Литературная Газета 6428 ( № 35 2013) - Литературка Литературная Газета

Беседу вели  Юрий ПОЛЯКОВ, Леонид КОЛПАКОВ

Теги: Владимир Мединский , министр , культура

Вещий сон Поэта

За несколько недель до юбилейных мероприятий по случаю 80-летия Расула Гамзатовича ко мне обратился редактор молодёжных программ республиканского телевидения. Суть его просьбы заключалась в том, что главный редактор популярного издания "Аргументы и факты" А. Старков поручил профильной редакции газеты сделать интервью с Расулом.

Пообещав редакции помочь, я по договорённости с ним пришёл, как никогда поздно, домой к Расулу Гамзатовичу. За большим столом, на «своём» месте я Поэта не нашёл. Показалось, что дочь Салихат поднялась на второй этаж к нему в кабинет. Через мгновение я услышал голос Расула Гамзатовича: «Магомедрасул, проходи[?]»

Я рассказал ему о звонке из Москвы, о просьбе руководства «АиФ». Расул дал мне понять, что он в последние дни очень устал от журналистов, от «этих приёмов», гостей и т.д.

Я объяснил Расулу, что при всём стремлении многих федеральных изданий сделать о нём и с ним материал данная газета имеет огромный авторитет и тираж не только в стране.

«Ну, если ты думаешь, что им надо дать интервью, пусть приедут. Когда они хотят?» - спросил Расул. Я ответил, что они уже неделю в ожидании и что они завтра же, думаю, смогут прилететь и будут в Махачкале.

Довольные тем, что принято положительное решение, мы перекинулись соображениями по поводу торжественных мероприятий. Расул Гамзатович что-то уточнил о приглашённых на свой юбилей.

Затем он начал расспрашивать о том, кто меня встретил. Я сказал, что видел Гаджи Гамзатовича, а встретила меня дочь – Салихат, и, подумав, что ему она, быть может, понадобилась, сказал, что она поднялась. На предложение Расула найти её и угостить меня чаем я отказался, сославшись на то, что поздно (было действительно около 22 часов) и ему надо отдохнуть. Гамзатов как-то не придал моим последним словам значения, и было видно, что его что-то беспокоит. На вопрос, могу ли я чем-то ещё помочь ему, он сказал примерно следующее:

– Я, честно говоря, особо гадалкам, снам и прочим вещам не придавал значения и не верю. Но знаю, что люди говорят о вещих снах и т.п.

– Расул Гамзатович, я не раз слышал о том, что у людей сны иногда сбываются, – поддержал я ещё не понятный для меня смысл им высказанного.

– Я на днях увидел сон, – как-то взволнованно продолжил он. – Сижу я вот именно на этом месте, как будто это было днём. Какой-то плед на моих коленях, я в тапочках домашних и пишу. Вот там, в углу (он показал в левый угол комнаты), как будто есть проём двери с порогом, дверь закрыта… В какое-то мгновение я почувствовал, что дверь эта открылась, начало продувать. Я попросил домашних прикрыть дверь, так как свет из дверного проёма и холодный поток воздуха меня отвлекали от письма. Видя, что никто на мою просьбу не отзывается, я поднял голову и увидел, что на пороге дома стоит симпатичный старик, весь в белом. Свет исходил от него. Мне особенно запомнились почему-то его глаза, светлый взгляд, открытое лицо…

Он, по-моему, со мной поздоровался, на что я как-то ответил. Хотя мысли не давали покоя о том, что, может, надо бы мне было встать. Довольно долгим взглядом посмотрев, с улыбкой на лице, он спросил у меня: «Расул, как ты?..» На что я ответил: «Спасибо, хорошо, пока нет повода жаловаться, вот – работаю». Тогда он говорит: «Я пришёл вообще-то за тобой. Пойдём?..» Добродушное лицо старика, его снежно-белый покров не вызывали никаких отрицательных эмоций. Но всё равно я сказал: «Нет, я пока не пойду, останусь… Мне вот ещё сколько писать…»

Он добро улыбнулся и отреагировал на мой отказ спокойно: «Ладно, но я за тобой скоро приду». «Отвернулся и так же незаметно ушёл, как будто испарился в свете дня», – взволнованно продолжил Расул.

Я заметил его какое-то почти полудетское искреннее желание поделиться со мной этой интересной для него, но и волнующей душу новостью.

Мне было, с одной стороны, и очень приятен его доверительный тон, я в глубине души искренне начал ещё больше ощущать величие этого человека, тем более гордость за его отношение лично к себе. Я, видя его настроение, помню, сказал, как обычно говорят, что всё это к лучшему, и дай бог, чтобы это было предвестием хорошего. На что он ничего не ответил. Он молча, с задумчивыми глазами, не торопясь, провёл меня до порога и, попросив меня захлопнуть калитку, попрощался со мной.

