не стал его рубить, только сказал:

- Так и лежи. Не смей вставать! А я буду сидеть и тихо говорить. Пусть те, кто пожелает нас подслушать, подумают, что мы ведем очень серьезную и тайную беседу. Потом, когда мне надоест, я разрешу тебе подняться. Ну а пока... Лежать!

И он лежал. Он даже головы не поднимал, не шевелился - вот до чего они боятся меча Хальдера! А я сидел над ним и говорил. Всё говорил! Так, я сказал, что вот отправлюсь в Руммалию и разобью Цемиссия, Город возьму, отдам его на разграбление на десять дней. Пусть мои воины берут всё, что им только хочется! А сам же я возьму себе только жену. Кого? А дочь Цемиссия! И там мы свадьбу и сыграем, и будет она по тамошним обрядам. Потом, придя сюда, мы с ней явимся к нашим кумирам, они нас благословят, и будет еще одна, теперь уже настоящая свадьба. А потом у нас будет много сыновей ровно двенадцать. Двенадцать сыновей - это двенадцать младших ярлов. И я их посажу в Тэнграде, Ровске, Глуре, Уллине и во всех прочих ярлских городах. А вас, всех моих нынешних тайных врагов, я приведу на капище и там казню, сожгу, развею по ветру. Так будет, Верослав! Так завещал мне Хальдер. Одна Земля - одна семья, вот так! И он был мудр, Хальдер: хоть я убил его, но он меня простил. А если ты не веришь, что простил, так я потом еще раз у него спрошу - при всех спрошу, а ты послушай! Ну, и так далее. Ну, и...

Возможно, зря я всё это сказал. Но я тогда был в очень сильном гневе! И был со мной волшебный меч; я не боялся, я был храбр. Да и потом я уже знал, что первым я прикончу Верослава. Сегодня же!

Но день тогда еще только начинался. Натешившись позором Верослава и рассказав ему всё, что хотел, я разрешил ему встать и сказал:

- Я мог убить тебя прямо сейчас. Но лучше я потом тебя убью. Потому что прежде всего нам нужно распрощаться с Хальдером. Иди и прикажи, чтобы уже начинали.

Он ушел. А я...

Сперва я, конечно, закрылся на засов. Потом достал свой меч и опустил его в ножны Хальдера. Честно сказать, мне было очень страшно...

Но его ножны приняли мой меч! Мне сразу стало весело. Я спрятал свои ножны под тюфяк, а ножны Хальдера - с моим уже мечом - приладил к поясу, потом одернул плащ, чтоб ножны были менее заметны. Мой плащ...

Тьфу, вот навяжется! "Плащ" - это слово руммалийское. Всю прошлую зиму Хальдер нещадно донимал меня тем, чтобы я выучил их собачье наречие, толмач дневал и ночевал у нас и всё бубнил, бубнил...

Так вот; мое корзно было обшито горностаем, длинное, так что ножен из-под него почти что не было видно. Так, хорошо! Так ловко подменил...

Ха! Подменил. И Верослав сказал, что я подменыш. Да и не он один так думает, а многие. И если б только думали, так нет! Зубами скрежетали, ждали. Ну а теперь, когда Хальдер уйдет и заберет с собой свой меч, которого все они ну просто до безумия боятся, так они тотчас же...

А ножны? Х-ха! А письмена на них? Вот то-то же! И я прошел к двери, открыл ее, склонился вниз над лестницей и закричал:

- Поднимайтесь!

Ударили в бубны, завыли в рога...

Потом несли его. Я шел, держал перед собой волшебный меч. Я знал, что пока меч при мне, мне ничего не страшно. А потом? Я оглянулся раз, я оглянулся два...

