Омут - Алиса Макарова

со дна водорослей, и тихо стонала. Выспросив у ошалелых сорванцов все подробности, Ниов собрал мужиков, и с самого утра они отправились с бреднем за версту выше по течению, чтобы, спускаясь вниз до самого переката длинной цепью, раскинувшейся от берега до берега, спугнуть раненую нежить.

Ниов двинулся им навстречу, чтобы, затаившись в засаде среди разросшихся камышей, острыми вилами встретить загнанную на него добычу.

Отсюда деваться ей было некуда. В самом узком месте реку запруживал огромный валун, величавый плоский камень, вероятно, принесённый сюда ещё во времена стародавнего оледенения. Единственный оставшийся проход перегораживали стройные ряды рогоза, меж налитых стеблей которого и поджидал свою жертву Ниов. Стопы будто погружались в неплотную донную кашу, и, теряя точку опоры, он непрерывно переступал с места на место, не спуская глаз с водного пятачка, переливавшегося золотистой рябью, и чутко прислушиваясь.

Полупрозрачные голубые стрекозы жужжали над водой, на несколько секунд зависая над стремниной, будто высматривая что-то в бурном потоке. Одна из них подлетела совсем близко, и, подивившись узорчатой красоте сетчатых крыльев, Ниов протянул к ней палец. В ту же секунду в камышах послышались резкие хлопки по воде, и из-за поворота показалась крупная рыба. Скользя под поверхностью длинной серебристой стрелой, она ловко вспенивала бурлящий поток невероятных размеров рыбьим хвостом, прицельно лавируя меж зарослей рогоза, очевидно, устремляясь к свободной протоке. Инстинктивно сжавшись, как хищник перед прыжком, Ниов молниеносно оценил расстояние и скорость движущегося тела и, почти не целясь, с силой метнул вилы. Не выпуская из рук гладкое дерево, он всем весом налёг на черенок, пригвождая ко дну отчаянно затрепыхавшееся тело. Уже знакомая ему жёлтая ядовитая муть поднялась со дна, заслоняя обзор, но, не обратив внимания на резь в голых ногах, он сунул свободную руку в самую сердцевину расплывшегося по воде пятна и, нашарив под водой густые пряди, рывком выволок добычу на берег. Не останавливаясь от невыносимого жжения в заживо разъедаемых щиколотках, не оглядываясь на молотившееся по камышовым кочкам тело и игнорируя сдавленные стоны и вопли, Ниов вытащил её на воздух и с резким шлепком отбросил скользкое тело на траву.

Только тут он разглядел, что почудившиеся ему гигантский раздвоенный хвост на свету оказался мелкой пружинистой сеткой, плотно обволакивавшей точёные женские ноги. Застрявшие в ячейках капли воды переливались радужными искрами, создавая иллюзию радужной чешуи.

В остальном же эта была обыкновенная девушка, очень юная, прикрытая лишь богатым веером ниспадавших светлых волос.

Забившись под ближайший куст, она испуганно смотрела на него исподлобья, поджав колени к груди, и отсюда Ниов не мог разглядеть зияющую рану на ногах, о которой вчера толковали мальчишки. Не было видно и уколов от вил на плече.

Насупившись, он перевёл взгляд обратно на место, откуда они вышли на сушу. Отчётливо видневшийся след примятой травы поблёскивал каплями воды, но, обшаривая его беглым взглядом, он нигде не находил кровавых следов. Сорвавшись с места, русалка дёрнула было к реке, но, в два шага догнав, он ухватил её за локоть и круто развернул к себе.

Поражавшее чистой красотой лицо девушки озарилось столь невинной улыбкой, что, и сам того не желая, он невольно почувствовал, как уголки его губ расплываются в ответ.

– Отпусти меня, – мягко попросила она, заглядывая ему прямо в душу бледно-голубыми глазами, и мягко провела ладонью по волосам, замерцавшим таинственными искорками.

