О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал - Андрей Петракеев

— Как?

— А вот когда пить не захочешь, совсем, тогда и поймёшь как. А я тебе объяснить не смогу. — Шеремет встал и подошёл к печке. — Ещё чаю хочешь?

— Да, можно ещё кружечку. А потом и спать.

Наутро Серёга отправился доделывать начатое. Он таскал брёвна и распиливал на чурбаки, складывал их в сторонке. Когда набралась приличная куча, пришло время колуна и деревянного молота. Серёга ставил чурбак на большой пень, замахивался колуном и со всей силы опускал. Если не получалось расколоть чурбак с первого раза и колун застревал, на помощь приходил молот на длинной рукояти. Серёга пару раз стукал по обуху колуна и чурбак раскалывался.

До обеда Серёга наловчился, и дело у него шло всё быстрее и быстрее. Дед Шеремет нет-нет подходил, смотрел со стороны и кивал, улыбаясь. Помогать Серёге он не спешил, парень сам управлялся.

Обедать сели в четыре по полудни. Пока ели, Серёга нет-нет, да и посматривал на полку с бутылками. Особенно его взгляд манила пузатая бутылка из тёмного, почти чёрного стекла, с узким горлом. Старая этикетка пожелтела и по краям обтрепалась, пробка была залита чем-то вроде воска серо-жёлтого цвета.

Немного отдохнув, Серёга снова вышел во двор, где его дожидались десятка полтора чурбаков и нарубленные поленья, которые нужно ещё было сложить в поленицу под навесом. Следом за Серёгой на крыльцо вышел кот Тимофей. Он сел на самый край ступеньки стал нюхать воздух, а когда из сеней вышел Шеремет, громко и протяжно стал мяукать.

— Гости значит? — спросил его дед, и присев рядом погладил. — Ну, пойдём открывать ворота.

Шеремет спустился во двор и прошёл к калитке. Ему оставалось дойти всего метр, как в неё кто-то громко забарабанил и с той стороны забора донёсся женский голос.

— Дедушка Шеремет, открой! Это я, Марина!

Шеремет отодвинул задвижку и открыл калитку. Он посторонился, пропуская во двор девушку лет двадцати пяти.

— Пойдём в дом, Маринка. — сказал Шеремет и пошёл впереди. Девушка засеменила за ним, посматривая на Серёгу, который во все глаза на неё смотрел, буквально пожирая взглядом. Дед заметил это и, повернувшись, на ходу, улыбаясь, бросил:

— Серёжка! Смотри глаза не сломай!

— Да, я чего… Я это… — чего «это» так и осталось непонятным, потому как дед Шеремет с гостьей поднялись на крыльцо и скрылись в доме.

Серёга постоял минуту, а потом принялся за работу. Руки механически брали чурбак, ставили его на пень, затем поднимали колун…

«Интересно, она ему родственница или из деревни прибежала по какому делу? Хм, Маринка. Марина. Имя ей прям подходит. Сладкое такое имя, Маринка-малинка. Симпатичная, нет, не симпатичная — красивая! Вот где девчонки красивые — за городом. Всё при всём, рост, фигура, на лицо — богиня. Е-е-х! Интересно, она не замужем? Если подкатить к ней, не отошьёт…»?

— Серёжа! — голос Шеремета оторвал Серёгу от сладких дум и он чуть не промахнулся, опуская колун на чурбак.

— Чего? — Серёга отложил инструмент и повернулся к деду.

— Я тут уйду часа на три-четыре, Дело в деревне, человеку плохо. А то пока «скорая» доедет, сам знаешь.… В общем, ты на хозяйстве, как стемнеет, заканчивай, поужинай, меня не дожидайся.

— Хорошо, — кивнул Серёга и его взгляд снова прилип к девушке. Та, увидев, что Серёга смотрит на неё, сдвинула брови и опустила голову. Взгляд Серёги сместился на Шеремета. Тот покачал головой, и Серёга как наяву услышал голос: — Ай-яй-яй! Негоже девку в краску вгонять, чай не картина какая!