И Хальдер улыбнулся мне. Ф-фу! Значит, он действительно простил меня. А если даже не простил, то ведь прекрасно понимает, что только я один и могу удержать эту Землю в единой державе. Убьют меня - и сразу всё развалится. Тэнград отложится, Ровск, Глур. А Владивлад ударит на Ярлград! И многие с ним станут заодин. Но Владивлад недолго будет тешиться - придут большие корабли, а с них сойдут на берег воины и воины и воины, построятся в когорты, закричат: "Владыка! Владыка! Владыка!" И на их крик по сходням с головного корабля мерно процокают копыта; Цемиссий - как всегда, на белой лошади и в красных сапогах, в красном плаще и в красных латах - ступит на Землю. На мою Землю, Хальдер; слышишь?! И на твою - ведь это ты ее собрал. Так помоги мне, Хальдер, не оставь меня! А я тебе за то...

Но что ему "за то", я тогда так и не придумал.

И вот пришли мы на кумирню, поставили корабль. Какой-то черный, обожженный человек сказал мне:

- Меч!

Да, он был прав; пора уже. И я поднялся к Хальдеру и подал ему меч, шепнул ему: "Прости". И услышал: "За что?". "За всё", - сказал я. Он мне не ответил. Тогда я прошептал: "Хрт, Макья, не оставьте!" - и сложил пальцы крестиком, быстро спустился с корабля и приказал подать огня.

Но тут вмешался Верослав и начал требовать, чтобы вместе с Хальдером мы сожгли и его воинов. Зачем? Мы так не делаем, это не наш обычай, у нас каждый уходит только сам по себе. Быть может, Верослав хотел разгневать Прародителей, а может, это было для того, чтобы Хальдер отвернулся от меня, когда я откажу ему в этой жертве - не знаю. Но я твердо сказал, что не позволю, чтобы так вот запросто жгли моих воинов. Ярл продолжал мне дерзить. Тогда я обнажил меч и двинулся к нему. Я был в ужасном гневе! Я думал: вот сейчас здесь всё и кончится - я или он; пора!..

Но Верослав вдруг оробел и согласился - воинов не тронем.

Только потом уже, когда горел корабль, я понял, что его остановило ножны. А было это так: когда я доставал свой меч, то распахнул корзно - и Верослав увидел Хальдеровы ножны. И сразу обо всем забыл! Смотрел на них не на меня, не на мой меч, а лишь на них! - и соглашался: "да, да, да". А что еще он мог сказать? Ведь Хальдер принял меч без ножен и отпустил меня, не стал удерживать на корабле, а мог! Или не мог? Или я и его обманул? Или мы... Вот Верослав и растерялся, не знал, что и сказать, чем возразить. А после...

Х-ха! Даже волхвы молчали. Даже Заступник Хрт, наш грозный Прародитель, и тот, как после, на пиру сказали, как будто вздрогнул, пошатнулся...

Ну, это зря! Со страху им привиделось. Хрт не таков...

А Хальдер встал и поднял меч, командовал: "Р-раз! Р-раз!" - и весла дружно поднимались, опускались. Я узнавал гребцов - Бьяр, Гермут, Тса, Ольми... А после Хальдер закричал: "Хей! Кто со мной?!" И - снова этот обожженный человек - вдруг бросился в костер. Мы чуть его остановили. Чуть привели в себя.

Зато какое было зрелище! Мой Хальдер уходил не то что хорошо, а просто очень хорошо! Он, значит, рад был уходить! И я был рад. Я был уверен, что уж теперь-то ярлы не посмеют мне перечить. А если так, то нужно, не теряя времени, вот прямо здесь, на капище, кого укоротить, ну а кого и вообще...

И потому, как только догорел корабль, я повелел, чтобы воины спускались к берегу и начинали пировать, а ярлы оставались здесь, пред взором Хрт и Макьи. И воевод оставил вместе с ярлами - я воеводам больше доверял...

А зря! Но кто не ошибается? И вот когда все воины ушли, я повернулся к Белуну - а это наш набольший волхв - и спросил:

- Готово?

Он сказал: