Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Юмор » Юмористическая проза » Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой» - Андрей Шляхов

Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой» - Андрей Шляхов

Читать онлайн Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой» - Андрей Шляхов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12
Перейти на страницу:

Старший фельдшер по аптечному хозяйству, прозванный Аптекарем, был невысок, полноват, круглолиц и носил бородку а-ля Чехов, которая шла ему примерно так же, как очки свинье. В правом ухе Аптекарь носил огромную серебряную серьгу в виде витого кольца. Любитель ночных развлечений, он пребывал в состоянии вечного недосыпа и часто в рабочее время засыпал в своем кабинетике. Любимым развлечением подстанционных шутников было прократься в кабинетик и навесить на серьгу при помощи крючка, изготовленного из обычной канцелярской скрепки, какую-нибудь лаконичную записку издевательского содержания (ну, вы понимаете какого). Проснувшись так же внезапно, как и заснул, Аптекарь мог впопыхах не сразу заметить «подвеску» и ходить с ней по подстанции на потеху публике. Однажды он вышел с «подвеской», на которой была обозначена его сексуальная ориентация, навстречу линейному контролеру Департамента здравоохранения, в результате чего произошел скандал… Сотрудники все видели, но останавливать Аптекаря не стали. Аптекарь был подлым и вредным, обожал делать пакости как по поводу, так и без. Из всех сотрудников подстанции любил его только заведующий-директор, да и то в сугубо физиологическом смысле. Кроме физиологической пользы была от Аптекаря начальству и другая – он помогал увольнять неугодных сотрудников, искусно устраивая поводы для увольнения.

Заедет бригада на подстанцию пообедать, оставит врач кардиограф в машине или занесет на подстанцию в комнату отдыха, вернется за ним после обеда, а кардиографа нет! Пропал куда-то! За потерю кардиографа – выговор, плюс удержание его стоимости из зарплаты. На следующем дежурстве так же загадочно пропадет тонометр – второй выговор. А неделей позже «лояльная руководству» диспетчер передаст бригаде вызов с небольшой задержкой. Микрофон у нее забарахлит, или еще что-то в этом роде случится. На выходе из здания подстанции бригаду тормознут оба старших фельдшера – комиссия. «Непорядок, по нормативам вам положено уже минуту в пути быть, а вы еще даже в машину не сели…» После смены заведующий-директор приглашает врача в свой кабинет и ставит перед простым и несложным выбором: или пиши заявление на увольнение по собственному желанию, или получай третий выговор с последующим увольнением по статье…

– Это дома вы п…р, а на работе вы старший фельдшер по «а-хэ»! – орал линейный контролер. – И поверьте – недолго еще вы в старших фельдшерах будете ходить! На линии станете ездить!

Обошлось, заведующий-директор отстоял Аптекаря. Тот даже выговора не получил. Зато выговор получила дежурившая в тот день диспетчер. Формально за ненадлежащее исполнение своих обязанностей, а на самом деле за то, что не предупредила Аптекаря о появлении на подстанции линейного контроля. А интересно, как она могла бы предупредить? Объявить по громкоговорителю: «Коллеги, на подстанции линейный контроль!» Так за это ей тоже бы выговор дали.

Фельдшер Вадик был тонким, звонким и прозрачным, то есть очень худым. На подстанции шутили, что роскошная каштановая шевелюра Вадика весит больше, чем его тело. Телесная тонкость сочеталась у Вадика с тонкостью черт лица, томностью взора и невероятным пристрастием к матерщине. В любой фразе, произнесенной Вадиком в быту (то есть не на вызове и не во время пятиминутки), непременно присутствовало хотя бы одно неприличное слово. Он даже поздороваться или попрощаться не мог без мата. «Доброе на х…й утро» или «Пока, е…а мать». При всей своей субтильности Вадик был физически крепким и выносливым, имел разряд по плаванию, занимался йогой. На подстанции к Вадику относились хорошо, потому что человек он был добрый, отзывчивый и хороший специалист. В фармакологии разбирался лучше иных врачей, а уж по части попадания в самые что ни на есть «непопадаемые» вены ему на подстанции не было равных. В любую вену на любой конечности в любых условиях Вадик попадал не глядя и с первой же попытки. Ценный кадр. От умения быстро и точно попасть иглой в вену на «Скорой» многое зависит.

