Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера - Елизавета Дворецкая

И Вигмар подавил вздох, как будто все это прозвучало не в его воображении, а на самом деле. Да, старые башмаки после полумесячного пешего путешествия домой осталось только сжечь, а эта нарядная рубаха, крашенная луковой шелухой в красновато-коричневый цвет, у Вигмара единственная годилась для пиров. И он готов был побиться об заклад, что Рагна-Гейда об этом знает.

– Приветствую тебя, Вигмар сын Хроара! – сказала вдруг Рагна-Гейда. Атли удивленно обернулся – как женщина может обращать внимание на кого-то еще, когда здесь стоит он сам? – Без тебя наш пир сегодня бы не удался, как пиво без хмеля! Гейр! – обернувшись, она позвала младшего брата. – Проводи гостя на достойное место!

Молча нагнув голову в знак благодарности, Вигмар пошел вслед за Гейром и напоследок поймал взгляд, предназначенный ему одному. И последние льдинки досады растаяли, в душе вскипел бурный поток ликования. Она ждала, она рада его приезду. И пусть себе Атли болтает хоть до Затмения Богов*.

Атли же, прежде чем продолжить свою учтивую речь, проводил удивленным взглядом спину Вигмара с пятнадцатью рыжими косами длиной до пояса. Знатный хельд не мог взять в толк, чем такие незначительные люди привлекают внимание йомфру* Рагны-Гейды. Что у него есть, у сына Хроара Безногого, кроме рыжих кос и наглого нрава? Даже копье, говорят, и то утопил!

Поймав за руку Эльдис, Рагна-Гейда удержала девушку возле себя: размещением гостий за женским столом занималась она. Атли сказал еще не все, что собирался, но Рагна-Гейда больше его не слышала. Она не улыбалась, но все лицо ее светилось изнутри каким-то теплым и лукавым светом. Эльдис дивилась про себя: она была достаточно наблюдательна, чтобы это все заметить, но недостаточно опытна, чтобы понять. При ней не раз случалось, что ее брат и дочь Кольбьерна посмеивались и поддразнивали друг друга, и каждый раз у Эльдис оставалось впечатление, что она ничегошеньки из их речей не понимает. Хотелось бы знать: а сами-то они понимают?

Сегодня Вигмару досталось хорошее место – гораздо лучше, чем обычно. Это и понятно: ведь сегодня все будут его слушать, так не тянуть же знатным людям шеи в самый дальний конец стола. На почетном месте против хозяйского сидел Логмунд Лягушка, а рядом – его сын Атли. Вигмар оказался со стороны хозяина и гораздо ближе к женскому столу. Войдя в гридницу вместе с Эльдис и еще двумя женщинами, Рагна-Гейда благодарно подмигнула Гейру: это она просила брата усадить Вигмара именно здесь. И Гейр послушался: сокрушаясь в душе об излишнем любопытстве сестры, он ни в чем не мог ей отказать.

– Так, значит, Кольбьерн, твой сын вернулся из похода без корабля и без товара? – заговорил первым Логмунд Лягушка.

Не переставая жевать, все гости в длинной гриднице* подняли глаза и приготовились слушать. Что случилось, все уже знали, но как оно случилось – это стоило самого подробного разговора.

– Да, мой сын вернулся без корабля, но корабль забрал сам конунг фьяллей! – без смущения ответил Кольбьерн, откладывая кость и утирая бороду рукавом. Он уже продумал, как спасти родовую честь. – Я не слышал таких рассказов, чтобы три десятка хирдманов во главе с восемнадцатилетним вождем выдержали бой с войском чужого конунга и большинство даже осталось в живых.

– Стоит считать за победу, что Гейр и его люди вообще вернулись живыми! – добавил один из уважаемых бондов*, Грим Опушка. И многие закивали, соглашаясь.

Гейр то поднимал глаза, то снова опускал: он все не мог решить, гордиться ему или стыдиться. «Конечно, поход не слишком удачный и отцу обидно, что ты вернулся без корабля! – говорила Рагна-Гейда. – Но если бы корабль вернулся без тебя, поверь, отцу и нам всем было бы гораздо хуже!»

То Скейв кормчий, то хирдманы, то Вигмар по очереди стали рассказывать о ночном сражении с фьяллями. Горящие любопытством глаза гостей обращались то к одному, то к другому путешественнику, челюсти жевали без остановки, щеки блестели от жира в свете пламени многочисленных факелов на стенах.

– Сдается мне, там все-таки были мертвецы! – весомо высказался Модвид Весло. – Зачем бы конунгу фьяллей нападать на ваш корабль? Да и откуда ему взяться на середине западного побережья?

