Обитаемый остров - Марина Дяченко

ГОЛОС СТРАННИКА В ТРУБКЕ. Вы говорили — дело двух-трех дней. Где он?

ФАНК. Странник, я поднял своих людей в полиции. У него нет документов. Обо всех задержанных без документов сообщают лично мне. У него нет ни единого шанса скрыться!

ГОЛОС СТРАННИКА В ТРУБКЕ. Работайте, Фанк. Я жду.

Тощий слепой человек ползет по потолку, затянутому пыльной паутиной. Спиральная лестница круто уходит вниз, сквозь частую решётку виден подвал, забитый копошащимися телами, между которыми выглядывают неподвижные белые лица…

Все это происходит на экране телевизора. Гай и Рада смотрят увлеченно, не сводя глаз.

К ширме, отгораживающей часть комнаты, приколоты булавками рисунки. Земные пейзажи: Адмиралтейство и Медный Всадник, Красная площадь, Эйфелева башня, Андреевская церковь, космопорт… Два больших портрета, нарисованных той же рукой: родители. Портрет бабушки — практически шарж, но очень добрый.

Сам Максим сидит за столом, заваленным книгами — словари, учебники, справочники.

На экране маленький человечек пробирается в копошащейся массе обнаженных заизвесткованных человеческих тел. Звучит уныло-угрожающая музыка. Максим подсаживается на диван к Гаю и Раде.

МАКСИМ (недоверчиво). Что это?

ГАЙ (расслабленный и очень довольный). «Панорама», развлекательный блок.

Максим пожимает плечами, поднимается, чтобы вернуться к книгам, в этот момент на экране возникают его собственные воспоминания: панцирное чудовище, которое выстрелом разносит в клочки… бегут люди в земных скафандрах, с флажками на рукавах… Взрывом высвобождают застрявший во льдах корабль… Максим замирает.

МАКСИМ (совсем другим тоном). Что это?

РАДА (нетерпеливо). Ну, на телецентре записывают бред разных сумасшедших и потом показывают. Вот посмотри!

На экране опять цветные бредовые картинки — лицо безумного человека, у которого вместо рта — изрыгающее фарш жерло мясорубки…

МАКСИМ (глухо). Ничего.

Отходит к окну. Перед ним — город, отдаленные огни… И вдруг становится темно. Гаснет лампа. Телевизор замолкает.

РАДА (с досадой). Ну вот! Опять света нет…

Над погрузившимся во тьму городом продолжает светиться огнями Департамент информации.

Та же квартира. Ночь. На раскладушке спит Гай. Кровать Рады отгорожена ширмой.

Вдруг включается телевизор. Загорается настольная лампа. Гай переворачивается на другой бок.

Из-за ширмы выбирается сонная Рада в ночной рубашке. Выключает телевизор. Оглядывается…

На столе книги шелестят страницами от сквозняка. Рада поднимает голову…

Люк на крышу открыт.

Набросив халат, Рада поднимается на крышу

Максим сидит над огнями города, на самом краю крыши. Панорама города поднимается вверх по краям — там огни теряются в дымке.

Рекламная вывеска то освещает крышу, то снова все проваливается в полумрак.

Рядом лежит раскрытая книга об устройстве мира.

На крышу выбирается Рада.

РАДА. А ну отойди оттуда, немедленно! Сдурел совсем?!

Максим мельком на нее смотрит. Послушно отодвигается от края.

РАДА (всматриваясь в его лицо). Мак, что случилось?

Он не отвечает. Рада, помедлив, садится рядом.

РАДА. Тебе что-то приснилось? У тебя что-то болит?

Максим качает головой, упорно не глядя на Раду. Она касается его плеча.

РАДА. Мак… Скажи.

Максим глубоко вздыхает. Проводит ладонью по странице энциклопедии: там нарисован мир в виде круглого пузыря в бесконечной тверди всей остальной Вселенной.

МАКСИМ. Это Сфера Мира? Твердая?

РАДА. Да… ты что, не знал?

МАКСИМ (тычет пальцем в фосфоресцирующее небо). А там Мировой Свет? И он один во всей Вселенной?

РАДА. Да. Это каждый ребенок…

МАКСИМ (обводит рукой панораму). И вы живете внутри пузыря? Головами к центру?

В книге картинка: дома и человечки на внутренней поверхности шара, головами к центру его.

РАДА. Да. Мы это в школе…

МАКСИМ (берется за голову). Рада, все не так! Все наоборот! (Показывает «на пальцах».) Вот — планета, вот звезда, вокруг которой она вращается, и во Вселенной таких звезд… много!

Рада смотрит, не понимая.