Серёга тряхнул головой, а дед кивнул ему и пошёл к калитке, неся в руках холщёвую торбу. Калитка закрылась, Серёга всё ещё смотрел на неё и тут увидел, что задвижка сама выдвинулась, запирая вход. Серёга вновь тряхнул головой. Глюки, наверное, — подумал он. — Такое говорят, бывает, когда резко пить бросаешь.

До темноты он колол и таскал. Как только стало темно, и Серёга стал спотыкаться о поленья, он убрал колун, молот и пилу в сарай и пошёл в дом. Умывшись у раковины, Серёга закрыл кран и тут подумал, а откуда вода в кране? Кран-то самый что ни на есть обычный, торчит из стены, и если нет у деда электричества и вообще нет никаких удобств, то откуда течёт вода? Даже туалет есть с самым обычным унитазом, в бачке которого вода.

— Чудеса в решете, — констатировал Серёга и сделал себе заметочку, спросить Шеремета о воде и том, откуда она берётся.

И вновь Серёгин взгляд упал на пузатую бутылку на полке. Под ложечкой засосало и ему вдруг отчаянно сильно захотелось выпить. Во рту полно слюны, ноздри щекотит воображаемый запах спиртного.

— Рюмашку под ужин. От рюмашки ведь ничего не будет. — Успокаивал себя Серёга, а его руки уже тянули с полки бутылки. Он стал рассматривать их, отмечая про себя, что он пробовал, а что видит в первый раз.

Терпения его хватило лишь на то, чтобы нарезать пару кусков чёрного хлеба и сала. Налив в кружку недорогого портвейна, Серёга понюхал его и медленно выпил. Холодный портвейн комком скатился по пищеводу в желудок, а Серёга налил ещё.

— Между первой и второй перерывчик небольшой! — вторая порция последовала вслед за первой. Серёга пожевал хлеба, сало оставил на закуску чего-то более серьёзного. Изнутри пошло тепло и в голову ударила мягкая волна, медленно обволакивая сознание в лёгкий шёлк опьянения.

— Приход есть, пора добавить, — сказал Серёга, минут десять просидевший на лавке, прислонившись спиной к стене. — Но и покушать не мешало бы.

Из печки он достал чугунок с тушёной картошкой с мясом. Наложил в тарелку и подсел к столу. Отодвинув портвейн, Серёга взял в руки початую бутылку с водкой «Немирофф» и плеснул в кружку.

— Ну, будем! — водка провалилась огненным шаром, Серёга крякнул. — Ой, хорошо пошла. Дай бог здоровья тому, кто это придумал.

Он перепробовал почти всё, от портвейна до коньяка и только одна бутылка стояла нетронутая. Пузатая, из чёрного стекла, пробка, которой была залита старым, одеревеневшим воском. Сколько не силился, Серёга так и не смог разобрать, что же нарисовано на этикетке и вообще он не хотел даже поначалу открывать эту бутылку. А вдруг дорогое, или коллекционное, вдруг кто-то из клиентов деда подарил ему в знак благодарности?

Но, выпитое Серёгой за ужином сделало его более смелым и, в конце концов, он взяв в руки нож, стал счищать с пробки воск.

Очистив пробку, Серёга стал раскачивать пробку. Длинный конец, что торчал из бутылки, позволял ухватиться пальцами. Та нехотя понемногу ползла вверх и в итоге выскочила с лёгким хлопком. Над горлышком появился сизоватый дымок.

— Точно старое вино, лет сто, небось. Ну-ка, попробуем. — Серёга налил в кружку до половины и принюхался. Вино пахло какими то травами, по крайней мере, ему так казалось, и напоминало бальзам «Битнера». — А ничего, приятненькое винишко.