Второй шанс для нас - Эмилия Марр

слетает с Георгия Ивановича и он, как сломленный солдатик, падает вновь на свое кресло.

– Мелкий ублюдок, – шипит негромко старик. – Ладно, давай проваливай. Но только чтобы никаких снимков.

Артур, все так же продолжая смотреть только на меня, ухмыляется, но его ухмылка больше похожа на оскал гиены, которую приструнили, но которая не успокоилась и все еще затевает что-то, поджидает, чтобы укусить в самый неожиданный момент.

– Пошли, – предлагает он мне победоносно.

Отделаться от озабоченного старикана и попасть в лапы к другому хищнику, пусть и молодому, – то еще везение, но с бывшим одноклассником я попробую договориться. Поэтому гордо беру свою сумочку, вешаю ее на плечо и иду в сторону выхода из зала, как вдруг в спину мне прилетает:

– Да! И девку свою забирай, – как будто он все еще глава положения, диктует свои условия Георгий Иванович, – все равно она ни на что не годится, пустоцветка. Так что проваливайте!

На миг я замираю. Кровь отливает от лица. Какой же он урод, этот Георгий Иванович! И как будто одного сказанного в мою сторону оскорбления было мало, вслед за этим он говорит, обращаясь к Артуру:

– Эй, щенок, а это не ты тот, от которого она залетала и после сделала аборт еще в школе?

Глава 5

Медленно поворачиваюсь к Артуру и смотрю в его синие глаза с опаской.

Встречаюсь с его требовательным, вопросительным взглядом. Он, выгнув бровь, ждет от меня ответа.

Не дождётся! Уж точно не так я ему все расскажу!

Стиснув руки, наигранно легко пожимаю плечами и говорю:

– Старик определенно слетел с катушек.

– Ах ты дрянь, – доносится мне в спину, но я уже не оглядываюсь, этот старый кобель не достоин того, чтобы я ему отвечала. Ни по возрасту, ни по чину. Хочу уйти отсюда, исчезнуть. Поражаюсь, какая же гнилая у него душа. Но больше всего ранит то, что всему стал свидетелем Артур, и эти жуткие слова он тоже услышал. Не так я мечтала все десять лет его встретить.

Иду к выходу из ресторана, как Артур хватает меня за руку и разворачивает к себе.

– Интересно, куда ты собралась?

Строю наивные глазки, хлопаю ресничками, головой указываю на двери выхода из здания, как на само собой разумеющийся факт. В ответ он ухмыляется, едва обнажив свои зубы. А после, притянув меня за талию и прижав к себе силой, говорит:

– Ты думаешь, почему я тебя вытащил из лап этого престарелого бабника?

Упираюсь руками ему в грудь и пытаюсь освободиться от навязанных мне объятий, но он не отпускает и еще сильнее прижимает к себе.

– Возможно, по доброте душевной, все же не чужие друг другу люди мы с тобой, одноклассники, – уточняю, чтобы он не подумал, что я его воспринимаю как-то иначе и все еще вспоминаю те моменты, которые были между нами.

– Нет, теперь ты моя должница!

Он ведет меня по коридору, а после заводит в кабинет, где на двери красуется табличка «Руководитель».

Оглядываюсь по сторонам и в шоке произношу:

– «Прага» принадлежит тебе?

В школьные годы я знала, что Артур из достаточно зажиточной семьи, иначе Славка с ним бы не общался. Но, насколько я помню, раньше это здание принадлежало отцу Славы, да и вообще, он считался у нас самым богатым.

Артур внимательно наблюдает за моей реакцией и после серьезно спрашивает:

– Ты со всеми нашими оборвала контакты, раз даже этого не знаешь? В прошлом году мы всем классом собирались. Только тебя и Толи не было. Но он-то, мы знаем, от приема ненужных препаратов умер, а о тебе никто ничего не слышал… – обрывает он свое предложение, как бы приглашая меня продолжить.

Но я не хочу ничего объяснять. Для меня та жизнь «золотой» девочки давно окончилась, тогда, когда он ушел, не выслушав меня, и я осталось одна с едва начинавшим расти животом. А потом еще эта авиакатастрофа…

Кошмарные воспоминания, как снежный ком, разрастаются и накатывают, вводя меня в состояние обморочного транса. Опираюсь на стул и, закрыв глаза, считаю до десяти.

Если я позволю им меня одолеть, Артур явно посчитает меня душевно больной и у меня вновь будут проблемы с органами опеки.

– Тебе нехорошо? – спрашивает, как будто волнуется за меня. Но это все пустое, я-то уже знаю.

– Нет, со мной все в порядке. – Встаю в полный рост. – И да, с одноклассниками бывшими я особо не вижусь и не общаюсь. Предвидя твой следующий вопрос, отвечу сразу: никаких особых причин для этого у меня нет. Просто я двигаюсь дальше. Надо смотреть вперед, а не жить, оглядываясь назад, – высокомерно советую ему. – И тебе бы следовать этому правилу. Я так понимаю, ты уже богаче их всех. Раз ресторан твой, зачем тебе продолжать с ними общение? Забудь и ищи себе новые знакомства и связи.

Знаю, что говорю как циничная стерва, но лучше он пусть думает, что я такая, нежели узнает про меня всю правду.

Делаю шаг к двери, хочу покинуть этот кабинет, мне самой тошно от своих слов.

– Ты всегда была такой, – бросает он мне в спину, заставляя остановиться и дослушать, – везде искала выгоду: в общении, друзьях, даже в отношениях. – Последние его слова бьют наотмашь. Тупая, ноющая боль заставляет сжаться сердце.

Он до сих пор считает меня расчетливой девицей, которая ради своей цели пойдет по головам. Он прав, но только в одном очень ошибается: я была такой во всем, кроме того, что касалось его. Я всегда любила искренне только одного парня, но он никогда не ответит мне взаимностью, потому что считает продажной тварью. И я не собираюсь его переубеждать, стоя на коленях, просить выслушать мою правду. Он для себя сделал выводы, понятные только ему, и даже не удосужился спросить.

А я справлюсь сама, выкорчевав эту любовь из своего сердца, вырву с корнями и стану именно такой, какой он меня представляет!

С гордой осанкой поворачиваюсь к нему, задрав подбородок