МАКСИМ. Вы живете не на внутренней поверхности шара! А на внешней! Сюда можно прилететь, отсюда можно улететь… наверное…

РАДА (мягко). Мак, посмотри вокруг. Горизонт уходит вверх.

МАКСИМ. Это обман зрения! Такое явление называется… слова не знаю. Это называется… (Присматривается к ней.) Ты тоже думаешь, что я сумасшедший?!

РАДА (терпеливо). Нет.

Максим отворачивается. Потрескивает свечка.

РАДА (тихо). Ты скажи, что с тобой происходит. Я пойму. Честное слово. Ты только скажи.

МАКСИМ (пытаясь улыбнуться). Да ничего… Просто это был не контакт. Это… Они меня считали забавным таким психом. Занятным… Все. Корабль я потерял. Без корабля меня не найдут. Значит, мне отсюда не выбраться. Я все потерял!

Рада сжимает его руку.

РАДА. Послушай… Так не бывает, чтобы… совсем все потерял.

Максим внимательно смотрит на нее.

РАДА. Понимаешь, я знаю… Когда мама… понимаешь, наш с Гаем папа был врач, оказался в районе, где чума… зачумленном. Он сказал, что не уедет, он же врач… И вот он остался, а лечить чуму было некогда, и… просто сбросили бомбу.

МАКСИМ (в ужасе). Кто?!

РАДА. Хонтийцы… или наши, старая власть. Мама получила извещение… А через десять дней она умерла от дизентерии. Мы остались с Гаем, мне было пятнадцать, ему тринадцать. Я пошла мыть посуду… Иногда по восемнадцать часов… Гай учился… Есть было нечего, но он днем ходил в школу, а вечером работал на стройке… Мы не сдались, Мак! И вот — мы выжили… Я все время знала, что все еще будет хорошо. И вот — появился ты…

Максим смотрит на нее, будто впервые видит. Хочет что-то сказать…

Вместо этого целует ее.

Они целуются. У Рады слезы катятся по щекам. Над крышей, над городом поднимается гигантская туша дирижабля.

Кабинет государственного прокурора. Входит референт.

РЕФЕРЕНТ. Ваше превосходительство, донесение по этому дикарю, которого упустил Странник.

ПРОКУРОР. Да?

РЕФЕРЕНТ. На данный момент никаких результатов. По-видимому, дикарь погиб в городе.

ПРОКУРОР (посмеивается). Ну-ну… Жалко, что я не видел лица Странника, когда ему доложили… Ладно, спасибо. Закрывай это дело.

Референт выходит, а прокурор с наслаждением поддевает на двузубую вилку маленький склизкий гриб.

Максим и Гай дома. У Гая в руках книга — учебник геополитики. Максим улыбается. Рада стряпает здесь же, в углу комнаты, на маленькой плите.

ГАЙ (тоном экзаменатора). Что такое удельное демографическое давление?

МАКСИМ. Мера агрессивности.

ГАЙ. Каково удельное демографическое давление на границе с государством Хонти?

МАКСИМ. Сто шестнадцать стандартных единиц. (Тише.) Это означает постоянную готовность к войне.

ГАЙ. А в устье Голубой Змеи?

МАКСИМ. Сто пятнадцать, погрешность ноль четыре.

Гай проверяет по книжке. Рада, очень довольная, показывает брату язык.

РАДА. Ты проиграл. Будешь еще спрашивать или сразу полезешь под стол?

Гай лихорадочно листает учебник.

ГАЙ. Ладно… Сейчас…

МАКСИМ (смотрит на Раду). Я только не понял почему.

ГАЙ. Что?

МАКСИМ. Почему Хонти и Пандея так нас ненавидят.

ГАЙ. Потому что до войны мы были одним государством. Они же наши бывшие провинции, понимаешь, они нас ненавидят просто за то, что у них и у нас такая история! Они хотят, чтобы здесь была пустыня, как на юге…

РАДА (помешивая в кастрюльке). Гай, ты проиграл спор. Он запомнил всю книжку за полчаса…

ГАЙ. Не верю!

РАДА…а проигравший лезет под стол и кукарекает.

ГАЙ. Подожди. (Максиму.) Каков урожай злаков в северо-западных районах?

МАКСИМ (смеется). В северно-западных районах никогда не выращивали злаков.

РАДА (Гаю, с торжеством). Лезь под стол!

Гай пытается удрать из комнаты, но Максим хватает его в охапку.

ГАЙ. Ладно, кукареку! Кукареку! Эй, пусти, черт здоровенный!

Максим и Рада смеются.

Внизу, во дворе, дворник слышит взрыв смеха. Поднимает голову, внимательно смотрит.