Сказки Биг Бена - Эдвард Лир

— Вот здорово! — воскликнул Джеми. — Вот ловко! Я буду не я, если всему этому не выучусь!

И действительно, он стал прилежным учеником и в короткое время овладел всеми волшебными приемами, каким только пожелал обучить его мистер Оррак.

— Ты станешь отличным волшебником, малыш, когда выберешься отсюда, — говаривал учитель и ехидно добавлял: — Если только выберешься. Думаю, что мои приятели там, внизу, были бы не прочь познакомиться с тобой.

— А я не собираюсь к ним в гости, — отвечал Джеми.

— Неужели? Ну, не ты, так кто-нибудь другой.

И вот что было худо: проходили дни, недели, месяцы, и веселость учеников мистера Оррака таяла с каждым часом. Каждый из них подписал договор со зловещим тринадцатым пунктом, и как знать, кому из них придется в конце концов принадлежать — душой и телом, всецело и навеки — своему страшному наставнику? Беззаботное время кончилось. Ученики стали сторониться друг друга, ссориться из-за пустяков и обмениваться неприязненными взглядами. «Что, если я окажусь последним? — думал каждый. — О, если бы это был кто-нибудь другой!»

Только Джеми, казалось, ничуть не беспокоился. Однажды он собрал ребят и обратился к ним с такими словами:

— Друзья, мне не нравятся ваши хмурые лица. Обещаю вам, что, когда придет время, вы все выйдете отсюда прежде меня. Даю вам слово.

— Опомнись, что ты говоришь!

— Именно это и говорю. Я боюсь мистера Оррака не больше, чем любого из матушкиных гусей.

— Но ад и преисподняя! — воскликнул один.

— Всецело и навечно! — добавил другой.

— К чертям ад и преисподнюю! К чертям «всецело и навечно»! Будьте спокойны, я их всех перехитрю.

В конце концов, хотя и не сразу, товарищи поверили Джеми и стали смотреть на него, как на героя. Тревога и косые взгляды снова сменились весельем и улыбками.

Но время летело, и настал день, когда мистер Оррак созвал своих учеников в большой зал для церемонии выпуска. Поперек зала мелом была проведена черта, и все ученики стали в ряд, наступив одной ногой на черту. Было такое же ясное утро, как в тот день, когда Джеми впервые пришел в школу, и солнце ярко светило в распахнутую дверь.

— Итак, друзья, — сказал мистер Оррак, — чему мог, я вас научил и каждого из вас сделал искусным волшебником. У меня есть подписанные вами договоры, и все знают условие. Взгляните на этот колокольчик. Когда я дам сигнал, вы побежите к двери. Если бы я был коварным и злым, я мог бы заставить вас всех служить мне до скончания веков, но я честный малый и поэтому заявляю свои права лишь на последнего — согласно уговору.

С этими словами мистер Оррак позвонил в колокольчик, и мальчишки бросились к двери.

Всей кучей вылетели они наружу и пустились бежать, не разбирая дороги, через вереск и кусты, через луг и лог — без оглядки, пока школа мистера Оррака не осталась далеко-далеко позади.

А что же Джеми? Услышав колокольчик, он помедлил немного, прищурился на солнце и не спеша направился к выходу. Мистер Оррак со злобной усмешкой протянул было руку, чтобы задержать его.

— Руки прочь! — сказал Джеми.

— Что, что? — удивился мистер Оррак. — Как ты смеешь так разговаривать? У меня есть договор, скрепленный кровью. Последний, покинувший этот зал, принадлежит мне, всецело и навеки.

— Но я не последний!

— Как не последний?! А кто же выходит вслед за тобой?

— Взгляните на пол, — сказал Джеми и спокойно шагнул к двери. — Неужели вы не видите, кто идет следом?

— Не вижу! — воскликнул мистер Оррак.

— Как не видите? А моя тень? Вот кто идет вслед за мной. Забирайте ее, мистер Оррак, она ваша. Счастливо оставаться и спасибо за науку.

С этими словами Джеми вышел за порог и пошел прочь по зеленой долине, залитой ярким светом. Легкий ветерок шевелил тени вереска и шиповника на тропинке впереди и позади Джеми, слева и справа от него. Но погодите-ка, где же тень самого Джеми? Ее нет ни слева, ни справа, ни впереди, ни позади. Она осталась там, где Джеми ее оставил, — на полу в школе мистера Оррака.

Мистер Оррак наклонился, поднял тень, скатал ее в трубочку и засунул за шкаф.

— Ах, Джеми Кармайкл! — вздохнул он. — Я не расстался бы с тобой за все души ада. Каким отличным, искусным волшебником сделаешься ты, когда станешь взрослым!