Я долго думал об этом разговоре с Гамзатовым. Я никогда за все годы не видел таким его лицо, взгляд.

Утром я поделился со своей супругой разговором с Поэтом. Она тоже с удивлением заметила, как он именно со мной поделился сокровенным, и добавила то же самое: «Пусть сон будет к хорошему».

К большому моему сожалению этот, быть может, в его жизни редкий, взволновавший Гамзатова сон оказался вещим.

Девять лет назад, к огромной горечи миллионов, ушёл из жизни, ушёл от нас Расул Гамзатов. Человек, к которому все привыкли настолько, что и не могли даже представить, что этот гигант мысли, уникальный мастер слова, Патриот с большой буквы, острослов, «академик юмора» может когда-то уйти. Покинуть этот бедный, голодный и скупой на гениев, полный порой зависти и убогости, чванства и тупого восприятия окружающего, жадный на красоту, искренность и простоту мир.

Мы настолько привыкли к тому, что есть Расул со своей разноликой и прекрасной поэзией, что от очередной книги его стихов мы вправе ожидать чего-то уникального по судьбоносности и мудрости. В последние годы мы немало говорили о нём. Многие, быть может, впервые для себя почувствовали его величие, значимость, неповторимость его образа мышления и владения словом. Кто-то – будучи рядом с ним, кто-то – далеко за пределами Дагестана, кто-то – и даже не зная его лично…

Мы имели счастье знать этого великого сына земли нашей.

Роберт Рождественский так сказал о Расуле Гамзатове: «Поэт он огромный, сделавший знаменитым и Дагестан, и аварский язык, и свои горы. Сердце его мудрое, щедрое, живое. Я видел его во многих выступлениях, где он оставался гражданином, мудрецом, шутником. С врагами он сражался без жалости, бил их мудростью. Поэт он не только дагестанский, но и русский поэт. Его всегда называют в числе любимых поэтов». Поэтому миллионы людей ощущают себя гражданами удивительного и неповторимого мира поэзии и прозы Гамзатова.

Всё гениальное всегда обрастает легендами и слухами, становится предметом многих обсуждений и полемик. Стихотворение Расула Гамзатова «Журавли», ставшее впоследствии песней-реквиемом по всем погибшим в войнах, – в этом плане тоже не исключение. Помню, будучи ещё работником Комитета правительства по делам ветеранов войн я часто навещал боевую подругу нашего именитого лётчика, дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана И.В. Паспортникову в г. Жуковском. Обаятельная женщина, член президиума Всемирного комитета ветеранов войн и военных конфликтов, боевая лётчица, подполковник авиации, Инна Владимировна жила в одном доме со многими известными не только в стране людьми. Одними из самых близких семье Паспортниковых соседями и сегодня являются члены семьи Яна Френкеля.

Супруга Френкеля Наталия очень тепло отзывалась о Расуле, они дружили, и, судя по её рассказам, Гамзатов был частым гостем не только в этой семье, в доме по ул. Чкалова в Жуковском. Как рассказывала Наталия, «Журавли» с самого начала стали настолько популярными, что ортодоксальные коммунисты-атеисты засыпали Полит­бюро ЦК КПСС письмами с требованием... запретить исполнение песни, мотивируя это тем, что даже в некоторых церквах и мечетях верующие начали петь её, как молитву. В Политбюро не знали, что делать, и передали дело Л.И. Брежневу. Леонид Ильич, не решившись умалить роль уже популярной в народе песни, наложил резолюцию: «Можно исполнять, но нечасто».

Рождённому в далёких дагестанских горах, выросшему в столице двух исторических держав, получившему первое, а затем и самое громкое признание, ему суждено было уйти из жизни именно там. В Москве, которую он любил и которая и сейчас любит его – как Поэта, Гражданина, Патриота, Россиянина.

Все мы смертны. Как бы ни было тяжело осознавать это даже в отношении действительно великого мастера слова.

Вещими, полными надежды и расулов­ской любви к прекрасному, живому и вечному явились и эти строки:

Грохочет гроза над горами весной,

Трава шелестит на могилах печально.

Закончилась песня… Но этот покой,

Как пауза, предвосхищает начало.

Да. Жизнь продолжается. И, быть может, Гамзатов после полной творческих открытий жизни хотел предоставить нам, грядущим поколениям, возможность продолжить начатое, открывать, творить и созидать доброе, нужное людям, вечное. Не забывая при этом и через десятилетия всё то, что он нам оставил, реализуя и его мысли, желания и мечты – во благо человеку, земле родной, Отечеству нашему.