Чувствуя, как слабеет его воля, и от пьянящего взгляда лазоревых глаз подкашиваются ноги, он с размаху опустил всё ещё крепко сжатые в правом кулаке вилы себе на ногу. Тёплая кровь брызнула ей на кожу, и, завизжав, девушка отпрянула. Раздирающая боль ледяным ушатом окатила Ниова, и, вырвавшись из плена её колдовских чар, он прыгнул ей на грудь, повалил на траву и принялся обматывать тугим обручем волос нежную шею. Захрипев, девушка заскребла руками, стараясь освободить горло, но он только туже стягивал душивший её обруч, пока круглые лазоревые глаза не вылезли натужно из орбит, обезобразив милое личико. Лишь тогда он отпустил волосы и, полуотвернувшись, с размаху залепил ей пощёчину. Миниатюрная головка дёрнулась от резкого удара, и, стукнувшись виском о корявую толстую ветку нависавшего над ней куста бузины, русалка испустила жалобный вскрик и замерла.

Глава 8. Чернокнижник

Лодку мерно покачивало. Стоя на коленях на самом краю, Ниов не утруждался грести, длинным шестом лишь направляя украшенный витиеватой резьбой узкий нос в самое сердце потока. Плавное течение невесомо несло лёгкое судёнышко вперёд, где прямо по курсу гигантскими виноградными гроздьями нависали суровые скалы, превращая негостеприимный берег в подобие каменного улья. Заросшие грязно-бурым мхом отвесные стены вздымались ввысь к самому небу, норовя обрушить убийственный камнепад на непрошеных пришельцев. Где-то здесь в лабиринте зияющих чёрных провалов скрывалось логово Чернокнижника.

Со дна лодки послышался приглушённый стон, и, не оборачиваясь, Ниов толкнул носком ноги тугой свёрток, издали напоминавший скатанный в рулон ковёр. Связанная умелыми узлами по рукам и ногам, русалка попыталась сесть, но стянутые ладони тщетно искали опору на гладко выдолбленных стенках, и, не удержавшись при очередном покачивании на волне, она с шумом рухнула обратно на дно.

– Эй, там, не дёргайся, – окликнул её Ниов, всё так же не сводя глаз с темнеющих гнёзд в каменных аркадах.

Что-то блеснуло на дальнем конце стреловидного скального останца почти у самой воды, и, ловко лавируя меж осыпных валунов и неглубоких кружащихся водоворотов, Ниов уверенно повернул лодку туда.

Нависая с обеих сторон, мрачные серые скалы здесь почти смыкались каньонным капканом над головой, и, внезапно охваченный каким-то жутким предчувствием, Ниов встрепенулся и окликнул:

– Эй-йо! Есть тут кто?

Секундная вспышка вновь озарила край обрыва, и, приободрившись, Ниов стал усерднее отталкиваться шестом, стремясь поскорей высадиться на твёрдую почву. Низкий свод каменного грота нависал почти у самой кромки воды. Разросшийся малиновый лишайник зловещей багряной мантией укутывал полускрытый пещерный зев. Путеводная искра сверкнула опять, и, причалив к негостеприимному угрюмому берегу, Ниов ловко выпрыгнул из лодки, протащив её за нос на полкорпуса на сушу. В одну руку он взял короткий кривой нож для разделки рыбы, а другой потянул за плечо связанную пленницу, грубо вытряхнув её на гальку. Неуклюже перебирая затёкшими босыми ступнями по острым каменистым ступеням, она медленно двинулась вперёд. Не спуская глаз с безучастной с виду русалки, Ниов размотал верёвку на полметра, без труда поспевая ей в след и тяжело дыша в хрупкий девичий затылок.

Пригнувшись, чтобы не задеть покрытый корявыми наростами пещерный потолок, Ниов пихнул застопорившуюся у входа деву в спину, и она сделала ещё пару неуверенных шагов вглубь чернеющего грота.

В царившем здесь полумраке Ниову почудилось, что его со всех сторон окружила какая-то кровожадная