И действительно, Джеми вырос и сделался отличным, искуснейшим волшебником, знаменитым по всей стране своими необыкновенными знаниями, умением исцелять недуги и давать мудрые советы. Ни разу в жизни не использовал он своего могущества во зло, но всегда на пользу людям. Имя его не забылось. И до сих пор вспоминают в народе Кармайкла Мудрого, или Человека Без Тени.

ПОЭТ ШОНАХАН И КОШАЧИЙ ЦАРЬ

Ирландская сказка

В древние времена поэты в Ирландии (их называли бардами) пользовались большим почетом и уважением. Ведь поэт в своей песне мог восславить или высмеять любого — будь он пастух или король. А честь и доброе имя ценились в те времена превыше всего.

Однажды король Коннахта Гуаири устроил у себя большой пир. На этот пир он пригласил и созвал несчетное множество ученых мужей, мудрецов и книжников, певцов и музыкантов, и трех вещих старух — Грух, Грах и Грангайт, и вождей, и знатных мужей, и всех лучших поэтов и поэтесс Ирландии. Угощение, которое выставил король Гуаири, было до того щедро и обильно, что и по сей день древнюю дорогу, ведущую к его дворцу, называют «Дорогой Сытости».

Три дня и три ночи длился пир. Гости короля ели, веселились и наслаждались прекрасной музыкой. Лишь знаменитый бард Шонахан сидел за столом угрюмо, не притрагиваясь ни к еде, ни к питью. Король Гуаири очень удивлялся этому и не раз посылал к нему своих прислужников с изысканными яствами и угощениями, но тот всякий раз с презрением отсылал их обратно. «Не по вкусу мне это», — говорил он людям короля, и Гуаири с каждым часом все больше тревожился. Боялся король, что Шонахан может ославить его пир в какой-нибудь насмешливой песне и тем самым навсегда осрамит его и обесчестит.

И вот на третий день пира король Гуаири послал к Шонахану свою дочь с превосходным угощением — пшеничным пирогом и вареным лососем на золотом блюде. Но бард и на этот раз отклонил пищу.

— Не по вкусу мне это, — промолвил он.

— А что бы тебе могло прийтись по вкусу, о благородный бард? — спросила дочь короля.

— А пришлось бы мне по вкусу свежее куриное яичко из-под крыльца, — ответил он.

Девушка вышла и вскоре вернулась.

— Там нет яйца, господин мой.

— Значит, ты сама его съела, — гневно молвил Шонахан.

— О нет, господин мой, мыши утащили и съели его, — отвечала дочь короля.

— Ах, так! — воскликнул бард. — Тогда я сочиню о них злую песню.

И он спел о мышах такую язвительную и насмешливую песню, что две дюжины мышей тут же умерли на месте от позора.

— Это хорошо, — сказал Шонахан. — Но и кот виноват не меньше. Ведь его служба и долг держать мышей в страхе. Я сочиню поношение всему племени котов и прежде всего кошачьему царю Ирузану, сыну Арузана, ибо он отвечает за все дела своих подданных.

И он пропел такую песню:

Ирузан, куда глядишь?  Упустил ты мышь, лентяй!Мышь смеется над тобой!  Свой с досады хвост хватай!

Где концы ушей твоих?  Их, видать, хорек отгрыз.Куцеухий царь котов,  Ты готов бежать от крыс?

Услышал Ирузан это поношение в своей пещере и говорит жене своей Острозубихе, братьям Мурлану и Мяукану и дочери Искроглазке:

— Шонахан спел обо мне насмешливую песню, но я отомщу ему!

— Принеси его нам живым, — свирепо проворчала Острозубиха. — Он поплатится за свою дерзость.

И вот, пока пир у короля Гуаири шел своим чередом, вдруг послышалось жуткое шипение и нарастающий гул, как в бушующей пламенем печи, и в зал ворвался огромный кот. Он был величиной с доброго бычка, дикий, дышащий злобой, куцеухий, плосконосый, острозубый, неистовый, мстительный, с острыми когтями и сверкающими глазами.

Он бросился прямо на знаменитого барда, схватил за руку, забросил его себе на спину и одним прыжком умчался прочь. Никто не посмел встать у него на пути.

Когда Шонахан понял, что его уносит свирепый Ирузан — уносит, чтобы растерзать в своей пещере, — он решил прибегнуть к хитрости и смягчить гнев кошачьего царя. Тотчас он придумал и спел такую хвалебную песню:

Ирузан, зачем твой гнев?  Ты, как лев, меня схватил.Ты могуч и ты велик,  Ты, как бык, исполнен сил.Ты стремителен и смел —  Спорить кто посмел с тобой?Славься, Арузанов сын,  Властелин и крысобой!

Этой искусной хвалой смягчено было сердце кошачьего царя, и он сперва остановился, чтобы лучше слышать певца, а когда дослушал, махнул хвостом, сбросил Шонахана на землю и, урча от гордости, вернулся в свое логово.