Байки - Андрей Евгеньевич Скиба

Воет ветер. Трое смеются. Свет уже выключили. А им наплевать… Тепло ещё не включили… А им насрать… А они смеются… Ржут, как лошади. Знают же, что и тепла не будет, и света не будет, и денег не будет. А они пьют водку и ржут. Со стульев падают… Блин, ну что ещё сделать с этими людьми?… Наверное, только дустом посыпать…

Про целеустремленность

Жил был мужчина. Высокий, стройный, мускулистый. Спортсмен. Разрядник. Боксёр и теннисист. Правильный. Донемоги. А умный!.. Прям не передать. И цель имел. В жизни. Светлую. Даже местами блестящую. И шел на нее. Как на таран. Как на звезду путеводную. Гордо подняв голову… Шаг вправо, шаг влево – смерть… Женщины, те просто млели. Достанется же какой-то… Другие мужики как-то всё вкривь и вкось. То налево, то направо. А то и петлями… Правда, завидовали. Этой самой. Целеустремленности. Вот бы и нам так… Прямо по жизни. К заветным рубежам. Не взирая ни на что и вопреки всему… Он ухмылялся и гордо шёл. К цели. Первым, наверное, хотел быть… Дошёл, знаете ли… До цели… А на ней написано – “Выход”…

Про дерево

Жило было дерево. Стояло оно на углу дома. Уже давно. Даже не помнит сколько. Времени у него было много. А оно было умным и любознательным. Поэтому, про окружающий мир узнало уже всё. И про ночь, и про день… И про зиму и про лето… И даже про “это”… Окна были так близко… А люди были так беззаботны… Только один вопрос остался без ответа… А что там за углом?.. Ночи напролёт все думало, думало… Без пользы… Просто мозг себе выносило… А за углом… Жило было дерево…

Про очки

Жил был человек. Хорошо жил. Гладко. До некоторого момента. Пока не заметил. Что как-то изменились. И он и жизнь вокруг… Пробуксовочки. Песочек. На гладком пути… “Заболел, наверное”. Пришёл к людям в белых халатах. Те постарались. Слазили куда только возможно… Ничего… А человек не ест уже. И не спит. Грезит только… Может, близорукость, какая-нить особенная?.. Пошел очки искать. Перепробовал всяких выше крыши. Всё как-то не то… Решил сам сделать. Чё там этих очков… Два стёклышка и проволочка… Сделал… И примерил… Задохнулся прям… Так далеко и так чисто… Как в детстве… И построил человек фабрику… И стал очки такие выпускать… И стал людям раздавать… Просто так… Простые такие очки… Для сердца…

Про грешников

Жил был Творец. Творил себе всякое разное… Как-то людей сотворил. Ничего так получились. Правда, скучноваты… И решил их разделить. Для интереса. На грешников и праведников. Единство так сказать и борьба… И пароль придумал… Кто без греха, пусть первый… Просто всё… Чуть споткнулся… Заехал/залетел/засадили… Как тот, кто рядом. Ну, который без греха. Камешком… По затылку… Хрясь… И готов… Свежий праведник… Даже модно стало… Изводить. Антиподов… И праведничать… Прям геноцид какой-то. Стало получаться… Собрались грешники. Последние. И решили, что не гоже им равновесие-то мировое нарушать… Поэтому они должны. И грешить за десятерых. И страдать за десятерых. И терпеть за десятерых. И любить за десятерых. И дружить за десятерых… Прорвёмся, братцы…

Про относительность

Жил был парень. Иваном звали… С детства бредил небом. Сердце замирало, глядя на самолёты. Летящие в вышине. Планеры и шары воздушные… И другие парящие объекты… А пошёл во флот… Моряком стал и капитаном… Бывало, стоя на мостике… С замиранием сердца… Смотрел в небо… А все люди… Там, наверху… Казались счастливыми летчиками… И вообще настоящими мужиками… Не то что… …Жил был другой парень… Тоже Иван. С детства бредил морем. А стал летчиком… Капитаном реактивного бомбовоза… Бывало в полете… С тоской глядел… На всех, кто внизу… Таких классных мужиков… И настоящих подводников…

Про лингвистику

Хрен поймёшь этих людей… Один кричит – Ненавижу!. И собаку соседа. На сук. Или крюк… Другой тоже ненавидит. Собаку покормит. А соседу просто. Руки не подаст… Один. Аж не может. Любит… И предмету. Этой самой… В глаз. От избытка чувств… Другой. Как и первый. Но вместо в глаз – улыбку, когда радость. И плечо в лихой час… Один – Верую, Господи!. И из берданки. В детей. За свою. Клубнику-малину… Другой тоже верит… И на амбразуру. За чужую. Глупость. Либо жадность… Не страна. А Вавилон какой-то… Хрен поймешь этих людей… Без переводчика… Или бутылки…

Про пловцов

В бурлящем и бескрайнем Море жизни. Жили были люди. Разные… Но если присмотреться. То не очень… Утопленники… Ну, про этих всё понятно… Далее – жертвы. Кораблекрушений, так сказать. Жизненных. Или иных каких… Про этих тоже. Как будто. Ясно… Побарахтаются. Побарахтаются… И тю-тю… Туда же… Но есть третьи. Пловцы… На любой волне. Брасом, кролем и просто так. И даже наоборот… А если нырнут. Или воронка там. Закрутит. Так их сила неведомая. Сразу наверх… Нежно и ласково. Поднимет… Смотрели на это всё. Смотрели. Из далёкой галактики. Маленькие такие. Зелёненькие… И больно дивились. Причудам нашим… Изучали… Долго и скрупулезно… Ни хрена. Не поняли… Нас бы спросили… Каждый пацан знает… Про говно-то…

Про гномика

Жил был гномик. Страшненький такой. В норке своей копошился. Шуршал по ночам. Спать мешал. Стибрить мог. На кухне. Котлету. Или конфету. А то в азарте и ведро. Перевернуть. Помойное… Не любили его. Люди. Мешает. Как муха надоедливая. Думать. О жизни. О деньгах то есть. И о жрачке. В смысле еде. И ещё кое о чем… Сами знаете… Да и… Глупый какой-то… Бывало, пнёшь его… А он попку свою ушибленную. Потрет. Улыбнётся грустно. И не ругнётся даже. Глазки опустит. И в норку. Тихо-тихо. Посидит. И опять за своё… И решили нечисть эту. Извести. Пригласили. С порошками и химикатами. Бойца. Крысобоя. Отважный такой. Ни одного поражения… Не знал… Бац-бац… И гуд бай. Гномик… Радости то было… День… Или два… Заметили потом. Что, дети какие-то. Не такие. Да и соседи. Некоторые. Не здороваются… Как-то даже скучно. И даже солнышко как-то… В смысле вообще. Без радости. Светит-греет… Раскаялись люди… Угрызения в организме. Обнаружили… Собрались и думать стали… Умные же все… И решили завести себе другого. Гномика… Пригласили. Оклад назначили. Любовь, подарки и праздники… Жизнь наладилась… Правда, через полгодика. Изжил гномик тот. Людей тех..

Про заправщика

Жил был человек. Работал. Заправщиком. Бывало, прибежит писака какой-нибудь. Пушкин-Некрасов. Весь худой, небритый. Глаза как у наркоши. Горят. Он ему. По самое это. Вдохновения. Плюх… Тот и