Сказав столько о фельдшерах, нужно и о заведующем-директоре рассказать. Прозвище у него было образовано от имени – Боря. Да, просто Боря. В глаза, разумеется, Борис Батькович. Боря считался средним руководителем и плохим специалистом. В медицине он и впрямь рубил слабовато. Всеми «клиническими разборками», то есть оценкой качества оказанной помощи и решением спорных медицинских вопросов, на головной подстанции занимался старший врач, которому Боря всегда поддакивал. Если же вопрос нужно было решать на уровне директора регионального объединения, то Боря вначале выяснял мнение Центра, то есть главного врача станции «Скорой помощи» или его заместителей, а затем уже выносил свое решение. Разумеется, совпадавшее с мнением свыше. Подобная тактика делала положение Бори весьма устойчивым.

Кадровая политика у Бори основывалась на принципах личной лояльности и личной симпатии. Те, из подчиненных, кому Боря симпатизировал (не только в узкофизиологическом, но и в более широком смысле), могли творить все, что им вздумается, вплоть до работы навеселе и вымогательства на вызовах. «Хороших» людей Боря всегда прикрывал. Наказывал только для виду, а если кого и приходилось увольнять под давлением вышестоящего начальства, то уволенные очень скоро появлялись на другой подстанции Бориного «куста»[6]. Боря дружил с главным кадровиком московской «Скорой помощи» Сестричкиным и благодаря этому мог «утрясти» любой кадровый вопрос.

Те сотрудники, которых Боря по каким-то причинам (или без оных) не любил, на его «родной» подстанции и вообще на всем «кусте» долго не задерживались – увольнялись или переходили работать в другие региональные объединения. Выживать Боря умел и любил это дело. Любой нелояльный подчиненный рассматривался им как потенциальная угроза. В сущности, так оно и есть.

Внешность у Бори была академическо-вальяжной. Неглубокие залысины увеличивали высоту и без того не низкого лба, проницательный взгляд, очки в массивной оправе, твердый подбородок. Не красавчик, но симпатичный. И солидный до невозможности. Прочие начальники на Борином фоне выглядели мальчиками на побегушках.

Такой вот сложился любовный квадрат – Боря-шеф, Конан, Аптекарь и Вадик.

Я за свою жизнь навидался всяких-разных романов, в том числе и производственных, но такой бури страстей, как в этом «квадрате», я никогда не наблюдал.

Здесь было все: и яркие истерики, и прилюдные знаки внимания, и заламывание рук, и искусанные до крови губы… Короче говоря, вся атрибутика романтизма во всей его красе.

Помню, как Вадик яростно топтал в курилке свою сумку, по виду сильно похожую на женскую (явно директорский подарок), а после рыдал так громко, что на подстанцию завернул проезжавший мимо милицейский патруль. Сердобольная диспетчер Люся утешала Вадика – гладила по голове и приговаривала: «Не убивайся ты так, миленький. Все мужики – сволочи, привыкай, привыкай…»

Помню, как однажды к Вадику во время дежурства прицепился Конан, который на правах старшего фельдшера головной подстанции и директорского любимчика совершал какой-то инспекционный объезд «куста». Конан полез проверять «имущество», то есть – оснащение машины, на которой в тот день работал Вадик, и нашел какие-то нарушения (странно было бы, если бы не нашел) и начал составлять акт. Вадик в диспетчерской, на глазах у нескольких свидетелей схватил недописанный акт, изобразил, будто подтирается им, а затем скомкал, швырнул в лицо Конану и закричал истерически-надрывно:

– Ты такой злой, мать-перемать, потому что тебя, такого-то сына, никто не любит и никогда не будет любить! И ты это прекрасно понимаешь, мать-мать-мать!

Конан побагровел, засверкал глазами, сжал кулаки… Самые сообразительные из очевидцев этой сцены постарались утащить Вадика подальше от Конана, но Вадик, которому аффект придал сил, стоял на месте, словно скала. Губами он производил такие движения, будто старался набрать во рту побольше слюны, чтобы плюнуть в соперника. Конан одумался первым – развернулся и молча ушел.

– Милые бранятся – только тешатся! – прокомментировал эту сцену циничный фельдшер Волгин и тут же получил подзатыльник от диспетчера Люси.

Люся любила печь, постоянно возилась с тестом, и потому руки у нее были сильными, а подзатыльники увесистыми.

Соперники не так уж и редко наведывались к Вадику на подстанцию. Всегда при этом происходили скандалы, и большей частью эти скандалы были очень громкими.

Один раз дошло до удара кардиографом по голове (Аптекарь ударил Вадика). Надежный аппарат отечественного производства не пострадал. Страшно подумать, что могло бы случиться с японским…

– Не понимаю я этих… – удивлялся простодушный водитель Витя Кузьмин. – Что за любовь такая? Ни семьи не создать, ни детей не завести… А страстей как у Отеллы с Джульеткой!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Хроники безумной подстанции, или доктор Данилов снова в «скорой» - Андрей Шляхов торрент бесплатно.
Комментарии