Erratum-2 - Дылда Доминга

— Дура, — мысленно выругала она себя, — наверняка по той же причине, что она всадила себе меч. Только свой меч он вгонял себе в сердце. Им нельзя быть вместе.

5

— Разрушит ли моя смерть зло? — Ник смотрел на ставший уже привычным итальянский пейзаж за окном. Солнце как раз окрашивало холмы в алые тона.

— О чем ты говоришь? — Небирос взглянул на него с недоумением, и его фасеточные глаза несколько раз сменили цвет, прежде чем остановиться на желтом недоверии.

— О том, что бы это изменило, — он замолчал, так и не закончив мысль, и, казалось, совсем ушел в себя.

Небирос пошевелил крыльями. Он не привык слышать от хозяина таких вещей и не знал, как реагировать. Ему казалось, еще немного, и Аба рассмеется своим низким неподражаемым смехом, лукаво сверкнет его зеленый глаз, и после этого он резкой фразой заставит сердце Небироса сжаться от страха и напряжения. Но нет, чем дольше он всматривался в молчащего Ника, тем больше понимал, что или игра зашла слишком далеко, или с ним и на самом деле было что-то не так. Рискуя оказаться в дураках, демон все же спросил:

— Ты ведь не серьезно?

Ник резко поднял голову и посмотрел на Небироса.

— Я вспомнил все.

— Из той неслучившейся жизни? — переспросил Небирос. — Там, где я погиб?

— Да, — вздохнул Ник. Сейчас, опирающийся на стол, он выглядел по-настоящему старым и уставшим. В уголках его глаз выстроились морщинки, тесня друг друга, щеки едва заметно запали, а белки глаз окрасились слабым красным оттенком.

— Ты хочешь вернуть все так, как было там? — поинтересовался Небирос, и когти на его лапах непроизвольно сжались, потому что даже призрачная, смерть его все же устрашала.

— Нет, — покачал головой Ник, обходя стол и опускаясь в кресло. — Это невозможно.

— Но ведь если завернуть коридор, время пойдет вспять и…

— Не поэтому, — с досадой отмахнулся от него Ник. — Там все полетело к чертям. Даже в полном безумии я не стал бы желать повторения.

— Тогда что? — осмелился спросить демон.

— Ты помнишь Лили? — прямо спросил Ник, его глаза, не мигая, следили за Небиросом.

— Конечно, — ответил тот, и в его глазах отразились переливы нежно-голубого.

— Вы были дружны… там.

— Да, — Небирос замер, готовый слушать дальше. И по положению его лап и мохнатого тела Ник видел, что он жаждет знать, что случилось.

— Она вернула время вспять, оплакивая тебя. Желая проводить по старому обычаю капхов.

— Да, Вы говорили. — Глаза его наполнились стальными отблесками. Он был настолько взволнован и сосредоточен, что перешел, даже не заметив, на официальное обращение.

— В ней было то, чего я не встречал за сотни лет своего правления этим миром, — продолжил Ник.

Небирос вспомнил, как ее пальцы держались за мех на его груди, и нежность, с которой она смотрела на него, и машинально поправил верхними лапами усы на голове.

— А здесь лишь смерть, и боль, и дреги, и ведьмы, и демоны, — тем временем говорил Ник, и его голос стал совсем тихим, словно ему было безразлично, услышит его собеседник или нет. Но демон отличался прекрасным слухом, так что если кто и мог расслышать слова хозяина, так это он. — И ни грамма надежды на что-либо иное. Лишь боль, когда посланники ослепляют нас своим светом в нашей вечной ночи. — На лице его застыла горькая усмешка.

— Может, Вам стоит напиться вместе с Самаэлем? — робко спросил Небирос. Он уже видел подобное настроение, и это пугало его еще сильнее. Потому что видел его он давным-давно, у тех сбрендивших падших, что погубили себя сами, якобы не вынеся своего падения.

Ник посмотрел на него исподлобья, и Небиросу стало чуть легче — этот взгляд он хорошо знал, и в нем не было признаков безумия.

— В нашем мире нет фальши, — повторил он старые слова Ника. — Мы можем жить так, как нам нравится. Никто из нас не выжил бы по правилам светлых. Их рай — ад для нас. — Его слова утешительным зельем должны были лечь на воспаленный разум хозяина, но тот словно не слышал его.

— А она выжила.

— Лили? С чего Вы взяли? — лапы демона взлетели вверх и бессильно опустились обратно.

— Я видел ее.

— Где? — потрясенно воскликнул демон.

— Посланник.

— Это была она? Но ведь так не бывает, даже если она выжила, — возразил Небирос.

— Ты много знаешь о коконах? — с издевкой поинтересовался хозяин.

— Нет, — ответил Небирос, опуская огромную голову.

— И я не знаю, — казалось, сами слова причиняли Абе боль.

— И как она? — осмелев, спросил демон, а цвет его глаз уже выдавал надежду.

— Просила не исполнять переданное мне послание.

Небирос будто расцвел, усы на его голове взметнулись вверх.

— Она — помнит?

— Она вспомнила, когда я коснулся ее.

— Коснулись посланца? — демон не в силах был скрыть своего потрясения. Слишком уж немыслимым это было, недопустимым — касаться светлейших представителям их вида.

Солнце за окном опустилось за горизонт, и теперь кабинет стремительно погружался в полумрак, но хозяин не спешил зажигать свет: он сидел, опираясь локтями о стол и положив подбородок на руки.

— Почему бы Вам не оставить ее здесь? — спросил демон, и в сумерках его глаза казались двумя зависшими в воздухе светильниками.

— Потому, Небирос, — с нажимом ответил Аба, — что это означало бы настоящий конец света, ибо Он бы этого так не оставил. Я могу коснуться посланника, когда мы наедине, но я не могу сказать: все, отныне она остается здесь, потому что я так решил.

— А она?

— Что она?

— Что решила она?

— Я солгал ей, — усмехнулся он, — как только понял, что она вспомнила. Надеюсь, она сейчас ненавидит меня всей своей сияющей обновленной душой.

— Но зачем?

— Потому что она принадлежит небу, а я — аду. — Складки вокруг его рта стали чуть резче. — Мы принадлежим разным мирам.

Небирос какое-то время молчал, переваривая услышанное.

— Почему я тоже чувствую себя не в своей тарелке? Ведь я ее почти не знаю, у меня нет воспоминаний.

Ник взглянул на демона.

— Потому что они есть у меня. Моя кровь заставляет вплетаться воспоминания в жизни тех, в ком течет. Выравнивает картину. Если я что-то вижу так, а не иначе, окружающий мир, дом, меняется под меня, Небирос, именно так я и соединяю коридоры, сплетаю время и пространство.

Небирос застыл, слушая слова своего хозяина. Его мощь действительно пугала, если он мог менять не только стены, но и содержимое чужой головы.

— Это то самое чувство? — неуверенно начал Небирос.

— Не будь ханжой, — криво усмехнулся Аба, — называй вещи своими именами.