Гости примолкли, многие закивали, заранее соглашаясь с каждым словом. Знатностью Модвид Весло не уступал Стролингам и Логмунду Лягушке и даже как-то два года избирался хевдингом северной четверти, но с кем-то быстро повздорил, кто-то остался недоволен судом, а бывший хевдинг Ингстейн Осиновый тем временем помирился со своими недругами и раздал немало серебра, так что на новом тинге* был избран вместо Модвида. С тех пор тот стал болезненно обидчив и сейчас досадовал, что самое почетное место досталось не ему.

– А зачем мертвецам нападать на них? – воскликнул Ярнир. Он не очень хорошо понимал, где есть угроза родовой чести, и на всякий случай встревал везде. – И откуда там взялись мертвецы? Расскажи об этом, если ты все так хорошо знаешь!

– Кто-то из вас обидел мертвецов! – Модвид кольнул взглядом Вигмара, которого не любил за слишком независимый, не по роду и заслугам, нрав. – Вот они и отомстили вам!

– Если бы я знал, что возникнут такие сомнения, то не стал бы жечь свои старые башмаки, а принес сюда! – насмешливо ответил Вигмар. – На них оставались следы чужой крови. У мертвецов ее не бывает.

Рагна-Гейда отвернулась, пряча усмешку: она живо представила, как Модвид, Логмунд, Атли и другие изумленно разглядывают старые башмаки Вигмара. Кое-кто в гриднице засмеялся тоже, радуясь, что заносчивый Модвид получил по носу, простодушный Ярнир заржал не хуже жеребца. А Гейр вспомнил того фьялля, которому почти отрубил руку. Тот так и умер на берегу, истек кровью, и огромное черное пятно с лежащим на нем телом до сих пор стояло перед глазами. Нет, мертвецом тот человек стал только к концу битвы. Раньше он был живым. Был…

– Да и тебе дорого обошлась та схватка! – крикнул Скъельд, средний сын Кольбьерна. Он смотрел на Вигмара и вроде бы широко улыбался, но оскал его белых зубов выглядел недобрым, и глаза оставались холодны. Братья Стролинги не любили Вигмара. – Где же твое знаменитое хвостатое копье? Если на вас снова нападут мертвецы или фьялли, чем же ты будешь защищаться? А фьялльские мечи, как видно, не очень-то остры, если вы так легко победили целое войско!

Вигмар напрягся – утратой оружия гордиться нечего и смехом здесь не отделаешься. Но не зря он считал залогом своей удачи умение быстро собираться и с силами, и с мыслями. Помедлив лишь несколько мгновений, он ответил, глядя в глаза Скъельду:

Ясень сечи смелый мечетМеч тупой – ступил к победе!Свидур стрел с душой кобылыВ страхе Грам уронит сразу.[8]

По гриднице пробежал ропот, челюсти задвигались медленнее, руки с зажатыми костями и хлебом опустились. Скъельд перестал улыбаться, изменился в лице, так что кожа на скулах натянулась и глаза стали злыми.

– О ком ты говоришь, Вигмар сын Хроара? – подчеркнуто четко осведомился он. – Уж не думаешь ли ты, что в этом доме у кого-то трепетное сердце кобылы?

– Почему ты так решил, Скъельд сын Кольбьерна? – вежливо ответил Вигмар. Увидев, что стрела достигла цели, он сразу повеселел. Его желтые глаза смеялись, и Скъельд отлично это видел. – Неужели у тебя есть причины думать, что кто-то сочтет твое сердце… излишне трепетным?

– Чем точить языки друг о друга, лучше подумайте, что все это значит! – подал голос Хальм. Кузнец приходился двоюродным братом самому Кольбьерну. Длинные золотистые волосы его не вились мелкими волнами, как у всех Стролингов, а висели прямо, как солома. Из-за бороды, делавшей вытянутое лицо еще длиннее, Хальма иногда звали Ланг-Хевид – Длинная Голова. – Мне что-то не верится, что это были мертвецы. На фьяллей больше похоже. Мне сдается, я знаю того человека с золотой пряжкой на животе, который кричал с корабля. Это Модольв Золотая Пряжка, ярл* и родич Торбранда Тролля. Я встречался с ним в Эльвенэсе и Аскефьорде. Модольв не ходит по морям разбойничать, это мирный человек. И если уж он взялся отбирать корабли у мореходов, значит, дело серьезное. И без самого Торбранда конунга не обошлось.

Гридница невнятно забормотала. Хальма все уважали за ум и проницательность, а шутить он не умел. Раз сказал, что дело серьезное, значит, так оно и есть. А нападение фьяллей на людей с Квиттингского Севера касалось здесь всех. Ведь у любого может возникнуть надобность съездить на торг Ветрового мыса.

– И потеря копья – очень серьезная потеря! – неумело изображая озабоченность, сказал Атли. Знатный хельд обиделся, что про него забыли и слушают какого-то Лисицу-С-Границы, которому даже одеться на пир толком не во что. – С чем же ты будешь воевать, Вигмар? Даже когда я остался один против всей дружины уладов и скрывался в лесу, я сберег свой меч!